Не-Русь - В. Бирюк

— Она — не рабыня. Она свободная женщина. Вира — 20 кунских гривен. Твоих людей обманули.

— Что?! Обманули?! Моих?!! Убью…

Обман воина — достойная причина для скоропостижной смерти обманщика.

— Ты собрался мстить своему князю?

— Кому?! С чего это? Серебро давал княжий спальник… Пёс смердячий! Он-то и утаил…

Проболтался. Понял. В ярости на свой прокол — схватился за рукоять меча. Его всадники — мгновенно повторили. Порубят, нафиг, сгоряча. Весь пляж мясом закидают.

Уточняю: Окский пляж — нашим мясом. Неэстетично…

— Спокойно, Сигурд. Спальник — твой. Только расспроси — кто ещё был в деле. Вон у меня — Ноготок. Профессиональный кат-правдоискатель. Возьми с собой. Для однозначности. А ты пришлёшь мне серебро. Всё серебро по этому делу: ни один человек не получит прибыли от смерти моих людей.

Сигурд недовольно поплямкал, по обычаю своему, губами. Осмотрел поднявшегося Ноготка. Конечно, посторонние ему не нужны. Ну совсем! Отказать? Оставлять у меня сомнения… в его чести, в его слове… И отдавать серебро… на спальнике и ещё взять можно. Но есть вопрос. Более важный:

— Ты отказываешься от мести?

— Твоим? — Они мертвы. Тебе? — Ты приехал сам. Спальнику? — Ноготок поприсутствует, подтвердит участие и удостоверит… наказание. Мстить Володше… На Святой Руси месть князю называется изменой. Да, Сигурд, я отказываюсь от мести. Я — мирный человек, я — не мститель. Я только… дезинфектор.

— Что?!

— Увидишь.

Я уже рассказывал о неприкосновенности рюриковичей на Руси. Убить русского князя можно только в прямом открытом бою, в столкновении армий. Так был смертельно ранен Изя Давайдович под Киевом, так разрубили шлем на голове Андрея Боголюбского и посекли до неузнаваемости доспехи Изи Блескучего в битве на речке Рутец.

Только — прямой бой. Рубка княжьих дружин. Всё остальное — не кошерно. Табу, ай-яй-яй. Мучительная смертная казнь и всеобщее осуждение. Судьба Петриллы, отравившего Долгорукого — например. Уже и декабристы, обсуждая цареубийство, были готовы пойти на это, но с обязательным осуждением и вечным изгнанием исполнителя.

Только… я же дерьмократ и либераст! И мне на рюриковизну — плевать. И ещё мне плевать на табу, кашрут, шариат, завет, обычаи и это… всеобщее.

«Нет власти аще от бога!». — Бог? Пшёл в задницу! Вместе с такими властями.

Сигурд снова плямкал и думал. Он — в службе. Он — присягал Володше. Не сообщить князю об угрозе «жизни и здоровью» — измена. Его долг — защищать государя. Зарубить злонамеренного во избежание. Прямо тут же! Как и требует присяга.

Но этот… лысый пащенок… Он же отказался от мести! Пугать своего сюзерена появлением в войске дезинфектора…? А что это значит? Это представляет опасность? Звучит как-то… римско-католически. Может, в монахи решился податься? Надо знающих людей сперва поспрашивать…

Учите слова, ребята. И — смыслы. А то экстренная иллюминация субъекта, проводимая методами детерминированной деструкции с последующей нативной диссипацией до минерально-газообразного состояния… может оказаться для вас избыточно спонтанной.

Уехали нурманы, ребята занялись текучкой, а я… пытался не вспоминать Любаву, пытался придумать «обеззараживание» Володши… И то, и другое получалось плохо.

Тут прибежал Басконя и начал круги нарезать:

— Тебе чего-то надо?

— Я… эта… тут вот… спросить хотел… а то они тама… ну… все…

— Кор-р-роче!

— Ты когда Володшу зарежешь?

— ?!!!

— Ну… народ-то… все всё уже… теперь этот пошёл… твой… ну… хто-там-лизатор… Ставки делают.

— К-какие?!

— Дык… Немаленькие. Кто — на: зарежешь или нет. Кто — когда. Одни говорят — нынче. Другие — в первом бою. Ты бы это… опять же втрое возьмём! Только скажи когда.

Интересно: когда конь рвёт сердце и мышцы свои на дерби, он понимает, что для зрителей это просто развлечение? Просто способ погорячить кровь, выиграть денежку…

Забавный у нас народ живёт. Именно, что русский. Ведь все знают, что князей резать нельзя! Совсем. От слова «вообще». Или — наоборот? В смысле слов.

Грех, злодейство, душегубство и измена с преступлением. Они в этом — убеждены. Уверены до глубины души. Исконно-посконно. С дедов-прадедов. И при этом готовы ставить собственные деньги против собственных убеждений.

Типа: мы, конечно, закон — знаем. И испытываем полный одобрямс. В смысле — осуждамс. Но если вдруг… Тогда — разбогатеем. Или — соседу нос утрём. А то — хоть поглядим на редкость. А? Хоть одним глазком? Оно конечно — не кошерно. Ну совсем! Противу Господа нашего, Закона Русскаго и дедов с прадедами… Но если вдруг… — позовите посмотреть-полюбоваться.

— «Кто нас обидит — и полгода не проживёт» — запомнил? Русская народная мудрость. От этого и пляши.

— А вот конкретнее? А вот, к примеру, завтра…?

— Пляши. Отсюдова быстро.

И Басконя «сплясал» от меня быстренько. Но не далеко. Помочился в Оку, почесал в затылке, пришёл к какому-то решению, радостно хмыкнул и побежал искать Николая — я тому всю отрядную кису отдал.

Люди не трогали меня. Относились как к тяжелобольному. Обе хоругви, тверская и смоленская, как-то совместно сами управлялись с обычными делами. Ивашко у смоленских и Резан у тверских, то — фыркая друг на друга, но чаще — советуясь и подсказывая, готовили отряд к продолжению похода. Так, с единым мнением, они пришли ко мне с вопросом о раненых:

— Возьмём с собой. Сами они не дойдут. Своих к ним приставить — не велено. Боголюбский велит гожих в бой гнать. На чужих оставить — присмотра не будет. Лучше уж сами. Или — похороним, или — на ноги подымем. Так, боярич?

Больше всех такому решению радовался Лазарь:

— Ты не думай! Я скоро встану! А грести вот уже завтра смогу! А домой мне нельзя — мама… плакать сильно будет. И другие… у которых кто на полчище лёг… И остальные… которым сидеть да гадать — вернётся ли… А мне им в глаза смотреть. А нога — а что нога? Пока до Твери дойдём — заживёт. И вот я там, здоровый да весёлый… перед ними… Ваня, давай разом! Давай вместе с тобой! С хабаром, с полоном… С остальными живыми. А?

Боярин. Шапканутый и обсаблёванный… Дитё-дитём.

Странно: в хоругви тяжёлые потери. От такого отряда надо держаться подальше — есть риск снова… «командирской храбрости нахлебаться до сблёву». Но к «петуху с лошадиным хвостом» приходят проситься люди. Притом, что у нас даже и хабара-то нет. Одна слава.

Приходят. Кто-то из разбитых хоругвей, но больше из нестроевых, из купеческих лодий, из волгарей-охотников, из «обработанных» раненых. Резан с Ивашкой их старательно расспрашивают, кого-то принимают, приводят к присяге, ставят в строй.

Николай шастал по лагерю, скупал за бесценок разное барахло, менял с прибылью взятое даже у соседних хоругвей, хвалился, что пустил в оборот с выгодой уже целый короб прясленей, ругался на Ивашку, который не захотел тащить из Пердуновки ещё два короба.

Вечером Чарджи сходил на военный совет. Хмыкнул там два раза, высокомерно оглядывая инальным орлиным взором всякое там… боярство, ханство и воеводство и по возвращению сообщил:

— Войско через день выступает. Вниз по Волге. До самого Великого Города.

Дожал, значит, Андрей остальных князей. «Правда» Богородицы и на Каме воссияет. Если будет на то божья воля.

А я… я не мог спать. Стоило закрыть глаза и всплывали разные… картинки. Как она в самом начале, в Рябиновке, мне свой платок отдала. Ну ведь понятно же! Человек в бой смертный идёт — как же ему без платочка? Как водила за руку огромную тушу душевнобольного Фофани. Утирала ему губы за обедом, учила держать ложку… А все остальные даже подойти к нему боялись. Как оглядывалась с коня, ускакивая от меня перед боем с «цаплянутой ведьмой». Как, год назад, сумела остановить меня в истории с Елицей. И ласково выговаривала:

— Глупый ты, Ваня. Меня не зовут — я сама прихожу.

Как забиралась ко мне в постель, пытаясь изобразить «настоящую женщину» то для брата-труса, то для хитро-хваткой матушки. Вот — уже и изображать не надо. Выросла. И — так и не стала. Стала — ничем. Прахом земным. Осталась только в памяти. Хоть зазовись — не придёт.

Ох же ж… как — тошно-то…

И не то, что её рядом нет, а то, что её вообще нет.

И никогда не будет.

Никогда.

В мире есть похожие души. Если повезёт — встречу. Только… Как бы это объяснить…

«Всякому овощу — свой время» — русская народная мудрость. По научному: фактор времени. Нужно не только сходство и родство душ с наличием набора различий и противоположностей. Нужно ещё… совпадение фаз.

Тело и душа человеческие — сущности переменчивые. То, что когда-то было радостью, может, со временем, стать неприятностью. Молоко — простейший пример. Для большинства новорожденных — цель и источник радости. Для множества взрослых — не усваиваемая причина поноса.