Поэтический мир прерафаэлитов - Альфред Теннисон

PROSERPINA

(FOR A PICTURE)

Afar away the light that brings cold cheer     Unto this wall, — one instant and no more     Admitted at my distant palace-door.Afar the flowers of Enna from this drearDire fruit, which, tasted once, must thrall me here.     Afar those skies from this Tartarean grey     That chills me: and afar, how far away,The nights that shall be from the days that were.

Afar from mine own self I seem, and wing     Strange ways in thought, and listen for a sign:     And still some heart unto some soul doth pine,(Whose sounds mine inner sense is fain to bring,Continually together murmuring,) —     ‘Woe’s me for thee, unhappy Proserpine!’

Dante Gabriel Rossetti PROSERPINE Oil on canvas. 1874 Tate, London Данте Габриэль Россетти ПРОЗЕРПИНА Холст, масло. 1874 Галерея Тейт, Лондон

ПРОЗЕРПИНА

(К КАРТИНЕ)

О светлый день, на краткий миг пролей    Свой бледный луч в забытый уголок    Моей темницы, в горестный чертог!Цветущей Энны и родных полейНе стоит плод, что у моих очей    Похитил свет небес. Полны тоски    Луга Аида. О, как далекиБылые дни от будущих ночей!

Как далека я от себя самой —    Витаю в мыслях где-то, знака жду    И сердцем слышу, как, томясь в бреду,Душа другая шепчет, скрыта тьмой:«Как тяжек, Прозерпина, твой покой!    О, горе! Не избыть твою беду».

Перевод А. Круглова

PANDORA

(FOR A PICTURE)

What of the end, Pandora? Was it thine,    The deed that set these fiery pinions free?    Ah! wherefore did the Olympian consistoryIn its own likeness make thee half divine?Was it that Juno’s brow might stand a sign    For ever? and the mien of Pallas be    A deadly thing? and that all men might seeIn Venus’ eyes the gaze of Proserpine?

What of the end? These beat their wings at will,The ill-born things, the good things turned to ill, —    Powers of the impassioned hours prohibited.Aye, clench the casket now! Whither they goThou mayst not dare to think: nor canst thou know    If Hope still pent there be alive or dead.

Dante Gabriel Rossetti PANDORA Chalk on paper. 1869 Faringdon Collection Trust Buscot Park, Oxfordshire Данте Габриэль Россетти ПАНДОРА Бумага, мел. 1869 Собрание Фарингдона Баскот-Парк, Оксфордшир

ПАНДОРА

(К КАРТИНЕ)

Зачем, Пандора? И рука твоя ли    Дала свободу огненным крылам?    Божественною с глиной пополамЗачем тебя с Олимпа ниспослали?Чтоб гнев Юноны мы не забывали?    Чтоб гибелью всегда грозило нам    Копье Паллады? И Венерин храмСтенанья Прозерпины оглашали?

Зачем, скажи? Повсюду пророслоИ крепнет зло, и от добра лишь зло,    Любовь греховна и полна печали.Куда летит беда — кто даст ответ?Не пуст твой ящик, но жива иль нет    Внутри Надежда, знаешь ты едва ли.

Перевод А. Круглова

ST. LUKE THE PAINTER

Give honour unto Luke Evangelist;    For he it was (the aged legends say)    Who first taught Art to fold her hands and pray.Scarcely at once she dared to rend the mistOf devious symbols: but soon having wist    How sky-breadth and field-silence and this day    Are symbols also in some deeper way,She looked through these to God and was God’s priest.

And if, past noon, her toil began to irk,    And she sought talismans, and turned in vain         To soulless self-reflections of man’s skill, —         Yet now, in this the twilight, she might still    Kneel in the latter grass to pray again,Ere the night cometh and she may not work.

СВЯТОЙ ЛУКА

Луку святого не напрасно чтят —    Он Живопись в молитве наставлял.    Срывать покров, что тайны охранял,Она не смела много лет назад,Но ей учитель разъяснить был рад:    И неба ширь, и моря бурный вал    Суть символы; сквозь них, как сквозь кристалл,Она на Бога устремила взгляд.

Пусть в полдень поддалась она на лесть    И принялась, отринув благодать,         Мазней бездушной заполнять досуг,         Но в сумерках, сгустившихся вокруг,    Еще не поздно к Господу воззвать,Покуда время для работы есть.

Перевод В. Сергеевой

THE DAY-DREAM

(FOR A PICTURE)

The thronged boughs of the shadowy sycamore    Still bear young leaflets half the summer through;    From when the robin ’gainst the unhidden bluePerched dark, till now, deep in the leafy core,The embowered throstle’s urgent wood-notes soar    Through summer-silence. Still the leaves come new;    Yet never rosy-sheathed as those which drewTheir spiral tongues from spring-buds heretofore.

Within the branching shade of ReverieDreams even may spring till autumn; yet none be    Like woman’s budding day-dream spirit-fann’d.Lo! tow’rd deep skies, not deeper than her look,She dreams; till now on her forgotten book    Drops the forgotten blossom from her hand.

ГРЕЗА

(К КАРТИНЕ)

Пусть лето на исходе — сикомора    Одета в зелень молодой листвы;    Где встарь зарянка в бликах синевыТаилась, из-под пышного убораДрозды свистят, не растеряв задора    В безмолвном зное. Юны и новы    Розетки листьев, но не таковыКак по весне — не столь розовопёры.

Под сенью Забытья витают сныДо осени, но все они бледны    Пред той, что грезя, вдаль душой стремится;Как бездна неба, взгляд ее глубок —И позабытый падает цветок,    Ложась на позабытую страницу.

Перевод С. Лихачевой

MARY’S GIRLHOOD

(FOR A PICTURE)

I

This is that blessed Mary, pre-elect    God’s Virgin. Gone is a great while, and she    Dwelt young in Nazareth of Galilee.Unto God’s will she brought devout respect,Profound simplicity of intellect,    And supreme patience. From her mother’s knee    Faithful and hopeful; wise in charity;Strong in grave peace; in pity circumspect.

So held she through her girlhood; as it were    An angel-watered lily, that near God         Grows and is quiet. Till, one dawn at homeShe woke in her white bed, and had no fear    At all, — yet wept till sunshine, and felt awed:         Because the fulness of the time was come.

II

These are the symbols. On that cloth of red    I’ the centre is the Tripoint: perfect each,    Except the second of its points, to teachThat Christ is not yet born. The books — whose headIs golden Charity, as Paul hath said —    Those virtues are wherein the soul is rich:    Therefore on them the lily standeth, whichIs Innocence, being interpreted.

The seven-thorn’d briar and the palm seven-leaved    Are her great sorrows and her great reward.           Until the time be full, the Holy OneAbides without. She soon shall have achieved    Her perfect purity: yea, God the Lord           Shall soon vouchsafe His Son to be her Son.

Dante Gabriel Rossetti THE GIRLHOOD OF MARY VIRGIN Oil on canvas. 1848–1849 Tate, London Данте Габриэль Россетти ОТРОЧЕСТВО ДЕВЫ МАРИИ Холст, масло. 1848–1849 Галерея Тейт, Лондон

ОТРОЧЕСТВО МАРИИ

(К КАРТИНЕ)

I

Здесь Приснодева изображена:    Святой Марии с отроческих лет    Был домом галилейский Назарет.Вверялась воле Божией она,Мудра печалью, кротостью сильна;    В ней крепли веры и надежды свет,    Терпенья неизбывного обетИ мысли простота и глубина.

Она взрастала, утвердясь в добре:    Так лилия, что Господом пригрета,            Тиха, цветет меж ангелов. Но вотОна, проснувшись дома на заре,    В смятении проплакала до света:          Се! Пробил час: Благая Весть грядет.

II

Вот — символы. В багрянце лоскута —    Узор из трех лучей; творец убавил    Длину второго, не нарушив правил:Поскольку мир не знал еще Христа.Вот книги: Добродетелей цвета    В них запечатлены: апостол Павел    Любовь златую выше прочих ставил;Вот Лилия, что значит — Чистота.

Семь листьев пальмы, семь шипов у тёрна —    Ее скорбей и радостей залог.           До срока мир о Господе ЕдиномЛишь слышал. Вскорости она покорно    Благую весть воспримет. Вскоре Бог          Объявит — Божий Сын ей станет сыном.

Перевод С. Лихачевой

THE PASSOVER IN THE HOLY FAMILY

(FOR A DRAWING)

Here meet together the prefiguring day  And day prefigured. ‘Eating, thou shalt stand,  Feet shod, loins girt, thy road-staff in thine hand,With blood-stained door and lintel,’ — did God sayBy Moses’ mouth in ages passed away.  And now, where this poor household doth comprise  At Paschal-Feast two kindred families, —Lo! the slain lamb confronts the Lamb to slay.

The pyre is piled. What agony’s crown attained,  What shadow of Death the Boy’s fair brow subduesWho holds that blood wherewith the porch is stained  By Zachary the priest? John binds the shoes  He deemed himself not worthy to unloose;And Mary culls the bitter herbs ordained.

Dante Gabriel Rossetti THE PASSOVER IN THE HOLY FAMILY Watercolour on paper. 1856 Tate, London Данте Габриэль Россетти ПАСХА В СВЯТОМ СЕМЕЙСТВЕ Бумага, акварель. 1856 Галерея Тейт, Лондон

ПАСХА В СВЯТОМ СЕМЕЙСТВЕ