Лисьими тропами (СИ) - Ви Мари

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — пожала плечами. — Ну, так что? Выберешь себе имя?

— Никогда этого не делал, — почесал висок он. — Да и потом: это тебе ко мне обращаться, вот ты и выбирай.

— И ты будешь не против?

— Ты предложи, а там посмотрим.

— Хм… — задумалась, разглядывая его, размышляла не очень долго, — тогда… как тебе Шин?

— Шин? — Словно переваривал он.

— Да, есть такое имя. Причем японское.

— А я обязательно японец, да? — Хмыкнул… Шин.

— А что? Хочешь быть корейцем? — Предложила я весело.

Парень задумался.

— Тот ресторанчик рядом с Банкара-рамен кажется корейский… надо заглянуть, распробовать их кухню, — рассуждал вслух он.

— У них барбекю, кажется, — вспоминала я.

Шин скользнул взглядом по нашему столу.

— Нет, все-таки японец, — выбрал он. — Только здесь делают такой вкусный рамен.

— А ты везде попробовал?

— Нет, но не порть впечатления, — хмыкнул он.

Я тоже улыбнулась.

— Ты выбрал национальность только из-за рамена? — Повела бровью.

— Ничего я не выбирал, — гордо заявил шинигами. — Это ты меня заставила.

Я рассмеялась, не в силах отвести взгляд.

— Ну, так что, Шин? Какой план?

Он все еще до конца не понял, нравится ли ему его новое имя, вообще имя, обдумал сначала это, потом мой вопрос.

— Всё просто, Лиса, — назвал меня по имени и он, а я удивленно вскинула брови. — Мы ждем, когда придут ёкаи, а потом ловим их и допрашиваем.

— Лиса, — повторила я. — Не Риса?

— Тебя ведь зовут Лиса, — напомнил будто бы мне он, как будто я забыла.

— Да, но… в японском нет буквы «л», поэтому все зовут меня Риса.

— Меня тоже все зовут шинигами.

— Кто эти все?

— Я образно.

— Ладно. Образно: и что?

— Ничего. Если хочешь, буду звать тебя Риса.

— Нет. Мне нравится моё имя. Просто… приятно, что для меня ты выучил целую букву.

Закончила и мы рассмеялись. Было так странно осознавать, что мы сидим, едим рамен и смеемся с шинигами. В такие моменты мне, правда, казалось, что меня давно заперли в психушке, но забыли об этом сказать.

— Доедай свой ужин, — когда мы замолчали, кивнул на мою тарелку Шин, — вечереет.

Улыбка сползла с моего лица, я повернулась к окну и утонула взглядом в сгустившихся сумерках. Он прав, время пришло.

Глава 12

К тому моменту, как мы вернулись обратно к нужному месту, уже изрядно стемнело. Удивило то, что здесь сегодня было слишком уж оживленно. Пока мы шли, нам навстречу выходили все новые и новые студенты. Кто-то уже шел из храма, кто-то только собирался подниматься.

Шин… так странно его теперь так называть… наблюдал за людьми сначала спокойно. Но потом он этим сильно озаботился, встал посреди лестницы, уставился вниз. Я только глянула на группку девушек, которые поднимались, а они уже замерли и ахнули. Чего они? И тут я снова посмотрела на Шина…

Мурашки по коже пробежались, жар пронесся по моему телу, когда взгляд скользнул по парню. Что он делал? Правильно, кружил головы. И не только тех девчонок, которые уже чуть ли визжать не начали от восторга.

— Сегодня… — он начал спускаться по ступеньке на каждое слово, мое дыхание участилось, и я бессильно таращилась на него, — храм — еще одна ступенька — закрыт.

Он замер, девочки перестали дышать, он их будто бы приворожил. Идеальный. Мурашки по коже от того, что он вообще-то со мной. Да? То есть — мы работаем вместе.

— Передайте остальным, — и тут он, кажется, подмигнул.

Две из девушек рухнули в обморок, те две другие, что еще были в сознании, только по счастливой случайности подхватили своих подружек. Мгновение, продлившееся вечность, а потом видимо Шин перестал быть для них доступен. А девочки покорно заторопились вниз.

Оборачивался медленно, еще некоторое время наблюдал за тем, как девушки спешно спускаются вниз по лестнице. Там им встретилась еще группка и тем они передали слова шинигами.

Больше к храму никто не шел.

Шин наконец-то повернулся ко мне полностью. Не знаю, что видели девчонки, ведь сейчас шинигами казался обычным. То есть, таким, к какому я уже невольно попривыкла. Но мурашки по коже все равно бежали.

Да кто такой этот шинигами?

Он поднимался ко мне медленно, между нами осталось две ступеньки, когда он остановился. Выразительно темные глаза даже во мраке почти ночи будто светились. Как это возможно?

— Лучше будет, если ты пойдешь одна, — сообщил Шин.

— А? — Не в том я была состоянии, чтобы мыслить рационально в данную секунду. — В смысле?..

— Я буду поблизости, — пообещал он. — Но если ёкай почувствует моё присутствие, он не придет.

— Ага, ясно, — замялась я.

— Не бойся. Ты же знаешь, твое время еще не пришло, — тоже мне успокоил.

— Вообще-то ты так и не назвал мне дату моей смерти.

— Ты об этом не просила.

— И то верно. — Закивала. — Но не сегодня?

— Не сегодня, — он улыбнулся, я вздохнула.

— Но ты точно придешь?

— Обещаю.

— А ты… справишься?

— Я же шинигами, — как будто это вот по умолчанию должно было все объяснить.

— Я очень надеюсь на тебя.

— Забавно, что я рассказал тебе, что сегодня ты не умрешь, но ты все равно боишься, — думаю, он пытался меня расслабить.

— Ты мог солгать.

— И зачем мне это?

— Цель оправдывает средства.

— Хорошо. Можешь не ходить.

— Что?

— Вариантов немного, Лиса. Не пойдешь, мы не узнаем, как к исчезновению Нацуэ причастны ёкаи. Я найду способ со временем. Но… есть ли это время у Нацуэ?

— Если она исчезла…

— Это не факт, — заметил Шин.

— Я боюсь.

— Исчезнуть, как она, — понял быстро шинигами, я лишь кивнула. — Не бойся. Видишь, я ее не забыл, значит, и тебя не забуду.

Он улыбнулся, я же скривилась в ответ.

— Юмор у тебя отвратительный, — развернулась и стала подниматься выше.

— Никто не жаловался!

— Да, потому что ты ни с кем не общался, — бросила напоследок и смягчила ухмылкой.

Шин мне всё еще улыбался. Будто понимал, что я пойду, но мне нужен был этот небольшой разговор. Да, я боялась. Уйти и не вернуться. Довериться жнецу смерти и больше никогда не сделать следующий вздох. Кто бы не испугался?

Но Нацуэ… если есть хоть малейший шанс, что я смогу ее спасти…

Тот момент, единственное, что я помнила, то, как она звала меня, просила о помощи. А я ничего не сделала. Ничего не смогла. Да, понятно, что я не всесильна, я всего лишь человек. Но тем не менее. Я была единственной, кто помнил Нацуэ, и я просто не могла это отпустить.

Идти в темный лес. Пособие для тех, кто дурак и не слушает взрослых. Днем здесь все казалось таким спокойным. Странно, но вопреки моему ужасу и мыслям «сейчас меня что-нибудь да сожрет», первые пару минут блужданий оказались не такими уж и ужасными. Вполне себе тихо, мирно, даже неплохо. Ну, подумаешь, чуть шею себе не свернула, навернувшись вниз со склона? Пока на меня ёкаи не бросаются — прорвемся.

Что это? В стороне от меня зашуршало. Будто… кто-то шел. Мамочки! Шин!!! Приходи уже, это оно! Что за «оно», спросишь ты? А неважно! Оно и все! Оно… ничего вообще не видно! Совершенно! Мрак! В прямом смысле. Шуршание стихло. Кто там может копошиться в лесу? Надо подключить логику: зверек. Да, он. Шин же не приходит. Правда… мы не договорились с ним об условном сигнале, но это и неважно.

Елки-палки, это что еще за два глаза светятся впереди?! Истерика! Истерика! Обняла дерево, вжавшись в него, словно оно могло меня спасти. А два глаза все светятся… это точно два глаза? Чуть подвигалась — да, два светящихся глаза, мать их! Ааааа! Спасите! Ну, где этот шинигами уже?

Глаза погасли. Да вы шутите, что ли? На кой черт я поперлась? Ах да, правильно, спасти Нацуэ. Спасти… аааа!!! Теперь глаз стало восемь! Спасительный обморок меня почти что забрал, но новое шуршание в траве снова вернуло в сознание. Прислушалась: а разве лес только что не был слишком шумным? Ну, там ночные птицы всякие орали, еще что-то. А тут вдруг — тишина.