Извращённое чувство - Эмили Макинтайер

Она всё ещё не двигается с места, прижавшись к стене, и я жду, пока она справится с тем жалким кризисом, который творится у нее в голове.

Наконец, она делает это. И затем бросается вперед, направляясь прямо ко мне.

— Ты мудак, — выплевывает она, когда подходит ближе, ее сжатые кулаки упираются в мой стол. — Но мне нужна твоя помощь, — она колеблется, а затем: — Ты нужен мне, Джулиан.

Бумаги выпадают у меня из рук.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста, — выдавливает она из себя.

Я широко улыбаюсь.

— Ну, раз уж ты так любезно попросила.

Ее глаза вспыхивают, но она не огрызается в ответ. В глубине души я почти разочарован. Мне нравится, как легко она выходит из себя.

— Приведи мальчика ко мне, — приказываю я.

Она качает головой.

— Это не так-то просто. Никто не знает. Мы не можем просто…

— А в вашем маленьком тайном месте для свиданий найдется место ещё для одного человека? — я приподнимаю бровь.

Она проводит языком по нижней губе, пристально глядя на меня, и медленно кивает.

— Тогда я найду тебя вечером, — я кивком указываю на дверь. — А теперь иди. Я занятой человек, а ты тратишь мое время впустую.

Она разворачивается и стремительно уходит, но, несмотря на то, что я сказал ей, что у меня есть дела — и это правда, — я все еще стою за своим столом, проводя большим пальцем по нижней губе и размышляя, что произойдет, когда я заставлю ее стать моей женой.

7. ЯСМИН

Я не была уверена, как буду себя чувствовать после разговора с Джулианом, но не ожидала, что это усилит мое беспокойство. И все же я здесь, сижу в пустой спальне в крыле для персонала — той самой, в которой Джулиан нашел нас с Эйданом прошлой ночью, — нервничаю больше, чем когда-либо в своей жизни.

С тех пор как я покинула его офис в штаб-квартире «Sultans», у меня в животе появилась зияющая, пульсирующая боль, от которой по телу пробегает тревожная дрожь, пока все тело не начинает трясти. Можно подумать, что осознание того, что кто-то на моей стороне, должно меня успокоить, но Джулиан Фарачи успокаивает примерно так же, как пожарная сигнализация, так что это производит противоположный эффект.

Я не могу избавиться от этого чувства, и это меня беспокоит.

Или, может быть, это потому, что я уже несколько дней не разговаривала с Эйданом, несмотря на то, что он столько раз звонил и писал мне. Если честно, я надеялась, что, может быть, если я буду игнорировать всё, это исчезнет само по себе. Я знаю, что избегание проблем никогда не приводит к их исчезновению, но по какой-то причине я продолжаю проверять теорию, надеясь, что, в конце концов, буду удивлена, и все волшебным образом наладится.

Что я не буду испытывать ощущение, что тону от всего, что я хочу высказать, но не говорю.

Что я смогу открыто и публично выражать свою любовь к Эйдану, не вызывая разочарования у тех, кто мне дорог.

Что мой отец не будет болеть.

Однако в реальности всё происходит иначе, хотя я и хотела бы, чтобы всё было именно так.

Поэтому, после того, как я ушла от Джулиана, испытывая отвращение к себе за то, что позволила ему так влиять на меня, за то, что позволила ему прикасаться ко мне, я написала Эйдану и попросила его встретиться со мной здесь.

Мы с Джулианом не договаривались о конкретном времени встречи, но я хочу убедиться, что мы с Эйданом всё обсудили заранее.

Единый фронт и всё такое.

Я сижу на краю двуспальной кровати в небольшой комнате. Моя нога нервно подёргивается, а кашемировый синий брючный костюм скользит по коже от этих движений. Я не могу усидеть на месте. Перевожу взгляд с глухой коричневой стены напротив на маленькое окошко справа, где стоит старый шаткий деревянный стул, который, кажется, вот-вот сломается. Затем я снова возвращаюсь к стене. Снова и снова я повторяю траекторию своего взгляда снова и снова, мысленно перебирая возможные варианты развития событий так же быстро, как моя нога постукивает по полу.

В этой комнате уже много лет никто не жил. Ну, за исключением нас с Эйданом, когда мы начали потихоньку сбегать, нам нужно было уединиться там, где нас никто не увидит. Конечно, есть некоторый риск, но это укромное место, расположенное в самом конце крыла для персонала, спрятанная в дальнем углу.

Я вспоминаю, как мы впервые оказались здесь много лет назад, когда я была юной и неопытной пятнадцатилетней девушкой и только приехала на летние каникулы.

Я выглядываю из-за угла на своего отца и его нового коллегу, и мой взгляд буквально впивается в мужчину, словно я изголодалась по этому зрелищу. Если меня обнаружат, это будет самый неловкий момент в моей жизни, но я не могу удержаться и подглядываю при каждом удобном случае, несмотря ни на что.

Они обсуждают возможность использования синтетических алмазов в промышленных целях. Это означает, что для обработки и полировки будут использоваться алмазы более низкого качества, чем те, которые обычно используются для продажи.

Лично я считаю, что это хорошая идея, но мой отец настаивает на своём и отвергает даже мысль о синтетических бриллиантах. Однако, просто подслушав их разговор, я могу сказать, что человек, стоящий рядом с отцом, добьётся своего.

С тех пор как я вернулась домой с летних каникул три дня назад, отец проводит всё своё время с этим новым парнем.

Кажется, его зовут Джулиан.

Мне не терпится рассказать о нем Рие. Она с ума сходит по парням с прошлого лета, когда она осталась у меня. Однажды вечером, пока я болела, она ушла гулять. И какой-то парень из Нью-Йорка попробовал её «вишенку».

Но сомневаюсь, что тот молодой человек выглядел так.

Я так зла, что у меня нет с собой фотоаппарата, иначе я бы тайком сделала несколько снимков и отправила их ей.

С тех пор как мой отец познакомил меня с Джулианом, когда я только вернулась, я не могла перестать искать его повсюду. И когда я ищу, то обычно нахожу его. Это большое поместье, почти такое же большое, как школа-интернат, в которой я учусь, но уверена, что Джулиан переехал сюда и чувствовал себя как дома, пока меня не было.

Сначала я «случайно» сталкивалась с ним всякий раз, когда у меня была возможность, но