Темная Башня. Путеводитель - Винсент Бев

«Он подумал о том мимолетном головокружении, когда ему вдруг показалось, что он почти не привязан к миру. Интересно, что это значит. И почему в связи с этим головокружением ему вспомнился его рог и последний из старых друзей, которых он потерял, обоих, давным-давно, у Иерихонского Холма. Ведь револьверы остались — револьверы его отца, — а это гораздо важнее, чем рог… или даже друзья».

Из-за сухого, мрачного тона первоначальный вариант «Стрелка» отвратил от книги многих из тех, кто хотел сопроводить Роланда в его походе. Изменения, которые внес Кинг, повысили для новых читателей цельность всех книг эпопеи. Удалось ли Кингу достичь главной цели, вернуть читателей, которые не стали читать эпопею из-за первоначального варианта «Стрелка», покажет время.

ГЛАВА 3

«Извлечение троих»

(Возрождение)

«Три. Это число твоей судьбы…

Три — твой путь к Темной Башне»

(ТБ-1)

Одна из причин, по которой Кинг с опаской возвращался к эпопее «Темная Башня», заключалась, по его словам, в двойственном отношении к главному герою. Хотя в начале Роланд предстает перед нами загадочным рыцарем, образ которого схож с Человеком без имени в исполнении Клинта Иствуда, мотивы, которые им движут, превращают его чуть ли не в социопата. Он спит с Элли в Талле, но по ночам его не мучают кошмары после того, как он убивает ее и всех остальных горожан. Когда он позволяет Джейку умереть, чтобы потом переговорить с человеком в черном, Роланд подходит к той черте, когда может стать антигероем или «вообще не героем» (ТБ-6). [63]

В существенной части второй книги действие разворачивается на знакомой территории, в Нью-Йорке, тогда как «Стрелок» не выходит за пределы мира Роланда. Это обстоятельство, а также увеличение числа главных героев, делает роман «Извлечение троих» более понятным для читательской аудитории Кинга. Многим читателям рекомендовали начать эпопею с этой книги, а уж потом вернуться назад, чтобы узнать подробности путешествия Роланда через пустыню, не ограничиваясь «Кратким содержанием», предшествующим роману «Извлечение троих». В таком подходе есть своя логика. В принципе «Стрелка» можно рассматривать как ретроспективу, возвращение к прошлому, аналогично центральной теме «Колдуна и кристалла».

Хотя в «Извлечении троих» Роланд не приближается к Темной Башне (по берегу он идет на север, практически в противоположном направлении), он собирает команду, которая будет сопровождать его в походе. Останется с ним все те тысячи миль, которые предстоит пройти. Он все еще не знает, как добраться до Башни, еще не нашел ни одну Тропу Луча, которая направит его в нужном направлении, и он не придал значения словам Элли о том, что облака плывут через пустыню на юго-восток.

До этого момента Роланд Дискейн расставался со всеми, кто начинал с ним поход к Темной Башне или помогал ему в пути, по большей части они гибли. Роланд способен пройти весь путь в одиночестве и, похоже, готов это сделать. Он находит дружбу и отвергает ее. Частично трудность восприятия некоторыми читателями «Стрелка» состоит в том, что первая книга эпопеи упрятана в голове человека, который не так-то легко делится своими секретами. В «Извлечении троих» Роланда заставляют принять дружбу, у него просто нет выбора.

Книга четко следует результатам гадания Уолтера на картах Таро. В историю входят люди, стоящие за картами. Связки между основными частями книги названы «Перетасовка», обыгрывая тем самым различные значения слова «drawing», входящее в название на языке оригинала: вытаскивать карты из колоды, извлекать людей из другой реальности.

Начинается книга через несколько часов после прибытия Роланда на берег Западного моря. Он засыпает на берегу, измотанный невероятно растянувшимся во времени разговором с Уолтером и долгой погоней за человеком в черном. Он не замечает прилива, пока ледяная вода не добирается до его револьверов и пояса-патронташа, не замечает четырехфутовых омароподобных чудовищ, которые вместе с водой выползают на берег.

В несколько минут способность Роланда выполнить возложенную на него миссию оказывается под угрозой. Часть его драгоценных патронов промокла. Хуже того, в ступоре, занятый спасением прочей амуниции, он недооценивает угрозу, исходящую от омароподобных чудовищ. Одно из существ лишает его указательного и среднего пальцев на правой руке, куска икры, пальца на ноге и сапога. Его реакция замедлена чудовищной усталостью, точно такая же навалится на него в самую последнюю ночь похода к Башне. Он ощущает вызывающий онемение ужас, какой бывает, когда в жизни что-то кардинально меняется, но мозг еще не готов полностью воспринять случившееся. «Кажется, у меня назревают большие проблемы», — как-то отстраненно думает стрелок.

Для человека, личность которого полностью определяется словом стрелок, эти раны, особенно потеря двух пальцев, просто ужасны. Впервые, вытащив из кобуры револьвер, Роланд роняет его на песок. «То, что прежде он делал играючи, не утруждая себя даже тем, чтобы как-то задумываться об этом, вдруг оказалось сложнейшим трюком вроде жонглирования мячами». Когда он наконец понимает, как пустить в ход изувеченную руку, ударник бьет по патрону с подмоченным порохом. Он больше не может полагаться на каноническое оружие, которое передавалось из рук в руки с незапамятных времен: стволы револьверов выковали из меча Артура Эльдского. Часть патронов безвозвратно испорчена, годность остальных под вопросом.

До Темной Башни еще тысячи и тысячи миль, а у него только один сапог и на правой ноге нет большого пальца, впрочем, его отсутствие не помешает ему несколько месяцев спустя станцевать каммалу для жителей Кальи.

Эти раны ставят под сомнение его шансы на успех. Но куда большую опасность, пусть Роланд еще этого не понимает, представляет собой яд, попавший в кровь. У стрелка нет средств борьбы с микроскопическими врагами. Он может лишь присыпать обрубки пальцев на руке и ноге табаком, чтобы остановить кровотечение и перевязать раны оторванными от рубашки полосками материи.

Присущая Роланду выдержка обычно не позволяет ему терять контроль над собой, но тут ужас ситуации, в которой он оказался, выводит его из себя, как уже случилось после того, как Джейк упал в пропасть. В приступе ярости куском камня он превращает омароподобное чудовище в кровавое месиво, растаптывает голову здоровой ногой, вновь и вновь с силой вдавливая в нее каблук. «Чудовище издохло, но для стрелка этого было мало: никогда в жизни, за все это долгое и непонятное время странствий, он еще не был так тяжело ранен, к тому же все это произошло так неожиданно».

Без патронов его револьверы теперь мало чем отличались от дубинок. Он отделяет двадцать, как полагает, хороших патронов, от примерно сорока, которые то ли выстрелят, то ли нет. Когда он чистит револьверы, ему кажется, что откушенные чудовищем пальцы вернулись на прежние места. «Пошли прочь, — сказал он пальцам, которых не было. — Вас уже нет, вы — фантомы. Пошли прочь». Он уходит по берегу подальше от воды, подальше от того места, где его изувечили, падает в тени дерева. Когда просыпается на следующий день, видит признаки быстро развивающейся инфекции. За те столетия, которые Роланд провел в странствиях, он сходился лицом к лицу со многими противниками, но яд, попавший в его организм, грозит нанести ему первое поражение. В присущей ему неповторимо сухой манере Роланд оценивает создавшуюся ситуацию:

«И подумал еще: замечательно. Я теперь человек без еды, на руке без двух пальцев и без одного на ноге; стрелок — при патронах, которые могут и вовсе не выстрелить; у меня заражение крови после укуса какой-то дряни и у меня нет лекарств. Если мне повезет, то воды хватит на день. Может быть, я сумею пройти около дюжины миль, если выложусь до конца. Короче, мне скоро абзац».

Есть еще одно отличие «Извлечения троих» от предыдущей книги: напряженность действия. В «Стрелке» Роланд часто рассказывал свою историю, возвращаясь к прошлому. Поскольку он вспоминает все эти события, ясно, что он сумел преодолеть все опасности и остаться в живых. Во втором томе Роланд с самого начала в критической ситуации, и напряжение и темп повествования не спадают. Едва решив одну проблему, он, не успев перевести дыхание, сталкивается со следующей.