#Бояръ-Аниме. Романов. Том 1 и Том 2 - Владимир Кощеев

Я не стал спорить с этим заявлением, поддавшись настроению девушки. Как ни крути, а тело у меня молодое и жаждет радоваться жизни. Так что не вижу смысла отказывать девушке, когда она сама просит.

Когда Кристина спряталась за непрозрачным стеклом душевой кабины, я выбрался из ванны и, натянув халат с гербом рода, вставил ноги в мягкие тапочки и вышел в гостиную. Оставалось еще немало времени, чтобы поработать перед ужином.

Новостная лента пестрила роликами о моем чудесном спасении. Сотрудники ЦСБ смонтировали несколько особо качественных видео, и после их просмотра даже у меня сложилось впечатление, что княжич обязан Царской Службе Безопасности своей жизнью. А ведь я прекрасно смог бы справиться и сам.

— Кристина, составь благодарственное письмо от моего лица и направь командиру группы, которая сегодня меня спасла, — припомнив свое обещание, отдал приказ я. — И заполни бумаги от Орлова, он должен был прислать на почту.

— Как пожелаете, княжич.

Провозившись еще немного с биржей, я свернул работу и поднял взгляд на Кристину. Девушка возилась с моим костюмом для ужина — значит, пора закругляться, отец очень не любит опозданий.

— Княжич, время ужина, — сообщила Слуга очевидное, и я кивнул, захлопывая ноутбук.

— Благодарю, можешь на сегодня быть свободна. И, Кристин, подумай насчет визита к нашему психологу, — все же взглянув на ситуацию еще раз, посоветовал я. — Не зазорно получить помощь, когда она требуется.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась та, — я навещу его завтра, если вы не против, во время ваших занятий.

Кивнув, я принялся одеваться. Белая рубашка, черные брюки с кожаным ремнем, на бляхе которого — герб рода. Такие же запонки и перстень. Раз отец сказал, что у нас будут посторонние, нужно блюсти этикет. А значит, сверкать украшениями и белозубой улыбкой.

Кристина стряхнула с моих плеч невидимую пыль и, вздохнув, чмокнула в щеку. Я улыбнулся ей и вышел из покоев раньше, чем в дверь постучался слуга, отправленный позвать меня на ужин.

Спустившись на первый этаж, я чуть замедлил шаг, услышав голоса из столовой. Слуга открыл передо мной двери, и я вошел внутрь, гордо вскинув подбородок.

— А вот и мой сын, — произнес отец, поворачиваясь ко мне. — Дмитрий, познакомься — Варвара Евгеньевна Ростова.

Я вежливо кивнул сидящей за столом женщине, показавшейся мне знакомой.

— Рада нашей встрече, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовала она меня, чуть поведя плечами, отчего пшеничные волосы, собранные в высокую прическу, чуть покачнулись. — Надеюсь, вы сможете пролить свет на некоторые события сегодняшнего дня.

— Разумеется, Варвара Евгеньевна, — пройдя к столу, я занял положенное по правую руку от отца место. — Но разрешите узнать, каково ваше звание в ЦСБ?

Отец чуть слышно хмыкнул.

— Видимо, вы запомнили мою старшую дочь, княжич, — улыбнулась гостья, — тогда позвольте мне представиться как полагается.

Она щелкнула замочком клатча, вынимая удостоверение.

— Ростова Варвара Евгеньевна, майор ЦСБ, отдел по борьбе с терроризмом.

— Антитеррор? — удивленно приподнял бровь я. — Почему не госбезопасность, ведь речь должна вестись не о том, что устроили наемники в центре столицы, а об их нанимателе, изменнике.

— Вы можете предоставить доказательства, что такой действительно существовал? — напрямую спросила она.

Я промолчал, и майор заговорила, повернувшись к моему отцу:

— Мы не бросим это дело и продолжим искать настоящего виновника, Алексей Александрович, — сказала она, чуть склонив голову. — Однако официально дело о сегодняшних событиях проходит под меткой «терроризм». Наемники, как утверждаете, княжич, совершили нападение на царских людей, а ваше похищение — всего лишь способ взять заложника для торгов, в результате которых они планировали скрыться с места преступления. Это не мое решение, это царский приказ, — закончила она свою речь.

Ясно. Значит, тетушка с мужем решили не оглашать подозрений, пока не выявится настоящий преступник. В совокупности обвинений кара будет страшна. При измене, как видно на примере Морозовых, отвечать будет только сам виновник — в случае Виктории им был отец боярского рода. Но терроризм при этом — смертная казнь для всего рода.

Это, получается, Царь-Батюшка решил сократить количество благородных?

— Итак, давайте начнем с самого начала, — предложила Варвара Евгеньевна, бросив взгляд на пустые тарелки.

— Предлагаю начать с ужина, а поговорить в процессе, — высказался отец. — Вы же не против?

Майор покачала головой, и Романов старший звякнул колокольчиком, призывая слуг войти и накрыть ужин. Наши подчиненные раскрыли двери и вкатили столик, заставленный блюдами.

— В таком случае, приятного аппетита, — пожелал я первым, когда передо мной поставили истекающий соком стейк. — А дело было так…

Глава 6

Проснулся я за минуту до будильника, что было для меня обычным делом. Взяв с прикроватной тумбы телефон, отключил оповещение и, откинув одеяло, сел на постели.

На экране висело уведомление о новом чате в популярной сети. Открыв диалог, хмыкнул — молодец, Орлов, хорошо придумал.

В закрепленном сообщении значилось расписание с указанием корпусов и аудиторий, имена преподавателей. На каждого Петр подключил ссылку, можно почитать, если желание возникнет.

Одевшись сразу в униформу ЦГУ, я не стал дожидаться приглашения и, сбежав по лестнице, направился на завтрак в столовую.

Отец уже был здесь, пил кофе и листал новостную ленту на своем телефоне. Я молча занял место справа от него и прислуга быстро накрыла на стол.

— Как спалось? — спросил Алексей Александрович, не отрываясь от работы.

— Как обычно.

Отец поднял на меня взгляд.

— Ты убил несколько человек, Дмитрий, — сказал он. — И спокойно спал после этого?

Отец, я уничтожал разумных миллиардами, пара наемников — это даже не разминка. Но вслух я ответил иначе, разумеется.

— Меня этому учили, отец. Да и сам понимаешь, Ефремовы — наши друзья, всякое рассказывали. Ты же помнишь, каким был Семен, когда вернулся с первой своей вылазки? — уточнил я, разделывая ножом и вилкой глазунью. — Он много и в красках рассказывал. Да и, честно говоря, я искренне считаю, что переживать об отнятой жизни врага — все равно что