Улица Пяти Лун - Элизабет Питерс

Такого автомобиля мне прежде видеть не доводилось. В нем имелся бар, огромный телевизор, два телефона и парчовые занавески, которые с шуршанием задвигались при нажатии кнопки. Я так и ждала, что откуда-нибудь выскочит полуобнаженная дамочка и примется развлекать нас танцем живота. К тому времени, когда Пьетро закончил показывать свои чудеса, мы уже выехали из города.

— Надеюсь, мы не заставили вас ждать, — промурлыкал аристократ. — Это все Хелена виновата. Она так любит возиться.

Хелена нервно дернула головой, и Пьетро тотчас набычился. Похоже, Смит прав — скоро красавица получит отставку. Проницательная женщина давно бы заметила признаки надвигающейся угрозы и постаралась изменить свое поведение, но толстуха Хелена не обладала избытком проницательности.

— Все в порядке, — бодро прочирикала я. — Главное — приехать к пяти часам! Мне нужно кое-куда позвонить в пять...

Как я и рассчитывала, это заявление вызвало всеобщее беспокойство. Хелена передернула пухлыми плечами, Пьетро во все глаза уставился на меня, а подлый Смит слегка отодвинулся.

— Позвонить, — повторил он медленно. — Могу ли я надеяться...

— Да-да, позвонить. Моему старому дядюшке Карлу. О, стариканчик такой нервный, так беспокоится обо мне. Я обещала звонить ему каждый день. Ровно в пять часов, минута в минуту. Вы же знаете, немцы помешаны на пунктуальности.

Сбоку от меня раздался гнусный смешок. Пьетро, сидевший напротив, выглядел удивленным.

— У вас есть немецкий дядюшка? Я думал, вы американка.

— Карл — всего лишь приемный дядюшка. Старый добрый дядя Карл Шмидт. Он впадает в истерику, если в пять часов я забываю позвонить, и поднимает на ноги всю Германию. Трудно представить, на что он способен в запале. Разумеется, все звонки за мой счет.

— Пустое, — отмахнулся Пьетро, задумчиво глядя на меня.

— Почему же? Мне кажется, богатые люди слишком часто позволяют садиться себе на шею. Из того, что у вас много денег, еще не следует, что вы обязаны оплачивать мои прихоти.

Пьетро округлил глаза:

— Гм...

Проклятый Смит трясся в пароксизме беззвучного хохота.

— Полагаю, вы оставили у своего нотариуса некий документ, который следует вскрыть в том случае, если о вас не будет никаких известий? — простонал он.

— Вчера вечером я отправила его по почте.

Смит загоготал в голос. Пьетро сердито посмотрел на него. Хелена отодвинулась, качнув студенистыми прелестями, и раздраженно вопросила:

— Что за вздор? Я ничего не понимаю.

— Возможно, это к лучшему, — хихикнул Смит. — Ладно, Вики... Я ведь могу звать тебя Вики?

— Нет! — отрезала я.

— А ты, дорогуша, зови меня Джоном. Ты сказала все, что хотела, дорогая Вики, так что давай теперь забудем о делах. Посмотри, какой чудесный вид. Нам этот путь повторить не суждено, как выразился какой-то поэт.

Во время сей дружеской беседы лицо Пьетро оставалось совершенно непроницаемым. То ли граф был превосходным актером, то ли действительно не понимал, о чем мы говорим. Зато последние сомнения относительно Джона Смита рассеялись. Этот человек был воплощением наглости.

Согласно легенде, основателями Тиволи были Каталл Аркадский, который бежал из страны вместе с Евандром во время войны между Этеоклом и Полиником, и его сын Тиберт. Похоже на сюжет мыльной оперы, не правда ли? С такими-то именами. Все это поведал мне наглый Смит, и не только это. Пока огромный автомобиль плавно мчался по дороге, мой сосед трепался без умолку. Никто даже слова вставить не мог.

Я узнала, что Тиволи, расположенный неподалеку от Рима, был излюбленным местом, где селилась римская знать. Древние римляне бежали сюда от столичной духоты и перенаселенности. Наиболее знаменитое поместье того времени принадлежало императору Адриану, руины античного дворцового комплекса сохранились до настоящего времени. Вилла д'Эсте относится к наиболее известным сооружениям эпохи Возрождения, это поместье с его великолепными парками — собственность государства, в отличие от виллы Kaраваджо, где живут до сих пор. Дворец графа представляет уменьшенную копию роскошной виллы д'Эсте. Иными словами, своими размерами загородное жилище Пьетро не превышает гостиницу средней величины.

Сама вилла состоит из расписных и позолоченных залов и больших, продуваемых насквозь спален, три этажа которых расположены вокруг внутреннего дворика с арочными галереями. Но гордостью поместья является парк. Там повсюду фонтаны: со скульптурными группами, в виде искусственных гротов, фонтаны-лестницы, фонтаны, которые внезапно выстреливают струями воды, обливая с ног до головы незадачливых гуляющих. В парке есть длинные кипарисовые аллеи и живые изгороди выше человеческого роста, оранжереи и крытые галереи. Пока мы ехали по территории поместья, я успела увидеть все, что так красочно расписывал Смит.

Машина свернула на подъездную аллею, и Хелена вдруг беспокойно заерзала. Я не могла разглядеть ее лица — да оно и не отличалось большой выразительностью, — но поняла, что подружку Пьетро снедает какое-то сильное чувство, и далеко не самое приятное. Хотя кондиционер создавал в салоне почти арктическую прохладу, у Хелены над верхней губой выступили бисеринки пота.

«Роллс-ройс» остановился. Шофер проворно выскочил и распахнул дверцу. Первым, кряхтя и постанывая, вылез Пьетро, затем помог выбраться мне. Следующим, сияя идиотской улыбкой, выскочил Джон Смит. Я неприязненно посмотрела на него. Настоящий черт из табакерки. Хитрый, подлый и...

Хелена не шелохнулась.

— Быстрей же, дорогая! — рявкнул Пьетро. — Скоро обед. Еда остынет!

Хелена лишь забилась глубже в угол машины и энергично замотала головой.

— Ладно, — сердито проворчал Пьетро. — Бассано отвезет тебя обратно в Рим. Я же говорил, чтобы ты оставалась дома.

Хелена издала страдальческий стон и еще энергичнее затрясла обесцвеченными волосами.

— Тогда сиди в машине! — в сердцах крикнул Пьетро. — Сиди там и парься сколько тебе влезет! Можешь торчать хоть весь день и всю ночь. Господи, не женщина, а божье наказание!

И граф тяжело взбежал по лестнице. Я посмотрела на Смита. Он по-прежнему улыбался. Этот тип что, всегда улыбается? Смит подмигнул мне, затем нагнулся и заглянул в машину:

— Выходите, Хелена, не глупите.

И тут я поняла, какое чувство охватило девушку. Она была смертельно напугана. Губы тряслись, рука, которую она неуверенно протянула, дрожала... Смит рывком и без каких-либо видимых усилий вытащил Хелену из машины. Гм, а он куда сильнее, чем казалось на первый взгляд.

— Вы меня защитите? — прошептала Хелена, преданно таращась на подлеца. — Вы не позволите, чтобы мне причинили вред?

— Конечно, нет, — лицемерно улыбнулся Смит. — А теперь быстрей. Вы же знаете, как сердится его превосходительство, когда не может вовремя поесть.

Опираясь на его руку, Хелена потащилась к лестнице. Никогда не любила глупых и капризных красоток, но сейчас мне было искренне жаль ее. Да и как не посочувствовать человеку, который вне себя от страха...

— Чего вы боитесь, Хелена?

— Хороший вопрос, — жизнерадостно подхватил Смит. — Может, мне следует знать, от кого я столь наивно пообещал вас защитить? Мои таланты хотя и многочисленны, но все же ограниченны. С Кинг-Конгом или лох-несским чудовищем, наверное, вряд ли справлюсь...

— Это чудовище, — прошептала Хелена. — Привидение... Призрак виллы Караваджо! — выкрикнула она, озираясь с безумным видом.

Я изумленно посмотрела на нее:

— Призрак?.. Ха-ха... Очень смешно.

— Нет-нет, совсем не смешно! Это ужасно! Настоящий кошмар! Весь в черном, в монашеском капюшоне, а лицо... Лицо...

Она издала булькающий звук, какой случается, когда затыкают раковину. Это испуганное бульканье произвело на меня куда большее впечатление, чем истеричные слова. По спине вдруг побежали мурашки, хотя стоял жаркий полдень.

— Лицо, — нетерпеливо повторила я. — Что за лицо? Нет, подождите, я хочу угадать. Неуловимый, таящийся в темноте призрак...

— Испускающая гнилостный смрад, безносая, иссохшая от злобы и времени тварь! — жизнерадостно подхватил Смит.

— Череп! — взвизгнула Хелена.

Я услышала сзади глухой стук и обернулась. Шофер, несший за нами багаж, уронил чемодан. Он с ужасом смотрел на Хелену.

Подлый Смит зевнул:

— А-а... череп... Какая скука. Ну, дорогая, это совсем не оригинально. Гниющая мумия мне нравится больше.

Хелена разъяренно зашипела:

— Вы что, смеетесь надо мной, да?! Так знайте, он еще посмеется над вами! О, посмеется своим кошмарным беззвучным хохотом, так похожим на стоны. Я видела, собственными глазами видела его зубы... два ряда отвратительных почерневших зубов... Призрак бродит ночами по парку, но кто знает, не проникнет ли он вскоре и в дом? Я видела его... видела... костяное лицо сияло в лунном свете... и смеялось... смеялось...