Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский

силы, чтобы преодолеть закостенелость и боль? После столь тяжелой аварии, даже будучи физически сильным и выносливым человеком, собраться, чтобы победить подступающую снаружи и внутри смерть, практически невозможно. Многие сдадутся, не выдержав боли, предпочитая забвение и вечный сон. Джейсону сны не снились, а значит, другой жизни не будет.

Внутри него пламенело желание выбраться из машины и выжить. Глубоко вдохнув, он задержал дыхание и, оттолкнувшись от пустоты, сдвинул тело с метровой точки. Завалившись на бок, Джейсон громко протяженно застонал. Внутри него все ходило ходуном. Казалось, поломанные ребра касаются внутренних органов, вызывая адскую боль. Джейсон выпрямил ноги и, стараясь как можно меньше напрягать правую руку, не спеша, сквозь постоянные вспышки боли, стал выбираться наружу. От деформации кабины боковые стекла лопнули, рассыпавшись на мелкие осколки. Джейсон с трудом полз по ним, царапая себе руки.

Не останавливаясь, отталкиваясь слабыми ногами и локтями от крыши перевернутого пикапа, он выбрался наружу. Перевернувшись на спину, почувствовав ею холодную скалистую породу, он глубоко выдохнул, пытаясь отдышаться для нового рывка.

Небо над Джейсоном посинело и уже совсем скоро готовилось стать черным. Видимо, без сознания ему довелось провести не меньше пяти часов. Рядом валяющаяся машина доживала свой срок и, судя по всему, погибала, как и ее хозяин. Огонь вырвался из багажника, и языки пламени понемногу стали проникать в кабину, из которой только что выбрался потерпевший.

Пламя, становившееся сильнее с каждой секундой, и столб дыма, поднимающийся на пару сотен метров, наверняка привлекут внимание. А внимание — плохой союзник в попытке спрятаться и убежать от преследования. Это единственное, что было в голове Джейсона. Несмотря ни на что, надо бежать.

Сжав зубы до скрежета, он приподнялся, потом, опираясь на правую руку, встал на подкашивающиеся ноги. Сунув руку в левый карман, он вытащил оттуда сотовый. Черный экран телефона был покрыт паутиной из трещин. Попытка его разблокировать и оживить была тщетна, он был поломан, как и все вокруг. Выкинув его, Джейсон осмотрел себя. Рубашка в районе левого плеча была порвана и вся испачкана кровью. На джинсах тоже было несколько больших красных пятен. И хотя обувь осталась нетронутой, в таком виде нельзя попадаться людям на глаза.

Не оглядываясь по сторонам, не зная пункта назначения, Джейсон, гонимый страхом и манией преследования, побрел вперед, вглубь лесов и небольших холмов, возникающих один за вторым. Слабые ноги волочились по земле, порой задевая опавшие ветки и крепкие корни. Света вокруг становилось все меньше, ночь опускалась на лес, и Джейсону доводилось пробираться куда-то в темноту, используя лишь одну интуицию. Он надеялся, что из-за горизонта рано или поздно выскочит луна и его ночной путь станет не настолько тяжким. Оглядываясь по сторонам, беглец не останавливался, вслушиваясь в шорохи мрачного прохладного леса. Он мало знал о дикой хищной фауне Миннесоты, но она наверняка существовала и уже учуяла запах крови, идя по следу, чтобы разорвать израненного Джейсона.

Здешние леса знали много гордых, красивых и опасных животных, безудержных, будто стихия, но самое опасное и страшное из них ворвалось в зеленеющее море хвой и сосен буквально несколько часов назад на красном «Сильверадо».

Окутавший окружающий мир полумрак принес собой прохладу и небольшой ветер. Тревожа кроны деревьев, он заставлял их скрипеть, оживляя окружающий мир, придавая ему эмоций.

Джейсон надеялся, что ночь будет не очень холодная и он не замерзнет. Главное — не останавливаться, идти дальше, пытаясь найти какое-то укрытие. Заброшенный дом или сарай, где-то, где можно прийти в себя и немного поспать, ведь сон восстанавливает лучше всего.

Шаркая ногами, мужчина продвигался вперед, иногда останавливаясь и опираясь левой рукой об деревья, чтобы перевести дыхание. Кровь на лице застыла, а раны обветрились и перестали кровоточить. Боль стала чуть меньше, но по-прежнему была сильной и ноющей, время от времени простреливая в разных местах то сильнее, то слабее. Джейсон замечал, что боль зависит от наклона туловища и того, на какую ногу он больше перемещает вес. В течение пары часов, бродя по бескрайнему лесу, ему удалось приспособиться: он смог идти так, чтобы это вызывало как можно меньше болевых ощущений.

Прохладный ароматный воздух бодрил. Где-то вдалеке меж деревьев за горизонтом показалась практически полная луна, которая гармонично дополнила звездный, с каждым часом становящийся ярче небосвод.

— Ох мать его… — вдруг прошептал Джейсон. — Наконец-то хоть что-то хорошее.

Поначалу, несколько минут назад, когда впервые послышался шум реки, он подумал, что это очередные игры разума и ему мерещится. Но река была уже совсем близко, и раненый беглец шел навстречу ласкающему ухо звуку. Выбравшись из-за гряды деревьев, Джейсон с облегчением вздохнул: у его ног, изгибаясь, протекал неглубокий ручей, примерно три метра шириной. Он был настолько чист, что даже благодаря слабому свету, подаренному луной, можно было видеть камни и водоросли в нем.

Держась левой рукой за бок, скривившись от боли, Джейсон с трудом упал на колени. Зачерпнув двумя руками воду, он сделал несколько глотков, потом еще и еще.

Напившись, отмыл холодной водой лицо и, несмотря на мясорубку последних нескольких часов, самую малость улыбнулся. Когда он посмотрел на свое отражение в воде, улыбка исчезла с его лица. Из-за темноты нормально разглядеть себя было невозможно, луна окрашивала формы свое­образно, подчеркивая только самое плохое и уродливое. Черный силуэт, показавшийся на глади ручья, казался мерзким и зловещим. Не таким привык видеть себя в отражении Джейсон. Посмотрев отрешенно куда-то вдаль, он почувствовал, как в его душу закралась агония, состоящая из боли, страха за жизнь, непонимания, почему все приключилось именно так, абсолютного незнания, что делать дальше — не сейчас, в конкретную минуту, а завтра, послезавтра. Все планы и надежды рухнули в одночасье.

Джейсон резко встал. В голове его потемнело, окружающий мир поплыл. Ноги слушались с трудом, но он все же решил перейти реку и уже там переждать странный приступ головокружения. Ручей был всего по колено высокому черноволосому молодому мужчине, но через него он пробирался, точно через тягучую смолу. Три метра показались беглецу милей.

Ступив на берег, он рухнул на колени, голова закружилась еще сильнее, и к ней добавилась тошнота.

«Наверное, так ощущается смерть», — подумал Джейсон.

Пытаясь ухватить воздух сдавленной от боли грудью, он потерял сознание и рухнул на холодную украшенную лунным светом землю…

Глава 4

Целый день Говард суетился по дому. Ему следовало починить все, что поломалось,