Последняя мировая. Минуты до сирийского Армагеддона - Сергей Путилов

Когда я спросил своего знакомого торговца-копта из гостиницы, как им живется в таком подавляющем исламском окружении, тот ответил: «Все хорошо!». Однако, при этом он выглянул из лавки, подозрительно осмотрелся по сторонам и продолжил разговор за плотно закрытыми ставнями. Сообщение о том, что наш разговор, возможно, будет опубликован в прессе, вызвало еще более удивительную реакцию: «Никаких фото и имен!». Исламские экстремисты периодически совершают нападения на коптские церкви и монастыри, убивая монахов и прихожан. Об этом не пишут центральные газеты, молчит телевидение. И это не удивительно, ведь тогда пришлось бы публично объяснять и некоторые прискорбные факты.

Правительство Хосни Мубарака всячески подчеркивает, что не делает различия между христианами и мусульманами — для властей «все египтяне равны, все граждане одного государства». Тем не менее, в прошлом году сразу пятьсот солдат египетской армии — целая армия — ворвались в коптский благотворительный центр в Патмосе, что в 30 километрах от Каира. Они принялись избивать сотрудников центра, одного из них даже забили насмерть, и с помощью бульдозеров разрушили часть окружающей здание стены. Центр, зарегистрированный правительством, оказывал помощь и заботился об инвалидах и сиротах на протяжении 15 лет.

Не так давно уголовный суд египетского города Сохаг вынес оправдательный приговор 96 подозреваемым в массовом убийстве христиан-коптов, произошедшем в деревне Аль-Кошех. В результате погрома тогда погиб 21 человек. Еще из местной специфики можно назвать строгие ограничения на строительство новых церквей и восстановление уже существующих храмов. Отмечены случаи, когда власти под предлогом борьбы с «самостроем» сносят и легально действующие храмы. И это хотя Коран категорически запрещает разрушать храмы иудеев и христиан. В завершение беседы торговец сувенирами предлагает мне совершить путешествие в древний монастырь Антония Великого, что стоит посреди Аравийской пустыни в двухстах километрах севернее Хургады. По его словам, там я смогу получить дополнительную информацию.

Железный арабский «скакун» выезжает за городской блок-пост, и набирая скорость устремляется в жаркую пустыню — ровную как стол песчаную поверхность с колючими кустарниками и изредка ломающими линию горизонта барханами. Справа в искрах солнечного света ласково плещется Красное море. Антониева обитель встретила нас сурово. Высокая каменная стена длиной, наверное, несколько километров, окружила обитель глухим кольцом. Ничего не поделаешь — привычка защищаться в старину от нападений кровожадных бедуинов, в наше время уступившая место угрозе вооруженных атак исламских экстремистов. Попасть внутрь можно только через массивные железные ворота с двумя квадратными сторожевыми башнями размером с трехэтажный дом. Быстро наступают сумерки. В лиловом небе на куполах зажглись желтые электрические кресты характерной коптской формы — они имеют дополнительную поперечную перекладину, придающую кресту объем.

У входа меня поджидает абуна («отец») в чепчике — колонсоа, завязанном под седой бородой, в рясе и больших роговых очках на мясистом восточном носу. Монаха зовут Арчилидес. Пустынник подводит меня к лесенке, поднявшись по которой можно попасть наверх стены, окружающей монастырь. Отсюда монастырь виден как на ладони, поэтому нетрудно разглядеть, что «историческая застройка» занимает наименьшую часть монастырской территории. Кирпичная же стена, на которую мы натолкнулись, подъезжая к монастырю, появилась всего несколько лет назад. Она-то и стала причиной острого конфликта между монахами и местными властями, который не разрешен до сих пор. Несколько месяцев назад губернатор Красного моря приказал снести «незаконно возведенную» по его мнению, стену, поскольку в зоне отчуждения оказалась обширная муниципальная территория площадью несколько квадратных километров.

Минувшим летом полиция и армия на рассвете осадили монастырь по всем правилам военного искусства — заблокировали ведущие к обители дороги, подогнали к стенам бульдозеры и принялись, было крушить «самострой». Однако и абуны, которые привыкли вставать с первыми лучами солнца, тоже не дремали. Вспомнив, как их предшественники мужественно оборонялись в своих башнях от бедуинов и византийских войск, они оказали решительное сопротивление. Фотографии рукопашных схваток монахов с переодетыми в гражданскую одежду агентами тайной полиции, растоптанные солдатскими сапогами транспаранты требующие остановить «государственный террор», благодаря Интернету обошли мир. Спрашиваю, отца Арчилидеса, щелкнув кнопкой диктофона — как сейчас обстоит дело с этой проблемой? «Стена, помолчав, отвечает он, — это очень большая проблема». Однако видно, что дальше углубляться в эту тему ему не хочется. Если ограду снести, монахи лишаться до восьмидесяти процентов подвластной им территории. Спорный безжизненный участок Аравийской пустыни служит монахам, по их словам, своего рода «зоной безопасности» в случае возможных атак исламских экстремистов.

Человека, впервые попавшего в Каир, величайший мегаполис Африки и Средиземноморья поражает своими необъятными размерами. Наш автобус мчится к центральной каирской площади Тахрир. С одной стороны ее подпирают Американский университет и мрачное здание правительства, с другой — комплекс Лиги арабских государств и знаменитый Национальный египетский музей. Как раз, когда подруливаем к остановке, начинает накрапывать редкий в этих краях дождик. Крепкие солдаты в черных беретах и с «калашниковыми» на перевес, сторожащие чугунную ограду, не теряются — посылают «молодого», который приносит им кипу теплых курток. Бедняги, правда, уже успели намокнуть — бравые усы обвисли, глядят растерянно на русских детей в шортах и футболках резвящихся под струями дождя. Температура воздуха сейчас 25 градусов тепла, а по здешним меркам это «холодно». Но не стоит недооценивать египетских «силовиков».

Над днях Каир был парализован тысячами полицейских, на центральных улицах столицы из-за этого возникли крупные пробки Запрещенная исламистская организация «Братья мусульмане» число сторонников которого насчитывает десятки тысяч человек попыталась провести на площади Тахрир антиправительственую демонстрацию. Власти не растерялись. С самого утра полиция и спецслужбы начали блокировать подъезды к площади, где должны были собраться митингующие. Около сотни членов «Братства» было арестовано накануне и во время демонстрации — первой со времен прихода к власти Хосни Мубарака.

Запрещенные, но от того не менее многочисленные, «Братья-мусульмане» требуют проведения политических реформ. Как и другие оппозиционные силы их не удовлетворяет объявленное властями намерение изменить конституцию, чтобы сделать возможным проведение в сентябре прямых всеобщих президентских выборов только с участием кандидата утвержденного действующим президентом. Но усыпить бдительность властей политической риторикой им удается не всегда. Слишком свежи воспоминания, что на счету группировки десятки террористических акций, нацеленных на дестабилизацию обстановки в стране и свержение светского строя. Исламистская организация была создана в 1928 году и вскоре была объявлена вне закона. По словам нынешних руководителей «Братьев мусульман», они пытаются использовать только мирные средства в достижении своей главной цели — создания исламского государства. И эта тактика приносит плоды. Сейчас в 454-местном парламенте представлены 17 депутатов от этого движения, прошедших на выборах 2000 года как независимые кандидаты.

И все же власти с подозрением смотрят на деятельность здешних исламистов. На то есть серьезные основания, поскольку «братья» за рубежом все чаще обвиняются в спонсорстве международного терроризма. По данным ФСБ деньгами «Братьев мусульман» в Чечне сначала распоряжался Хаттаб, а потом аль-Валид. По другим сведениям, эти средства шли через Масхадова. Точно установлено только, что только в августе 2003 года, по словам взятых в плен боевиков, египетские «филантропы» перевели им 4 млн долларов. На деньги же исламистских фондов, в том числе египетских, были профинансированы нападения на школу в североосетинском Беслане 1 сентября 2004 года и подготовка аналогичной операции в Дагестане, которую удалось предотвратить. Наблюдающийся в арабском мире всплеск исламского экстремизма, к сожалению, не обошел стороной и Египет — страну, где христиане и мусульмане веками сосуществовали мирно. Растущая бедность, попустительство экстремистам и трудности в стране, не способной по причине скудности ресурсов прокормить себя, все больше превращают Египет в один из полюсов мирового джихада.

Содержащееся в Библии указание на «исключение из числа городов» Дамаска и его «обращение в груду развалин», а Египта — обращение в пустыню «огнем с неба», явственно указывает на то, что Израилем в ходе войны с ними будет применено ядерное оружие. Что же заставит израильтян применить столь страшное средство войны? Очевидно, что это может быть только ответом на равноценную угрозу, то есть использование противником оружия массового уничтожения (ОМУ) и опасность полного уничтожения еврейского государства.