Изгои - Денис Владимиров

с пергаментом, разрешающим заниматься коммерческой деятельностью. А вот телеги и даже кареты обывателей обыскивали порой со всем тщанием.

По дороге дер Ингертос предупредил, что сканировать пространство здесь себе дороже. Блюстители порядка сегодня нервные и могли задержать, невзирая на статус, для выяснения обстоятельств. Поэтому сдержал души порыв.

Еще удивился поднятой вверх титанической плите, толщиной не менее метра, которая, опускаясь, наглухо перекрывала въезд. Попытался вычислить ее массу, но плюнул. Слишком много неизвестных. Еще раз восхитился отсутствием всяких ограничений у древних строителей. Такое ощущение, они творили, как художники, хотели и делали, наплевав на любые физические законы. А если представить сколько энергии нужно для воплощения диких фантазий в жизнь…

Преодолев туннель с веселым перестуком копыт и колес, наш экипаж зарысил по улице. Здесь интенсивность движения сходила на нет, так как все грузовые потоки направлялись налево и направо через тридцать метров от ворот.

Имперский проспект сузился на две полосы. Я разглядывал двух- и трехэтажные особняки за невысокими оградами и стенами, которые походили друг на друга только одним — роскошью, и чем дальше от ворот, тем ее становилось больше. А так, несмотря на общий архитектурный ансамбль, чем-то напоминавший земной готический, каждое здание имело свой индивидуальный облик. От обилия башенок, шпилей, барельефов, статуй, разноцветных стекол, позолоты, узорчатой лепнины, вычурной ковки в глазах рябило. Удивляло отсутствие лавочек, магазинов и бутиков, которые изобиловали в Нижнем Демморунге.

Метров через двести от ворот мы свернули направо, и чем дальше углублялись, тем больше становилось домов, которые я смело относил к дворцам, а некоторые участки практически полностью укрывали мерцающие купола, через которые ничего не просматривалось и они практически вплотную приближались к оградам и стенам из кирпича или дикого камня, верх которых часто украшался декоративными зубцами и башенками, как и художественной ковкой. Возле одного подобного поместья мы и остановились.

— Трпуу! — натянул вожжи кучер, — Приехали, господа аристо! С тебя три серебряных, глэрд, — обернувшись и белозубо улыбаясь, озвучил стоимость проезда таксист, получив плату, пробасил, — Премного благодарен! — чуть приподнял треуголку. Да и чего ему грустить? Похоже, здесь одна из самых высокооплачиваемых работ — таксист.

Неплохо прокатились, пусть и без ветерка.

— Подожди, Райс, — негромко сказал дер Ингертос, — Впереди карета эрга Саймона. Что не смог отследить, как я с ним связался? — улыбнулся довольно тот.

— Нет.

— Это тебе урок! — отчего-то жестко заявил тот, будто без него не понял, — Есть виды общения, пусть используемые крайне редко и очень немногими разумными, против которых твой «Глас» бессилен. Кстати, я использовал эльфийский метод, доступный даже их детям.

— Научишь?

— Обязательно! А сейчас я ни на чем не настаиваю, твое решение будет только твоим, но выслушай его. Взял на себя смелость сообщить о твоих чаяньях и присовокупил от себя то, что тебе очень необходимо. Изначально его предложение, которое он просил передать тебе, было немного лучше, нежели Татуглы.

— Почему сразу не сообщил?

— Ты беседовал с Брукусом, а потом когда?

Ясно. Вот тот самый «люфт». Посчитал, что будет лучше для главы и Дома, результат налицо. Двойной урок. Точнее, напоминание.

Рядом с нами затормозила огромная черная карета с обилием позолоты или золота, в салоне явно можно было разместить человек восемь без стеснения. Тянула ее четверка лирнийских иноходцев, если я не ошибся в определении породы. На козлах сидел усатый кучер в зеленой ливрее с пуговицами из презренного металла с длинным кнутом. Рядом с ним воин, закованный в сплошной серый анатомический доспех, большую часть которого скрывало сюрко с гербом в виде вставшего на дыбы единорога. Вооружен боец коротким мечом, кинжалом и арбалетом. Такие же товарищи стояли на запятках. Один из них споро, еще на ходу соскочил на каменные плиты, и предупредительно открыл дверцу с золотой рогатой лошадью. Затем склонился в полупоклоне. Судя по отсутствию магической энергии в ауре мага, напрягаться не следовало, да и паранойя не подавала сигналов, но все равно приготовился, слишком ярко прибывшие светились в магическом зрении.

Решил в крайнем случае уходить под купол, закрывающий от меня недвижимое наследство.

Вышедшего из кареты аристократа я узнал сразу — тот самый черноволосый аристо лет сорока пяти со щегольскими усиками и проседью на висках. Именно к нему вчера обращался лэрг Иллиан, чтобы обменять родовой клинок на кольцо «Повелителя магии».

— Мэтр Ллой дер Ингертос, вижу я вовремя, — поприветствовал он моего спутника полукивком, на что получил такой же ответ, — Не представишь меня своему спутнику?

— Эрг Саймон из дома Алистеров, глэрд Райс глава дома Сумеречных.

— Глэрд Райс, я был весьма удивлен исходом вчерашнего поединка чести, но еще больше аукционом после. Ты весьма находчиво распорядился победой. Все это бесспорно свидетельствует о проснувшейся родовой памяти. Некоторые считают такое в высшей мере чем-то невероятным, но, кому как не мне, ценителю и любителю истории и всего необычного, известно о таких случаях. Поэтому я разговариваю с тобой, невзирая на возраст тела, как со зрелым разумом мужем и достойным владетелем, — улыбаясь и мастерски отыгрывая роль, разразился кружевом словес визави, — Изначально я хотел у тебя выкупить эльфийских принцесс, орчанку, хуманку и гномку королевских кровей, предложив недостойную плату — всего лишь презренный металл. И за кого? За этих поистине бесценных созданий. Но дер Ингертос из твоего Дома, вовремя предупредил меня о том, что ты по-настоящему оценишь! Открыл глаза! Нет-нет, — в останавливающем жесте воздел он руку, но так, чтобы телодвижение нельзя было истолковать оскорбительным, — Сначала выслушай. Если с твоей стороны не будет препятствий, то за их согласие я ручаюсь. Мало этого, приложу все свои усилия для того, чтобы сегодняшний, несоответствующий им статус, был изменен в лучшую сторону. Им ничего у меня не будет угрожать. Клянусь кровью, — правая рука эрга потонула в пламени, будто я днями и ночами думал, как принести вокруг больше добра и тепла, но улыбнулся в ответ, — Услышав вчера твои слова и увидев твой поединок, хоть и не явлюсь любителем подобных кровавых и жестоких зрелищ, я понял, что передо мной наконец-то достойный представитель аристо, для которого слово «честь» не пустой звук. Я бы мог рассказать о том, что наложницы на данном этапе твоего жизненного пути будут представлять постоянную угрозу для становления тебя, как владетеля, так и признания досрочно совершеннолетним. А затем до этого благостного момента будут представлять постоянное искушение, ведь наша плоть порой слаба, и давать возможность врагам играть на данном аспекте. Например, распуская лживые слухи, опровергнуть которые порой очень непросто. Однако я этого делать не буду, — ага, а чем ты именно сейчас занимаешься? Я вновь улыбнулся, оценив пассаж.

— Так вот, — манерно приложил палец к переносице, будто задумавшись, — Я предлагаю за них, во-первых, «Глаза Дорнира» — эти уникальнейшие очки, мечта любого магомеханика, позволят тебе до инициации видеть тонкие магические материи, как и истинную магию. Это по-настоящему бесценный шедевр из наследия Эрнеста Пытливого, пусть и доставшийся мне по случаю за жалкие тридцать тысяч золотых. Всего таких осталось со времен Древней Империи, насколько мне известно, семь. Четыре экземпляра находятся на континенте, один на Великом Халде и два у меня. Во-вторых, «Око Рурга» — тоже одно из лучших произведений великих мастеров древности, очень и очень редкий артефакт, который обнаруживает чужие метки, поставленные на тебя, других разумных и животных, а также позволяет снимать их. И это касается даже оставленных высшими вампирами!

Краем глаза я отслеживал реакции дер Ингертоса, тот был невозмутим, а в моей голове запульсировала мысль, явно пришедшая извне и не по магосвязи: «Я рассчитывал на меньшее». Не показывая никаких эмоций, ответил с неменьшим пафосом:

— Эрг Саймон, с моей стороны препятствий не будет, если они согласны. Более того, считаю подобное развитие событий лучшим из возможных. Ведь мы, поступая столь благородно, не нарушим ни одного закона нашей Великой Империи, — понес пургу в духе краснобая, — Но позволь узнать, зачем они тебе?

— У меня самый лучший великосветский салон в Демморунге, попасть в который может далеко не каждый аристо, несмотря на древность крови, богатство и именитость. Только избранные! Я им горжусь по праву! И, безусловно, эти девушки станут не просто его украшением, но жемчужинами. А еще я поддерживаю отличные