Ведун (СИ) - Евстратов Василий "Е. В. В."

Вовка совсем плохо выглядел: осунувшийся, глаза красные, небритый — что вообще для него нехарактерно. Невеста его за этим делом строго следила, малейшей щетины не переносила, из-за нежной, чувствительной кожи, так что он иногда по несколько раз в день брился. А тут…

— Живой?

— Живой, — кивнул я, усевшись напротив него. — Час как очнулся. Вчера вырубило наглухо, но дед откачал. Дождался пока я оклемаюсь и сам слег. Ты как?

— Всё плохо, Саня! — Вовка оперся локтями об стол и с силой растер ладонями лицо, после чего повторил: — Всё плохо! — От дурных предчувствий у меня что-то екнуло и сжалось внутри, и эти предчувствия тут же полностью подтвердились. — Один я остался! Родители, братан мой старший с семьей… Ирка (Вовкина невеста) тоже, из ее семьи вообще никто не выжил. — Звиздец. Но на этом плохие новости не закончились. — Дашка тоже одна осталась, Даня и родители мертвы. У Мамона отец и бабушка умерли, но хоть сестра с матерью выжили.

— Вот …! — выдохнул я потрясенно.

Прошлой… позапрошлой ночью веселились, приближающийся конец света отмечали. Вот он и наступил.

— Большой писец, Саня! У меня трупы соседей прямо на улице валяются, да и до тебя пока дошел — насмотрелся, не только они вне дома померли. И никого: ни скорых, ни полиции, ни МЧС. Телефон дохлый, связи вообще нет; телек тоже не работает — нет сигнала ни со спутника, ни с простой антенны; радио — на всех диапазонах только шум.

— А Алый, Башка, Хороший?

— Не знаю, — мотнул головой Вовка. — Они не объявлялись, может тоже… — судорожно дернулось у него лицо. — Мамон со своей матерью, сестрой и с Дашкой остался, она у них сейчас, а я по пацанам решил прошвырнуться, чтобы узнать, что там и как. Ты как, со мной?

— С тобой, — сразу же согласился. — Сейчас, деду записку черкану, и пойдем.

Не только записку, но и фонарь, на всякий случай, чтобы он в потемках, случись что, не блуждал, а также воды с зельями на столике рядом с ним оставил. Ну и сам зарядился, мало ли, вдруг кому из пацанов или их родных помощь нужна.

Перед самым выходом вспомнил, как одет Вовка, взял и сам переоделся в похожую одежду: плотные брюки, ботинки на толстой, прочной подошве и, на случай дождя, накинул на себя куртку-капюшонку из непромокаемой ткани.

Вот теперь на выход.

Пока не вышел со двора еще как-то не осознавал всего масштаба апокалипсиса. Нет, небо и святящиеся поверхности видел, впечатление это на меня произвело. Морально тяжело воспринял рассказ Вовки. Но вот когда оказался за забором, сразу же увидел не столь и далеко от нас лежащие на дороге трупы. Видимо люди стояли группой, общались, вот и прилегли вместе, да больше не встали. Теперь лежат, как и всё вокруг, тоже какой-то пленкой покрыты и разноцветными цветами переливаются. Кажется, что шевелятся.

Жуть полнейшая.

Но самая жуть началась, когда мы на проезжую часть выбрались, вот тогда меня и придавило масштабностью произошедшей катастрофы. Трупы довольно часто попадаться начали, поодиночке и группами.

Все же зря власти решили с трех часов всех по домам разогнать, а не с утра. Вот и получилось, что нашлось немало людей, которые в последний момент вспомнили что им вот прямо срочно что-то нужно и рванули в до часу работающие магазины. На дороге они и остались, немалое количество автомобильных аварий, да и просто пешеходов хватает, которым дома не сиделось.

Хотя разница небольшая, что дома бы они все померли что… есть разница, из автомобилистов, может быть, кто и уцелел бы, если бы дома сидел. А так, сам в аварии погиб и кого-то другого еще с собой прихватил.

Я вроде бы моргом и закаленный, дед меня там от брезгливости отучал, но тут… жуть полнейшая, пробрало до нутра, когда мы с Вовкой в полной тишине среди этих мертвецов пробирались.

— Брысь, тварь!

Шавка терзающая труп от Вовкиного рявка сразу же сорвалась с места и скрылась в ближайшем дворе. Я же в это время старался успокоить чуть не припустившее следом за этой собакой сердце, которое сейчас с пулеметной скоростью у меня в груди тарахтело.

— Блин… — дальнейшие слова замерли в горле.

Не только собака и моё сердце в бега подались, но и из чуть в стороне от нас расположенного магазина три тела выскочило и тоже быстренько во дворы нырнули.

— Твари! Нормальные люди гибнут, а вот такая плесень всегда выживает, — сплюнул Вовка, проводив мародеров взглядом.

Действительно плесень, судя по содержимому их сумок, знакомо звякнувшим стеклом, они совсем не от безысходности за продуктами туда полезли.

— Так, Саня, — когда мародеры скрылись с глаз, повернулся ко мне враз подобравшийся Вовка, куда только его еще недавно подавленное состояние и делось. — Заканчиваем на мертвецов пялиться и всё внимание по сторонам. Где какое шевеление увидишь, сразу меня информируешь. Понятно?

Я только кивнул подтверждающе, еще не совсем понимая, к чему это он ведет. Но Вовка пояснил:

— Судя по количеству мертвяков, наши власти скорее всего тоже вот так где-то сейчас валяются. Так что пока они там у себя в высоких кабинетах разберутся, пока снова вертикаль выстроят, у нас тут в это время «веселье» начнется. Всякая гниль на поверхность начнет всплывать. И это не только мародеры. В армии я на такое насмотрелся, когда от многочисленных смертей вокруг у людей тормоза слетали и они такую дичь начинали творить, что самые кровавые маньяки обзавидуются. Маньякам, кстати, тоже сейчас самое раздолье.

Короче, жути он на меня нагнал, заодно стало понятно, почему о своей службе миротворцем он не любит вспоминать. Если у него так всё было, я бы тоже постарался поскорее о таком забыть.

— Может вернемся? — предложил ему, — У меня оружие дома есть…

— Забудь пока об оружии, — перебил меня Вовка. — Если вояки или полиция всё же есть, не все померли, то с такими вот вооруженными они церемониться точно не будут. Сначала завалят, а потом уже поинтересуются, кто это такие были. Как Мамон говорит: не вибрируй, Саня! Наша задача тихонько провести разведку, желательно ни во что не встревая, и вернуться домой. Так что просто будь внимателен и за спиной приглядывай… — замер он было на полуслове, задрав голову кверху.

Я тоже сразу вслед за ним на небеса посмотрел, в которых сейчас непонятно что твориться начинало. Плавные переливы «северного сияния» сменились на резкие порывы. С юго-востока на северо-запад, как раз по ходу нашего движения, по небу огоньки побежали, растягиваясь в длинные яркие протуберанцы.

Выглядело красиво, но тут Вовку прорвало:

— Бегом, Саня! Бегом, драпаем!

Значит это не только красиво, но и опасно, не зря же Длинный так переполошился, видимо что-то знает, чего не знаю я.

«Сайгак, блин!» — что есть духу несся я следом за ним, ругаясь про себя.

Благо бежать недалеко пришлось, именно в тот магазин, из которого недавно мародеры выскочили, мы и вломились.

— Осторожно!

— Черт! — я тут же запрыгал, чтобы ни на кого не наступить, а то из-за спины Вовки не сразу мертвых людей заметил.

Трупы не только на улице, но и в магазине их хватало. Только тут они еще и обобранные: мародеры не только спиртным затарились, ни и карманы с сумками у мертвых выпотрошили. Твари!

— Какого мы галопом носимся?

— Смотри, — не обратив никакого внимания на мой раздраженный тон, Длинный в сторону окна кивнул, к которому и сам приник.

Больше приставать к нему не стал, тоже к окну подошел и на небо посмотрел. Там «протуберанцы» уже не «бегали», замерли, налившись насыщенным изумрудным светом. Но Вовка явно не это имел ввиду, так как не вверх смотрел, а по сторонам головой вертел. Я было тоже принялся осматриваться, но тут же с матом от окна отскочил, когда не пойми откуда налетевший шквал сходу сорвал шифер с крыши дома напротив и бросил его в нашу сторону.

Только вроде было относительно тихо, и вот снаружи уже буря разыгралась. С громким треском переломился пополам росший у дороги ясень, оборвав при этом провода.

«Н-да, похоже чудо, как дед говорил, недолго продлится и всё же будем мы без света сидеть, что совсем не гуд. Ведь у нас дома всё на электричество завязано, в том числе и отопление. А ведь скоро зима».