Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

Перечислять безумства нуворишей из ее окружения Кора могла бы долго.

И в Европе она сталкивалась с вульгарной тратой средств, со множеством кичливых и глупых людей, но увидела и других – старую элиту, ту, правила поведения которой складывались веками, где царила викторианская мораль и жесткие требования к каждому шагу и слову.

Там, в Лондоне, это не нравилось, казалось занудным и снобистским, здесь вдруг стало выглядеть утонченным и заманчивым. Умение сдерживать эмоции, вести себя так, чтобы не поставить в неловкое положение собеседника или просто присутствующих… Почему она не училась, пока была среди тех людей?!

Резал уши акцент, невнятная речь окружающих…

Кора понимала, что через несколько дней это пройдет, что она сама станет прежней, но понимала, что не забудет полученный урок, а еще… ее будет постоянно тянуть в тот мир ограничений. Лондон их не принял, но она уже не могла жить по-прежнему.

И все же к прежней жизни вернуться оказалось легче, чем она ожидала. Помог новый роскошный особняк, достроенный отцом в Ньюпорте, там имелась прекрасная конюшня, а верховую езду Кора всегда любила.

И верный влюбленный Генри Невилл оказался рядом. Ему понравились изменения в облике и поведении Коры:

– Ты стала такой элегантной! Хотя в прежних нарядах выглядела еще лучше.

Через пару месяцев Кора уже не вспоминала своего лондонского обидчика Роберта Кроули графа Грэнтэма. Пусть себе кичится титулом, зато у нее есть свобода, предоставленная обожающим отцом. И Аве она рассказывала о Европе теперь с легкой насмешкой.

А вот еще одну Аву – леди Бельмонт, сестру Марты Левинсон, которая и попросила свою приятельницу леди Маргарет представить племянницу ко двору, – обмануть не удалось. Ава-старшая сама прошла через то же и прекрасно понимала состояние Коры. Она допросила сестру и племянницу с пристрастием и сделала свои выводы, которые подтвердила переписка с леди Маргарет. В результате две тетушки задумали изменить кое-что в этом мире и готовились к самым решительным действиям.

Прошла неделя после визита Роберта Кроули к мистеру Бредфорду, из Европы вернулся мистер Уайльд, но ничего не прояснилось. Банкир тоже ничего не знал о мистере Смите, кроме того, о чем уже слышал Роберт – получатель живет в Австралии.

Оставалось надеяться, что что-то прояснит мистер Симпсон. Он возвращался тоже из Австралии, где в Канберре жила его сестра. Вероятно, у мистера Симпсона найдутся там знакомые, которым можно поручить что-то разузнать. Если нет, придется нанять детективов, хотя денег на расследование придется потратить немало.

И леди Вайолет не спросишь, она явно ничего не знает о тайне покойного супруга. Что, если это была тайна прежде всего от нее самой?

Роберт чувствовал себя ужасно, он словно запутался в липкой паутине или метался в темноте по многочисленным коридорам лабиринта, обнаруживая, что за каждым поворотом тупик. Чтобы как можно реже встречаться с матерью и ненароком не выдать своих сомнений и опасений, он с головой ушел в работу. Леди Вайолет не могла нарадоваться – Роберт вдруг оказался прекрасным хозяином, конечно, неопытным и временами даже бестолковым, но он пытался разобраться, вникнуть в вопросы аренды и расчеты, занимался поместьем так, как не делал этого его отец.

В повседневных заботах пролетели две недели до возвращения мистера Симпсона. Пришло время очередной выплаты таинственному Смиту, и Роберт очень надеялся на совет бывалого управляющего.

Но мистер Симпсон ничего не прояснил, кроме, пожалуй, одного. Занимаясь подготовкой новых договоров аренды, Роберт побеседовал с фермерами и с удивлением выяснил, что они платили вовсе не так уж мало, то есть далеко не все деньги поступали прямо на счет его отца, видно, часть их передавалась лично. Управляющий, чуть смутившись, пояснил, что это делалось намеренно, чтобы не показывать все суммы в банке и не отчислять мистеру Смиту слишком много.

– Конечно, не совсем честно, но вы же понимаете…

Мистер Симпсон выглядел расстроенным, видно, был смущен необходимостью обманывать. Но получалось, что обманывал вместе с хозяином? Это разъяснение оставило тяжелый осадок в душе Роберта. Выходило, что вся жизнь покойного лорда Кроули была проникнута тайнами не самого честного порядка. Роберт очень любил отца и не мог представить его совершающим бесчестные поступки по отношению к кому бы то ни было.

Нужно ли говорить, как тяжело было у него на душе. Хорошо, что все списывали мрачный вид молодого графа Грэнтэма на счет печали из-за потери отца.

Когда позвонил мистер Уайльд с вопросом, перечислять ли им положенные суммы, Роберт обещал приехать и все решить на месте.

Они еще раз поговорили с мистером Симпсоном, и тот посоветовал пока выплатить, а потом уже выяснять, кому эти платы производятся. Мало ли что это за тайна?

– Но мы получили так мало, что этих средств едва хватит на жизнь, не то что на ремонт. А я заказал проект новой отделки Даунтона архитектору. Весной нужно ее начинать, иначе мы просто не успеем до осени.

– Милорд, какой ремонт? Это огромные средства, которых нет и без выплат мистеру Смиту. Даже прекрати мы перечисления, пришлось бы несколько лет жить в режиме бережливой экономии, чтобы позволить себе новую отделку дворца.

Роберт нахмурился:

– Я понимаю, но оставлять дворец еще на год в плачевном состоянии нельзя, потом восстановить будет еще сложней. Придется брать в долг.

Мистер Симпсон чуть заерзал, словно не решаясь сказать о чем-то.

– Что-то случилось, о чем я не знаю?

Роберт был готов к любым неприятностям.

– Милорд, есть люди, которые предлагали еще вашему отцу продать часть имения.

– Продать земли Даунтона?! Нет, ни за что!

Роберт уже не думал о том, почему отец выплачивал деньги австралийцу, он понимал, в каком тот был положении и состоянии. «Надеюсь, Роберт все поймет и простит меня…» Да, понял. Простил ли? Об этом речь вообще не шла. Раскрой отец ему свою тайну, возможно, и простил, но какая теперь разница? Требовалось спасать Даунтон, причем самому, без чьей-либо помощи, он не мог никому пожаловаться, даже попросить совет не у кого, все убеждены, что Даунтон процветает.

Архитектор, облазавший дворец от фундамента до крыши и тщательно изучивший его состояние, назвал ужасающую цифру для восстановления. Вернее, цифры были две – для полного и минимального. Ни одна Роберта не устраивала. Тогда прозвучала еще одна:

– Милорд, это то, без чего совсем никак не обойтись… Если не провести эти работы, боюсь, в доме нельзя будет жить, от него останутся только внешние стены… Вы потеряете Даунтон.

И снова сумма показалась неподъемной. Теперь Роберт точно знал, почему отец пустил себе в сердце пулю. Но у него самого такой возможности не было.

– Мы начнем весной работы, я раздобуду деньги. Готовьте подробные расчеты и ищите подрядчиков.

У управляющего Роберт поинтересовался:

– Вы знаете имена людей, готовых купить часть поместья?

– Да, милорд. Рад слышать, что послушали совет.

Это были дельцы… Роберт мысленно усмехнулся: не о них ли, этаком новом классе, в день гибели графа Грэнтэма говорил Эдвард Коллинз? Решительные, готовые вырвать свое зубами, перевернуть мир, чтобы вытрясти у этого мира последние пенни из карманов. Но у них имелись деньги.

Наблюдая за тем, как троица устраивается в креслах, Роберт размышлял.

Может, стоило обратиться за помощью к Эдварду? Но как отдавать столь значительные суммы? Нет, продавать часть имения придется.

– Мистер Кроули, не будем тянуть время, перейдем сразу к делу, – обратился старший, и его массивные щеки колыхнулись. Он был похож на огромного пса, устало наблюдающего за происходящим из-под полуопущенных век. – Мистер Симпсон сказал, что вы готовы продать часть своих земель.

– Возможно. О каких землях идет речь?

Второй, более подвижный и худой, немедленно разложил на столе план поместья.

– Вот эти. Здесь вересковая пустошь, но нам нужен выход к реке. Здесь нет милого вашему сердцу леса, один вереск и валуны.

Все продумали, Роберту действительно не нужны эти земли, они даже не в аренде – почва бедная.

– Сколько вы предлагаете?

И названная сумма устраивала. Почему отец не согласился, если ему тоже делали такое предложение? Может, давали меньше?

– Меня устраивает.

Большеголовый показал желтые от сигар зубы в улыбке, которую Роберт предпочел бы не видеть:

– Приятно вести дела с разумным человеком. У нас готов договор, можно подписать.

Интересно, что они собираются строить? Поставят какой-нибудь огромнейший особняк, испортив его видом всю округу, иначе зачем им столько земли? Мелькнула мысль, что леди Вайолет не простит сыну появления таких соседей.