Чистилище. Бросок обреченных - Дмитрий Янковский

Единственным недостатком двигателей Стирлинга было не очень выгодное соотношение веса и размера к мощности. Другими словами, чтобы выдавать нужный для работы генераторов крутящий момент, машины следовало делать большими и тяжелыми, что исключало их использование на транспортных средствах. А вот на электростанциях они работали просто превосходно.

Впрочем, «электростанции» – слишком громкое слово для сооружений, из которых состояла энергетическая зона. По большому счету, от них требовалось только укрыть моторы от ветра и песка, а также защитить холодные зоны стирлингов от прямых лучей солнца. По сути, электростанции представляли собой легкие ангары, в которых стояли работавшие на солярке печи, сообщавшие энергию горячим зонам двигателей. Генераторы работали непрерывно, заряжая аккумуляторы.

В первое время в городе можно было найти сколько угодно промышленно изготовленных свинцово-кислотных аккумуляторов. Но уже через пять лет все они вышли из строя из-за сульфатации свинцовых пластин, что потребовало от Кира новых решений, а от Клана – новых затрат труда. Впрочем, решение оказалось простым, а затраты труда не такими уж весомыми. После изучения принципа работы и технологии изготовления свинцово-кислотных аккумуляторов, которые использовались еще в девятнадцатом веке, Кирилл пришел к выводу, что Клан самостоятельно сможет наладить их выпуск.

Глина, при обжиге превращавшаяся в керамику, оказалась превосходным материалом для изготовления корпусов, а отливать и штамповать свинцовые пластины оказалось делом и вовсе не хлопотным. Серной кислоты на складах в порту Александрии было с избытком, впрочем, как и других крайне полезных химикатов, шедших на разные нужды, от создания стеклопластика из эпоксидных смол до производства черного пороха в промышленных масштабах.

Таким образом, электричество решало массу проблем, с которыми без него справиться было бы куда сложнее. От освещения домов ночью до исправно работающих радиостанций, без которых многие задачи, успешно решаемые Кланом, были бы вообще невыполнимы.

Производственная зона располагалась в поселении между жилой и энергетической. Там изготавливалась масса необходимых вещей, от оружия и боеприпасов до одежды и обуви. Там же ремонтировалась техника старого времени, если она вообще подлежала ремонту, что, к сожалению, бывало реже, чем хотелось бы.

Сельскохозяйственная зона раскинулась вокруг колодцев и скважин, там выращивались овощи и злаки, а также паслись козы, доставленные некогда из окрестностей озера Мариут и изрядно с тех пор расплодившиеся.

В общем, Клан не бедствовал, чего нельзя было сказать о психологическом состоянии людей. Главным источником морального прессинга была, конечно, ежесекундная опасность мутации. У людей опускались руки в отсутствии перспектив. Все они были обречены. Все до единого. И эта обреченность, год за годом, способна была сломить кого угодно. Ну не приспособлен человек, подобно бабочке-однодневке, жить без планов на будущее, а даже если и строить планы, то без возможности их реализации. Дня не проходило, чтобы в Клане не мутировал хоть кто-то. Иногда мутировали несколько человек сразу.

Однажды, лет двадцать назад, по какой-то непостижимой случайности мутировали все десять человек смены кочегаров на электростанции. Обычно, если кто-то падает, дергаясь в судорогах, другим ясно, что началась мутация. И всегда найдется кто-то, кто прикончит очередную жертву вируса еще до того, как она поднимется на ноги уже совершенно другим существом.

А тогда сделать это оказалось некому. Все, кто был в помещении, мутировали и начали крушить оборудование. Разбили огромное количество аккумуляторов, разлили солярку из баков, и она загорелась от пламени печей. Мутанты всегда стараются от огня держаться подальше, поэтому они ломанулись наружу и принялись убивать всех, кто попадался им на пути, продвигаясь к источникам воды в сельскохозяйственной зоне.

Это был день ужаса. Никто не был к такому готов, при оружии была только охрана периметра, и даже собаки, как водится, разгуливали по селению без панцирей и играли с детьми. Собаки тогда, собственно, всех и спасли. Правда, немалой ценой, ведь без брони они были почти так же уязвимы, как и люди.

С тех пор во всех зонах поселения велось постоянное патрулирование. Стрелки с ружьями в сопровождении облаченных в доспехи собак дежурили посменно, разделив каждую зону на охраняемые сектора. И стоило откуда-нибудь выскочить очередному мутанту, а это происходило, к сожалению, почти ежедневно, собаки тут же его обездвиживали, повредив жилы на ногах, а затем либо добивали лобовым штыком, либо выгрызали кадык.

Из тех же соображений все помещения разделялись стальными дверями так, чтобы каждый человек, которому исполнилось четырнадцать лет, спал в одиночестве. В каждой комнате в особом гнезде располагалась шумовая граната. Регламент предписывал запирать двери на замок, срабатывание которого посылало сигнал на штабной пульт. Если сигнала не было, в подозрительный дом тут же отправлялся патруль.

Утром же все происходило в обратном порядке – открывание замка посылало сигнал на пульт. К счастью мутанты были настолько тупыми, что не могли справиться ни с каким замком. В результате тот, кто мутировал, оставался запертым в ловушке из бетона и стали. Прибывший патруль дистанционно подрывал в помещении шумовую гранату и, пока мутант катался по полу, зажав уши руками, бойцы открывали замок и пускали внутрь собак. По хлопку гранаты всегда можно было определить, в доме кого из соседей случилась очередная беда. И это тоже не добавляло никому ни воли, ни уверенности в завтрашнем дне.

Добравшись до штаба, Кирилл не без удовольствия окунулся в прохладу бетонного помещения.

– Собирайте высший офицерский состав, – с порога приказал он дежурному офицеру. – Впрочем, мне нужен не весь. Давайте сюда Артема, Хасана, Белого и Рамазана. Или, чтобы быстрее, давай-ка ты, Джейран, смотайся за ними сам. Ты молодой, тебе физическую подготовку надо подтягивать.

Джейран хоть и настроился отдохнуть от жары в тени и прохладе, не выказал тем не менее даже намека на недовольство. Кирил подумал, что люди стали совсем другими. Кардинально. Ничего в них не осталось от тех, с кем он привык общаться тридцать лет назад. Ни лени в них не осталось, ни зависти, ни всепоглощающей алчности, ни постоянного стремления ко все большему комфорту. Вспомнились знаменитые слова, некогда сказанные Аль Капоне: «Пуля производит поразительные изменения в голове, даже когда попадает в задницу». Нечто подобное произошло, похоже, со всем человечеством. Только в роли пули, попавшей в задницу, выступил вирус.