Жженые карты (СИ) - Ирина Голунцова

Очнулся Антон от громкого спора, однако глаза открыть не хватило сил. Боли как таковой он не чувствовал, но каждый вдох давался ему с трудом; кожа горела огнем, а пот холодными струйками стекал по лбу. Пытаясь шевельнуться, парень сталкивался с неприятным ощущением во всем теле, будто его мышцы рвались, волокно за волокном, а сосуды и артерии набухли и болезненно реагировали на каждое движение.

Возможно, Тамара оказалась права – неизвестные заразили его чем-то, и теперь тело медленно умирало, и что самое смешное – Антон не поддавался страху. Он воспринимал это как дурной сон, который необходимо пережить, а дальше жизнь с новой силой продолжит угнетать его своими сложностями. Быть может, подобное восприятие ему подарило физическая усталость – парню казалось, что он преодолел полосу препятствий под палящими лучами солнца за рекордное время.

Его тянуло забыться сном, но оставаться наедине с собственными мыслями Антон боялся куда сильнее, чем стать невольным слушателем разговора на повышенных тонах.

– Его срочно нужно везти в больницу! – Словно находясь под водой, парень смутно расслышал восклицание сестры. – У него жар, ему становится хуже, как и двум другим людям.

– Она права, лучше поторопиться. – В поддержку девушки выступил Николай. – Я, конечно, позабочусь о них, но здесь нужно что-то… поэффективнее подпольной лаборатории.

– Его состояние стабильно. – Возразил Сергей. – Пока что нет явных причин…

– Да ты что, шутишь что ли?! – В очередной раз вспылила девушка. – Ему плохо, его заразили непонятно чем, такой же фигней, как и тех двоих из отряда нашей матери. И я не хочу, чтобы мой брат бегал с черными венами и глазами!

Спор продолжался еще некоторое время, но слова становилось различать все труднее и труднее, сознание падало в бездну, глубокую и непроглядную. Порой Антон приходил в себя и даже открывал глаза, но в тот же миг его слепили невероятно яркие лучи электронного света. Он только успел заметить, что слева заняты две койки – судя по всему, те двое мужчин из другого отряда, пополнившие список «счастливчиков».

И опять этот голос. Парень надеялся, что игра воображения закончилась, но женский шепот сводил его с ума, подобно острым кошачьим когтям впивался в его душу и беспощадно раздирал на кусочки. На короткий миг он ощутил близость смерти, страх столь внезапно накинулся на него, что это чувство можно было сравнить лишь со свободным падением – сердце на мгновение замерло в ожидании.

Резко открыв глаза и шумно набрав через рот воздух, Антон приподнялся на койке и растерянно принялся озираться вокруг, напоминая запуганного и измотанного долгой погоней зайца.

– Эй-эй, все в порядке, успокойся. – Крепко сжимая его левую руку, Тамара не без труда вернула брата в лежачее положение и продолжала давить ему на грудь, пока он более-менее не успокоился. – Это был просто кошмар.

– Если бы… – Сам не зная почему отозвался парень, ведь по сути ему ничего не снилось. Но навязчивый женский шепот до сих пор щекотал его слух. – Сколько времени я так лежу?

– Примерно пару часов.

Пару часов? Антону трудно далось скрыть свое удивление, он был полон уверенности, что дело клонило к вечеру, а выходит, он даже до полудня не дотянул?

– Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь нужно?

– Чувствую себя погано. – Признался парень, не видя надобности скрывать свое скверное самочувствие, ведь внешний вид у него, должно быть, был еще более пугающим. – Пить хочу.

– Это не проблема.

Как только Тамара отошла к противоположной стене, чтобы достать из металлического шкафа бутылку воды, парень перевел взгляд на пару солдат, лежащих на соседних койках. Их лица блестели от пота, а кожа казалась мертвенно-бледной.

В этот момент вагон внезапно дернулся, что могло говорить о том, что Тамаре удалось убедить Сергея поставить жизни товарищей выше необходимости завершить миссию.

– Скоро о тебе позаботятся подобающе, – девушка помогла собеседнику приподняться и подала ему бутылку.

Антон в ответ лишь кивнул, наслаждаясь каждым глотком воды – никогда в жизни она не казалась ему такой вкусной и живительной, даже в диких и сухих регионах Афганистана. Но легкость погостила в его теле всего несколько жалких мгновений, после чего парень, наконец, в полной мере прочувствовал состояние своего тела. Вены на руках жгло так, будто в них запустили раскаленные спицы; сердце из последних сил пыталось разогнать кровь, делая удары все реже и реже. Воздуха катастрофически не хватало, но хуже всего было от попыток вздохнуть полной грудью – головокружение не заставляло себя долго ждать.

– Что со…

Но внезапное торможение состава вынудило Антона прерваться на полуслове, а удивленная ругань сестры не нуждалась в комментариях – он также не понял, почему они остановились, едва начав движение.

– Я убью его, честно. – Поднявшись с края койки, Тамара широким шагом направилась к выходу, незадолго до выхода добавив: – Только никуда не уходи.

– Очень смешно…

Девушка заботливо улыбнулась, и Антон уже был готов почувствовать некоторое облегчение, как вдруг один из приборов контроля за жизненными показателями противно запищал. Не успели они с сестрой понять, что к чему, как из-за двери вылетел Николай по направлению к мужчине, что лежал дальше всех. Парень перевел на него взгляд, но не смог все рассмотреть в подробностях, зажмурившись от внезапного удара боли по сердцу. Ему показалось, словно его пронзили иглой; он хотел позвать сестру, но та уже куда-то убежала.

Громкий звук раздался прямо у него над ухом, это было единственное, что он успел запомнить, прежде чем потерять сознание.

***

«А ты упрямый…»

«Кто ты, черт возьми?» – пытался уже в который раз докричаться сквозь темноту забытья до источника шепота Антон, но ответом ему служила либо тишина, либо издевательские смешки.

«Синяя птица кружила в облаках, Пыталась статься чистым небом: Звучит красиво только на словах, Ведь жить ей суждено под серым древом… – Песня, исполненная уже знакомым голосом, показалась парню и прекрасной и пугающей одновременно. На мгновение он ощутил себя маленьким ребенком, которому на ночь заботливая мать пропела колыбельную. Однако безмятежность, подобно ураганному ветру, снес резкий смех. – Ха-ха-ха!.. Нахвамдис!»

В этот миг парень проснулся.

Он не стал с ужасом распахивать глаза и осматриваться по сторонам с таким видом, словно его держали в плену и могли убить в любую секунду. Он лениво покачал головой вправо и влево, принял к сведению, что вагон не трясет, а, значит, никуда они так и не уехали. Слабо горели две лампы, создавая не столько успокаивающую, сколько траурную обстановку, что также подтверждало и отсутствие одного из солдат. Антон смутно попытался вспомнить, что произошло с бедолагой, и тут же увидел перед глазами вбегающего Николая, который примчался на громкий пищащий звук. Вероятно, мужчина скончался от сердечного приступа. Организм не выдержал нагрузки.

А что, собственно, произошло с ним? На данный момент парень чувствовал себя намного лучше, его уже не тошнило и не лихорадило, сердце медленно, но ровно разгоняло кровь, будто несколько часов назад – или сколько там прошло времени? – его не прострелила адская боль.

Жужжание ламп, стрекот насекомых на улице, чьи-то приглушенные голоса. Антон слышал каждую мелочь, в наступившей тишине его слух обострился, и он наслаждался мелодичной симфонией ночи – вероятно, ночи, – пока не почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки.

Тамара, сидя на полу, налегла на край кровати и заснула в той же позе, уронив голову на белую простыню. Парень смотрел на нее довольно долгое время, словно пытаясь понять, что ей снится, о чем она переживает. Он хотел прикоснуться к ее щеке, погладить ее по жестким волосам, неаккуратными прядями, выскочившими из собранного на макушке хвоста. Но в последний момент передумал. Пусть лучше передохнет.

Да и ему не мешало набраться сил. Закрывая глаза, Антон был полон уверенности, что встретит следующий день, что смерть уже не держала над его головой заостренную косу. Он чувствовал свое тело, каждую клеточку, и с готовностью мог сказать, что болезнь отступила; либо спряталась где-то глубоко, ожидая подходящего момента, чтобы наброситься с новой силой. Однако сейчас об этом парень не переживал. Он просто лежал, вслушиваясь в звуки, долетающие до него сквозь толщу вагона: шум ветра, пение насекомых и беспокойный шепот товарищей за соседней стенкой.

***

– Дава-ай, просыпайся. Я же вижу, что ты уже не спишь.

Антон и не заметил, как наступило утро: если бы Тамара не принялась будить его столь ехидным голосом, он бы не заметил, как солнечный свет бьет ему в лицо. Неужели хоть кто-то, наконец, догадался приподнять эти жалюзи? По правде говоря, несмотря на страсть к работе в окружении компьютеров и всевозможной техники, парень любил солнце и свежий воздух – они бодрили, очищали разум и придавали сил. Но сейчас ему хотелось зарыться в темный угол и поспать еще несколько часов.