Самый близкий к космосу аул - Олег Ахметов

Звучные названия получали даже места проживания байконурцев. Мягко говоря, жилой городок, созданный в 70-е годы прошлого века для донецких шахтеров из примитивных жилых вагончиков на бывшем стадионе «Строитель» (а случилось это сразу после прихода к власти в Чили хунты Пиночета), сами жильцы прозвали «Стадион Сантьяго». Эта концентрация вагончиков под таким названием просуществовала в городе практически до конца 20 века. А самым знаменитым стало прозвище «Бухенвальд». Такого названия удостоилось общежитие на площадке 113, в котором жили специалисты, прибывавшие на Байконур в длительные командировки. За соответствующие условия жизни в этой «общаге» постояльцы и сравнивали ее с печально известным фашистским концлагерем.

Пей, мужик, ракетный сок —

Будешь крепок и высок

Самым расхожим приколом у байконурских военных всегда была одна фраза: «Ну, выпил литр спирта, ну два. Но зачем же напиваться»?

С самого основания космодрома Байконур здесь действовал жесткий «сухой» закон. Но людям, работавшим не только в состоянии строжайшей секретности, но и в тяжелейших климатических и физических условиях, необходима была разрядка. А наш человек знает только один способ расслабиться — хорошенько выпить. И, начиная с первопроходцев, которые приступили к строительству первой космической гавани человечества, байконурские специалисты умудрялись найти способ, как раздобыть необходимую «огненную воду». А, учитывая, что спирта в то время на космодроме использовалось немеряно, он-то родной и стал главным объектом потребления. Поскольку С2Н5ОН применялся в основном в ракетной технике, байконурцы стали называть спирт «ракетным соком».

О тех давних временах на космодроме ходит такая байка. У Главного конструктора ракетной техники Сергея Павловича Королева все киносъемки проводил фронтовой оператор, работавший после войны в студии «Центрнаучфильм». Известно, что вся съемочная техника в то время была довольно громоздкой, и для ее обслуживания требовалось задействовать немало специалистов. И вот в один из субботних дней, когда снимать было нечего, оператор и говорит своим помощникам: «А не выпить ли нам, друзья?» В ответ, конечно же, он услышал, мол, «грешно смеяться над больными людьми», ведь «сухой» закон. Но главный застрельщик идеи выпить вместо выяснения отношений, просто взял огромный лист разграфленной бумаги, по которому считалось количество спирта, необходимое для протирки линз кинокамер, осветительных прожекторов и др., и стал производить вычисления. Когда оператор закончил свою работу, оказалось, что для профилактики съемочной техники необходимо 13 килограммов 230 граммов вожделенной жидкости. Но полковник, который командовал испытательным центром, где жили киношники, увидев, сколько спирта нужно выдать, сразу же заявил: «Такое количество может выделить только начальник космодрома». Наш герой и здесь не растерялся, а попросил у полковника машину, чтобы съездить в штаб (а до него было 32 километра). Отказать личному оператору самого Королева военачальник не посмел. Зайдя в кабинет к начальнику космодрома, мастер-документалист изложил свою просьбу о выделении спирта. Генерал удивленно вскинул брови: «Зачем так много?» На что последовал незамедлительный ответ: «А народу-то сколько?» Говорят, что начальник космодрома расхохотался и приказал выдать «ракетный сок».

Но самый расцвет расхода спирта не «по назначению» пришелся на годы правления Брежнева. Тогда спиртяга лилась рекой. Причем, в самом натуральном смысле. Например, барокамеры перед проведением в них испытаний космических аппаратов, чтобы создать стерильную чистоту, просто поливали спиртом из ведер. А при таком раскладе списать двадцать-тридцать литров «налево» за один раз было плевым делом. Да никто особенно и не проверял. Это приводило к другим курьезам. Например, на одной из площадок, где готовили к запуску военные спутники, стали регулярно попадаться солдаты срочной службы, которые устраивали по ночам шикарные застолья со спиртом. Отцы-командиры долго ломали голову, где бойцы находят С2Н5ОН. Следили за ними круглосуточно. Вроде бы никто им ничего не передавал, целый день на глазах. А ночью «старики» все поголовно напиваются. Когда удалось разгадать эту загадку, командиры были просто поражены находчивостью любителей «ракетного сока». Оказалось, что бойцы не поленились выкопать огромную яму рядом с барокамерой, поставили на дно огромную бочку, накрыли ее несколькими слоями различных материалов, соорудив что-то вроде многослойного фильтра. А сверху все это аккуратно замаскировали дерном. И когда спиртом промывали барокамеру, вожделенная жидкость не просто выливалась на землю, а, проходя своеобразную очистку, наполняла приготовленную емкость. А для того, чтобы пользоваться плодом своей сообразительности, солдаты приделали внизу бочки кран и провели замаскированный лаз к созданному ими складу «ракетного сока».

Между тем, одной из основных причин пристрастия сильного пола космодрома к «ракетному соку» была не столько его доступность, а скорее отсутствие в продаже в городских магазинах обычной водки: до начала 80-х годов прошлого столетия в городе Ленинске продавались только сухие вина. В основном, красные — «Каберне» и «Медвежья кровь». Что очень нравилось женщинам. А вот мужское население Байконура сильно ненавидело за это военное командование космодрома. Красное вино в народе иначе, чем «сергунинское» (по фамилии начальника космодрома генерала Сергунина) не называли, а однажды начальнику полигона анонимно байконурцы прислали в подарок целую посылку красного вина «Медвежья кровь». В посылке была записка: «На, залейся»!

Попробовать коньяк или водку можно было только в ресторане или кафе. Но с ними в городе было туго — при стотысячном населении с конце 70-х и до середины

80-х годов прошлого столетия в Ленинске работал только один ресторан — «Центральный». И было небольшое кафе «Луна», в помещении которого нынче расположился Евангелистский центр.

И байконурский народ начал постепенно самостоятельно переходить на водку. Благо в пригородном поселке Тюра-Там бутлегеров было — хоть залейся. А рядом с главным базаром Байконура, который в те годы находился на месте сегодняшнего автовокзала в Тюра-Таме, располагался частный шинок знаменитого в 80-е года дяди Саши. У этого узбекского предпринимателя всегда были в продаже свежее разливное пиво местного Акайского пивзавода, море водки и хорошие шашлыки. Неудивительно, что на платформе «Пригорордная» выходило подавляющее большинство байконурских специалистов, чтобы отметить окончание рабочего дня «у дяди Саши». А если не хватало выпивки ночью, во время празднований в самом городе, то приходилось ехать в Тюра-Там к «бабкам», где «всего» за семь рублей (при государственной цене в 3 рубля 62 копейки), на так называемых точках, можно было купить любое количество «горючего».

Кстати, разливного пива местного производства и в самом городе было «море разливанное». Старожилы помнят, что ежедневно в каждый двор привозили знаменитые 800-литровые желтые бочки с пивом Акайского пивзавода. И народ мог практически без очередей отовариться холодным напитком. А самой ходовой тарой того времени были трехлитровые стеклянные банки.

Со спиртом связана еще одна знаменитая на весь космодром история. Однажды, в длительный полет на орбитальную станцию «Салют» стартовал экипаж, в составе которого был друг одного из специалистов, готовивших космический корабль к полету. И вот этот специалист, по просьбе своего друга-космонавта, втихаря вытащил из корабля 3 кг его личных вещей, а вместо них засунул грелку со спиртом того же веса (груз в космическом корабле взвешивают с точностью до миллиграмма). После прилета на станцию, экипаж принял космический дом у предыдущей смены космонавтов и проводил их на Землю. А, где-то, через неделю работы в космосе у нового экипажа случился выходной. И космонавты отдохнули, видимо, неслабо, потому что сутки не выходили на связь с Центром управления. Только на следующее утро они «вплыли» в отсек, где находится телекамера и с довольным видом поинтересовались: «Привет, а вы нас наверное потеряли?» Скандал в благородном семействе, говорят, был сильнейший. А незадачливого космического бутлегера, отправившего спиртовую посылку на орбиту, вычислили и уволили с «волчьим билетом».

Безусловно, при довольно массовом потреблении «ракетного сока» не могли не появиться люди, которые бы славились огромной стойкостью к опьянению 96-градусным пойлом. В свое время в самом городе Ленинске служил капитан огромного роста, которого никто и никогда не видел трезвым. Рассказывали, что он один мог за раз употребить не менее литра спиртяшки и своим ходом добраться домой. Ветераны вспоминают, что однажды летом на общегарнизонном разводе, который на центральной площади перед зданием штаба космодрома проводил лично начальник космической гавани, генерал Сергунин заметил, что этот офицер не совсем твердо держится на ногах. Суровый военачальник подошел к нему и сурово спросил: «Товарищ капитан, как вы можете пить в такую жару?» На что, не растерявшись, капитан ответил: «А что, прикажете мне зимы ждать?»