Танго в раю - Донна Кауфман

— Ну, хорошо, я попалась. Сдаюсь. Что же это за план Б?

Джек стиснул ее ладонь и, потянув за руку, заставил подняться со стула, после чего потащил ее за собою через лужайку в сторону бунгало для гостей.

— Я когда-нибудь говорил вам, что один из моих предков был пиратом?

Она невольно рассмеялась, без труда представив себе Джека этаким головорезом с черной повязкой на одном глазу.

— Нет, а какое это имеет отношение к вашему плану Б?

— Похищение. Семейная традиция.

Эйприл слегка замедлила шаг, но Джек еще сильнее сжал ее пальцы и повел в обход высокой живой изгороди, отделявшей лужайку от вилявших по территории курорта дорожек.

— Неужели ваши предки силой похищали женщин помимо их воли и держали их в качестве узников на своих кораблях? Не очень-то гуманно, как вы думаете?

Задержав выдох, Джек быстро осмотрелся и втянул ее в тенистое укромное место под жакарандовыми деревьями. Повернувшись спиной к дорожке, он закрыл ее от глаз случайных прохожих. Потом нежно привлек к себе, положил ее руки себе на плечи и обнял за талию.

Пристально глядя прямо ей в глаза, он едва слышно спросил:

— Кто сказал, что женщин похищали помимо их воли?

Эйприл ничего не ответила. Его горячий от возбуждения голос обдал ее пылким жаром напоенных солнцем дней и трепетом густых, как парное молоко, тропических ночей. Увидев, каким напряженным стал его взгляд, она поняла, что с головой выдала себя.

— Ведь вы хотите этого, Эйприл? Скажите «да». Целых два дня я старался быть паинькой, но если вы заставите меня ждать еще хотя бы одну секунду, чтобы попробовать вас на вкус, боюсь, я опозорю своих предков прямо здесь, вот на этом месте.

Как только его хрипловатый умоляющий голос дрожащей волной проник в ее тело, все мелькавшие в голове мысли о том, где она сейчас находится, что с ней происходит и как ей следует вести себя, бесследно исчезли. Его тихие слова околдовали ее, и впервые за многие годы Эйприл позволила себе роскошь полностью расслабиться. Огонь безумной страсти, пылавший в его светло-зеленых глазах, разжег в ней такое сильное желание, с которым ничто не могло сравниться.

— Вы что, хотите снять с меня пробу, прежде чем приступить к ужину? — Чувствуя себя отнюдь не раскованно, она попыталась ответить ему в том же юмористическом тоне, которым он поддразнивал ее, но тут же испугалась, что дрожь в голосе выдаст желание.

Он вздохнул с ободряющей усмешкой.

— Это будет только закуска. Для аппетита.

Он еще ближе притянул ее к себе и, пробравшись одной рукой по спине к волосам, стал медленно накручивать на палец выбившийся из прически локон. Потом нагнулся к ней, не сводя с нее пристального взгляда, в котором полыхал жаркий огонь; и Эйприл подумала, что просто воспламенится от этого взгляда, если он не поцелует ее.

Почти касаясь губами ее губ, он прошептал:

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня.

Удивленная его просьбой и глубоко взволнованная напряженным ожиданием, она облизала пересохшие губы и спросила:

— Что?

— Поцелуйте меня. Я должен знать, что вы хотите этого так же, как и я.

Эйприл ответила первое пришедшее на ум:

— С удовольствием. — Ее онемевшие пальцы, каким-то образом оказавшиеся вдруг у него на шее, нырнули в волну его густых волос и нежно пригнули его голову, а сама она встала на цыпочки и потянулась к нему губами.

Его губы оказались мягче, чем она думала, — совсем как теплый бархат. Она несмело прижалась к ним ртом, упиваясь вкусом мускуса, его вкусом. И вдруг заметила, что в то время, когда она осторожно исследовала его губы, он оставался совершенно неподвижен, и подумала, что ее робкая попытка поцеловать его была настолько неуклюжа, что погасила в нем всякое желание.

Тогда она решила отстраниться от него, но тут же почувствовала, как его руки еще крепче прижали ее к нему. Потом его ладонь коснулась ее волос, и Эйприл откинула на нее голову, ощущая, как дрожат его пальцы.

— Все правильно, Эйприл, ты можешь даже не сомневаться, какое сильное воздействие оказываешь на меня.

Ее руки соскользнули с его шеи на плечи, а с плеч на грудь. Сжав пальцами ткань белой рубашки, она с усилием отвела взгляд от его глаз и попыталась сосредоточить внимание на темно-русом завитке волос, который выбивался из-под расстегнутого ворота, но, почувствовав удары его сердца под своими руками, поняла, что возбуждается еще больше.

Джек неотрывно наблюдал за ее глазами, зрачки которых внезапно стали расширяться, когда она принялась теребить рубашку на его груди, откуда норовило выскочить оглушительно бившееся сердце. Боже милосердный! Она собиралась убить его прямо здесь, прямо сейчас.

— Эйприл, mi corazon[2], мне кажется, у тебя еще будет время внимательно рассмотреть эту чудесную корейскую рубашку. — Она посмотрела на него в растерянности. — Теперь моя очередь, ведь так? — спросил он.

Эйприл никак не могла понять, как ему удавалось выразить одним взглядом уверенность в себе, сумасшедшее желание обладать ею и ранимость своей души. Онемев от смущения, она с трудом смогла кивнуть головою в знак согласия.

Глава 5

Эйприл затаила дыхание и медленно закрыла глаза, когда Джек склонился над ней. Но уже в следующую минуту с недоумением взглянула на него.

— Джек?

Он молча внимательно смотрел на нее еще секунду, а потом сказал:

— Не здесь. — И, осторожно сняв ее руки со своей шеи, не выпуская ладонь из своей ладони, повернулся, чтобы выйти из их затененного укрытия. Выведя ее на дорожку, он слегка ослабил пальцы, державшие ее руку. — Встретимся в моем бунгало минут через десять, хорошо?

Эйприл знала, что скрывать свое смущение бесполезно — ей больше не удавалось владеть своими чувствами.

— Что? Почему? — Ее брови нахмурились от охватывающего ее возмущения. — Я думала, что мы закончили игру в прятки. Но если вам захотелось просто пошу…

Джек легонько сдавил ее пальцы и выпустил их из своей руки.

— Я объясню вам, чего мне захотелось. Мне просто захотелось не подвергать риску вашу репутацию руководителя.

— Однако мне показалось, что вы мало заботились о моей репутации, когда тащили меня через всю лужайку в кусты, — парировала Эйприл, отчасти разозлившись, но гораздо в большей степени расстроившись. И она не могла не признаться себе, что расстроилась в основном из-за того, что задето было ее женское самолюбие. Глупо было бы отрицать это. — Я не «руководитель» этого курорта, как вы изволили выразиться, я его владелица. И если мне вздумается обниматься или заниматься чем-нибудь еще с моим гостем, то это никого не касается. Это мое личное дело.

Джек, казалось, был поражен ее решительностью, но, когда она закончила свою речь, на его загорелом лице появилась широкая улыбка.

— Значит, если я вас правильно понял, таков стиль вашего поведения? — уклонившись от неумелого удара, он поймал ее кулак, который почти полностью скрылся в его ладони. Он не стал подходить к ней, но такая интимность была в его взгляде, что дистанция между ними мгновенно исчезла. — Мне бы все же хотелось, чтобы вы дали мне несколько минут приготовиться к вашему приходу.

— Если вас волнует беспорядок в доме, то я уже все видела. Я ведь уже была у вас, помните? — сухо сказала она.

Джеку просто невыносимо захотелось застонать, когда ее бровь снова поднялась дутой.

— Я изо всех сил стараюсь быть джентльменом с вами, но вы затрудняете мою задачу. — Он усмехнулся, поняв, что его фраза прозвучала двусмысленно, и, перевернув ее ладонь, сплел свои пальцы с ее. — Именно поэтому мне нужно несколько минут побыть одному.

— Но почему сейчас? Всего секунду назад я могла поклясться, что…

Он заговорил почти шепотом:

— Интересно, а знаете ли вы, что я хотел сделать с вами там, под деревом? И если бы я начал целовать вас, то чем бы это закончилось?

Эйприл почувствовала, как на нее накатила жаркая волна удовлетворения и гордости. Это она заставила его взгляд наполниться безумным вожделением. И она задрожала от возбуждения.

— Чем бы это закончилось? Вероятно, именно тем, чего мне хотелось.

Джек чертыхнулся и выронил ее ладонь, словно обжегся.

— Пятнадцать минут, Эйприл, — напряженно произнес он. — Клянусь, когда я приглашал вас на ужин, то действительно не имел в виду ничего другого, никаких задних мыслей. Но если мы окажемся в моем бунгало прямо сейчас, то нам придется начать с десерта. Вы поняли меня?

Воодушевленная своим магическим воздействием на него, Эйприл только улыбнулась, заставив свои губы изогнуться в насмешливой и чуточку дразнящей улыбке, и кивнула головой. Джек тотчас же отправился в свое бунгало, и она смотрела на его быстро удалявшуюся фигуру до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Потом обернулась и, взглянув на сторожку у ворот, попыталась не думать больше об этих проницательных зеленых глазах и сосредоточиться на мыслях о том, что же все-таки только что произошло между ними. Наверное, она вела себя несколько вызывающе, и теперь ей должно было быть стыдно за это. Но она не чувствовала никакого стыда или смущения. Она уже давно научилась показывать зубы — в ее деле обойтись без этого было невозможно. Но ведь разговор с Джеком вовсе не касался ее работы. Он касался только их двоих.