Щука с золотыми сережками - Николай Александрович Асанов

хотя и здесь, на его взгляд, место было вполне удобное для ночлега.

От реки поднимался туман. Взошла луна. Здесь она была огромной, круглой и светлой, совсем не такой, как в городе. От лунного света вода в реке казалась намасленной, и каждую мелочь, которую несло течением навстречу ребятам, было отчетливо видно.

Петя облюбовал местечко для ночлега под купой огромных, темных и таинственных в лунном свете деревьев. Он сбросил рюкзак и воскликнул:

— Здесь будет город заложён назло надменному соседу!.. Солнце должно взойти как раз напротив, я это еще по закату приметил.

Саша огляделся. Местечко ему понравилось. Лунная дорожка на воде казалась плотной, словно была сделана из блестящего металла.

Вдруг он вскрикнул. Поперек лунной дорожки плыла удочка с пробковой ручкой. Ее серебряный колокольчик тихо позванивал, будто просил о помощи. Она плыла против течения — это было совершенно непонятно.

— Петя, смотри! — Саша, бросив рюкзак, подбежал к берегу.

Удочка как будто испугалась Сашиного голоса и поплыла быстрее. На блестящей поверхности воды осталась только маленькая точка, от которой двумя полосками разбегалась струя, какую оставляет жук-плавунец, когда бежит по воде, охотясь за мошками. Потом точка на мгновение остановилась, удилище выплыло, и снова, словно прося о помощи, зазвонил серебряный колокольчик.

Петя торопливо раздевался, прыгая на одной ноге, чтобы не отстать от удочки, которая все плыла и плыла против течения. Один ботинок он уже сбросил, через три метра сбросил второй, потом скинул куртку, брюки и остался в одних трусах. А Саша бежал за ним и подбирал вещи, еще не понимая, что собирается делать его друг.

Петя бросился с высокого берега в воду. Сверкнули брызги, похожие в лунном свете на алмазы, и Петя поплыл к удочке.

— Я сам! Я сам! — закричал Саша, бегая по берегу и досадуя на то, что это не он прыгнул в реку.

А Петя кричал ему с реки:

— Разводи огонь! Куда тебе! Ты и плавать не умеешь!

Вдруг удочка нырнула, Петя — за ней. Саша хотел было уже закричать: «Помогите! Тонет!», но удочка выплыла и повернула к берегу. Петя догнал, схватил, подплыл к берегу и протянул ее Саше. Тот взял донку со страхом: кто знает, что еще она может сделать!

Опасался он не напрасно. Удочка дернулась у него в руках. Боясь, что она снова устремится в воду, он потащил ее дальше на берег. Неожиданно леса вырвалась, больно ударив Сашу по пальцам, натянулась, как струна, и колокольчик жалобно зазвенел. Саша закричал:

— Петя, скорее! Клюет!

Петя, путаясь в рукавах куртки, ухватился за лесу и потянул к себе.

Вдруг из реки выпрыгнула рыба и. с шумом шлепнулась обратно в воду. Она была большой и широкой, как доска. Петя, водя лесой то вправо, то влево, подтащил рыбу к самому берегу.

Саша, испугавшись, что рыба снова уйдет, прыгнул с берега на нее. Под ним в воде что-то щелкнуло. Когда он поднялся с рыбой в руках, она больше не билась, а только чуть шевелила хвостом. Петя, взглянув на нее, определил, что это лещ. Наконец-то к ним пришла удача!

Глава 8

Река исчезла

Саша развел костер. Петя разделывал леща. Он решил приготовить его «по-рыбацки»: выпотрошил рыбу, вытащил из рюкзака старую газету, в которую были завернуты рыболовные снасти, посыпал леща солыо и обернул газетой в несколько слоев. Затем разгреб костер, разбил палкой угли и уложил на них свой сверток, а сверху набросал головешек. По его словам, должно было получиться такое кушанье, что пальчики оближешь!

Несколько минут помолчали, вспоминая все сегодняшние приключения. Самым интересным событием дня несомненно была рыбалка. И Петя заговорил о реке:

— Теперь ты сам видишь, что лучшего отдыха, чем рыбалка, п не придумаешь! Тут и река, и воздух, и обильная еда…

Саша с нетерпением посмотрел на костер. Он был так голоден, что один съел бы парочку таких лещей.

Пока Петя рассуждал о пользе рыбной ловли, Саша, расстелив на земле полотенце, делил на две равные части оставшуюся с утра булку. Булка тоже показалась ему очень маленькой.

— Особенно хорошо отдыхать на реке после рыбалки, — продолжал Петя. — Тут и костер горит, и светло, и тепло…

— А комары? — спросил Саша, усиленно отмахиваясь. — Они даже в рот лезут!

— Ну, комары… мелочь.

Петя лежал с подветренной стороны, и над ним плотной пеленой стоял дым. Но вот ветерок повернул весь дым на Сашу. Он закашлялся и отбежал в сторону, а комары тотчас же напали на Петю. Тот замахал и руками и ногами.

— Ну как? — ядовито спросил Саша.

— Это пустяки, — не смущаясь, ответил Петя и снова подполз под защиту дыма. — Зато тепло.

— Земля сырая! — с огорчением заметил Саша, вскакивая с бугорка, на который было уселся.

Макушка бугорка приподнялась, как пышный хлеб, когда его сожмут, — а затем отпустят. При свете костра было видно, что темнозеленая трава на бугорке почернела от влаги.

— Мы потом передвинем костер и уляжемся на огнище, как на печке, — предложил Петя. Его, еидно, ничем нельзя было пронять.

— Не сгорит наша рыба? — заволновался Саша.

На его часах было четверть первого. Густой туман поднимался с реки. Хотелось спать, а еще больше — есть.

Петя поднялся и разгреб костер. Вытащив обуглившийся сверток, он содрал бумагу, превратившуюся в пепел, и показал Саше рыбу. Она пахла необыкновенно вкусно. Кожица отделилась вместе с чешуей, и с рыбы стекал жир.

Дуя на руки и перекидывая рыбу с ладони на ладонь, Петя торжественно положил ее на полотенце, заменявшее скатерть.

— Какую половину берешь — от хвоста или от головы?

— Мне все равно, — ответил Саша, рассматривая рыбу.

Нет, она не такая уж маленькая! В столовой у них порции были раза в четыре меньше. Правда, в городе он никогда не испытывал такого голода. Петя прав, свежий воздух, костер, вода, рыбалка — все это очень укрепляет здоровье.

Петя разрубил рыбу пополам и предложил Саше выбирать. Саша вспомнил, что рыбаки любят есть голову, и, уступая Пете, выбрал себе хвост. Оба уселись поближе к полотенцу. Даже комары куда-то на время отлетели — должно быть, решили не нарушать их торжественного ужина.

Рыба была испечена превосходно. Саша отломил кусочек от хребта и положил в рот. Вкусно! И тут же выплюнул его в костер.

Петя удивленно взглянул на товарища и принялся за свою долю. Некоторое время он задумчиво жевал отщипнутый им кусочек, потом встал и пошел к реке. Послышалось долгое бульканье — должно быть, он полоскал рот..

Вернувшись,