Кто суккуба? Я суккуба?! - Антонина Львовна Клименкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем за разговорами Флавиан времени зря не терял. От массажа плеч он плавно перешел к более пикантной «разминке». Аккуратно уложив будущую суккубу на спину, он, продолжая отвлекать ее разговорами, развязал на ней пояс банного халата, но оголил пока что вполне невинно — ноги до середины бедра. Устроившись между оными, он легчайшими ненавязчивыми движениями принялся не то чтобы разминать мышцы голени и бедер — скорее дразнить и волнующе гладить чувствительную бархатистую кожу, приятно пахнущую свежестью после душа. Клава невольно задышала глубже и чаще, забывшись, пару раз слегка взбрыкнула конечностями, пытаясь уйти от особо дразнящих прикосновений, когда его чуткие пальцы скользнули под полы ее халата немного выше, чем позволяла ее скромность. Но инкуб, улыбаясь теперь с заметным собственническим и чуточку самодовольным оттенком, просто подхватил ее под коленки, задрал повыше и придвинулся поближе. Клава поняла, что позволила «противнику пробраться в тыл» и осталась совершенно беззащитной перед его определенно нескромным взглядом. Она обреченно выдохнула и просто откинула голову на подушки, закрыла глаза рукой. Надо постараться ни о чем не думать, чтобы самой не испортить удовольствие от собственного соблазнения. В романах этот процесс расписывают с упоением, а она слишком занята посторонними размышлениями — как бы всё не проворонить!
Вот только выбросить лишние мысли из головы не получалось.
Флаф, сам увлекшийся процессом, перешел от прикосновений к легким поцелуям: под коленкой, по внутренней стороне бедер, игриво чуть пощипывая тонкую кожу губами — неуклонно продвигаясь к «искомому».
— А… Ох!.. А! Флаф?
— Что? — откликнулся тот с ленцой мартовского кота. Запустил обе руки ей под халат, стал углаживать-дразнить мягкий живот, кончиками пальцев щекотно прошелся по бокам, очертил крутой изгиб от талии к ягодицам.
— А ты будешь, ну, для инициации чертить пентаграммы или, не знаю, вызывать духов?
— Самый главный дух Академии сидит у нас на кухне, кофе нюхает, — ухмыльнулся инкуб. — Позвать его сюда? Ты уверена?
— Да нет же! — возмутилась напускной непонятливостью Клава. — Я не о том! Я серьезно спрашиваю!
— Читать заклинания, прыгать вокруг тебя с бубном, бить по голове увесистым томом ветхой летописи, резать тебе и себе запястья, чтобы обагрить кровью жертвенный алтарь, — перечислил Флавиан все пришедшие на ум обряды, а сам, подлец, встал на коленях над потерявшей дар речи Клавой и снял с себя халат. Затем и на ней распахнул, тут же ухватив за дернувшиеся ноги, с силой разведя в стороны. Заключил обольстительным негромким голосом, нависнув над нею, как коршун над курочкой: — Я просто овладею тобой, как испокон веков мужчины овладевают женщинами ради продления рода. А дальше твой организм сделает всё необходимое сам. Ты всё еще не передумала? Если есть возражения, скажи сейчас, пока не поздно.
Клава приподнялась на локтях и внимательно поглядела на орудие лишения невинности, нацеленное и готовое, как таран перед запертыми вратами осажденного замка. И поняла: уже поздно. Если она сейчас струсит, Флавиан ей не простит. Да и «ворота» предательски себя вели — распалившись от предварительных ласк, готовы были распахнуться от первого удара, «смолой» облились пусть не горючей, но отчетливо горячей… Клава помотала головой, чтобы отогнать дурацкие поэтизмы, лезущие в мозг, и без того затуманенный.
Флавиан ошибочно посчитал ее движение жестом отрицания, Клава с изумлением заметила, как вытянулось его лицо, но вместе с тем в глазах блеснуло нечто, похожее на облегчение и вину.
— Нет! То есть да! Я не отказываюсь, продолжай! — В подтверждении своего пылкого заявления Клавдия обхватила соблазнителя ногами за пояс, крепко притиснула к себе, пока тот не успел отодвинуться.
Очень крепко! Тот аж невольно всхлипнул:
— Осторожнее! Помнешь же, погнешь! Чем я тогда работать стану по специальности?
— Ой, прости! — всполошилась Клава.
Торопливо села, проверила «таран» на погнутость. Вроде всё нормально, упруго… И не сразу поняла, отчего инкуб отвернулся и бессовестно ржет в кулак. Потом до нее дошло и то, что она вообще-то в первый раз в жизни держит в руках мужское достоинство.
— Ё-моё… А он в меня влезет?
— Ты же суккуба. Боюсь, тебе еще мало покажется. Ну как, достаточно рассмотрела?
— Да, спасибо.
— Пожалуйста, всегда к вашим услугам, мадам.
— Он у тебя на сосиску похож! Совсем не противный. Я думала, будет хуже.
Флавиан надул губы, демонстративно раздумывая, обидеться на съедобное сравнение или принять как комплимент.
— Продолжим?
Клава кивнула, зевнула. Рухнула на подушки и раскинула руки и ноги в стороны:
— Давай. А то не успеем выспаться. Мне надо что-то делать?
— Нет, можешь просто лежать и наслаждаться.
— Ладно, попробую… — И тут же вскинулась: — А презерватив не нужен разве?
— Нет. В этом мире все пользуются магией. К тому же мы, инкубы и суккубы, не восприимчивы к болезням вообще. Мы не можем заразиться и сами не принесем никому заразу.
— Удобно, — оценила Клава, снова откинувшись.
Поерзала попой, ощутив скользнувшие между складочек нижних губ пальцы. От последовавших хлюпающих звуков у нее снова загорелись щеки.
— Погоди пока ерзать, успеешь еще, — пробормотал он деловито.
— Что, промахнуться боишься? — хихикнула она.
Пока что ощущения были не особо впечатляющими: как будто надела слишком тесное белье, натирающее при ходьбе.
5
Она заставляла себя лежать спокойно, не дергаться. Внимательно рассматривала люстру на потолке, сделанную из ветвистых рогов какого-то животного: вместо лампочек в гнезда были вставлены прозрачные длинные кристаллы, торчащие, как свечки. Точно такие же сейчас неярко светились в рожках двух бра на стене по обеим сторонам от кровати.
Между тем Флавиан вошел и начал в ней двигаться, поначалу плавно и неглубоко.
— Тебе не больно? — поинтересовался он заботливо.
— Неа, — прислушавшись к ощущениям, заверила Клава. Поделилась: — Как-то странно, я чувствую тебя только в самом начале, и то смутно, как что-то распирающее… Чего ржешь? Я пытаюсь понять, что со мной происходит!
— Просто твой мозг еще не способен распознать сигналы от органов, которыми ты прежде не пользовалась надлежащим образом. Ясно?
— Ну, наверное. Тебе виднее.
— Теперь глубоко вдохни и медленно выдыхай, — велел он.
Клава послушалась: вобрала полную грудь воздуха, стала спускать по чуть-чуть. Флавиан ускорился, стал двигаться резче, глубже… На последних мгновениях выдоха она дернулась всем телом от проскочившей вдоль позвоночника острой искры.
— Ой! Что
