Лови момент - Тара Девитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо. – Его настроение явно улучшилось.
И да, сейчас я снова это скажу.
– Всегда пожалуйста.
На сей раз Фишер смеется чуть дольше и громче. Смех у него низкий, рокочущий. Невольно расплываюсь в улыбке. Приходится прикусить губу, чтобы не выглядеть совсем придурковатой.
– Э-э, я лучше пойду. Нужно разобрать покупки, – говорит он.
– Точно, покупки. Простите. Я заберу стремянку.
Торопливо возвращаемся к его грузовику. Машинально хватаю сумки, локтем открываю входную дверь.
– Что вы, не беспокойтесь. – Фишер явно смущен. – Вы и так столько для нас сделали. – Непонятно, он сердится или просто обалдел от моей бесцеремонности. Наверное, то и другое.
– Можете помочь донести стремянку до дома, если это удовлетворит вашу мужскую гордость, – в шутку отвечаю я.
Он фыркает, вздергивает брови, однако предпочитает промолчать. Удивленно таращусь на продукты, которые только что вынула из сумки: черная икра, куски непонятного мяса, свежезапечатанные пакеты с лососем, вероятно, купленным в порту.
– Я так понимаю, вы не любитель курицы с рисом, верно?
Фишер бросает на меня преисполненный негодования взгляд.
– Ничего не имею против курицы с рисом. Не судите человека по икре.
С невинным видом развожу руками.
– Хотите верьте, хотите нет, меня поразила не сама икра. Я даже не знала, что она здесь продается. Наверное, вы единственный, кто ее купил в этом году. – Не иначе, сей деликатес привезли по просьбе кого-нибудь из прошлогодних туристов.
Фишер принимает решение расставить все точки над «i».
– Я разрабатываю концепцию для строящегося ресторана. Его название – «Звездолет».
– Если попытаетесь включить в меню черную икру, будет недолет, – смеюсь я. Он награждает меня мрачным взглядом. – Простите за неудачную шутку, но… здесь такое не едят. Не в обиду будь сказано, вам бы рассмотреть блюда попроще.
– Очередной мудрый совет?
Фишер прав: пора остановиться. Наверное, он считает меня невыносимой.
– Вообще-то наплыв туристов у нас только в августе, – мягко поясняю я. – Остальные одиннадцать месяцев вашими клиентами будем мы, местные.
– Помогу вам со стремянкой, – говорит он, ловко прекращая разговор.
Мы беремся каждый за свой конец, молча переносим стремянку на мой участок и ставим в гараж. Оборачиваюсь, чтобы попрощаться. Фишер стоит, уперев руки в бока, с таким видом, будто собирается что-то сказать.
– Возможно, я еще обращусь к вам по поводу меню, – произносит он с гримасой, от которой меня пробирает смех. Сама мысль, что я могу помочь, явно причиняет ему страдания.
– Всегда пожалуйста.
Он кивает, отбрасывает со лба непокорную прядь и молча уходит, разминая плечи и потирая шею, словно пытается унять судорогу.
Глава 8
Фишер
Пытаюсь бежать по засыпанной гравием дорожке, но камни расступаются, утекают куда-то вниз, словно песок из песочных часов, утаскивая меня за собой. Фрейя рядом со старой машиной машет мне рукой. Нужно отговорить ее от поездки. Кричу, но не могу издать ни звука. Ноги скользят по проклятым камням. Фрейя постепенно удаляется. Падаю, земля уходит из-под ладоней.
На пороге стоят родители – как всегда, грустные и ласковые.
– Не можешь до нее добраться? – спрашивает мама.
«Не могу», – хочу сказать я, но лишь сдавленно всхлипываю.
Поворачиваюсь к сестре, однако та исчезла. Вместо нее в джип садится хмурая Инди. Вновь пытаюсь подняться, крикнуть, только ничего не выходит. Беспомощно падаю все ниже и ниже. Погодите, а это еще кто? Гусь?.. Он гогочет, и я…
Тяжело дыша, весь в поту, вскакиваю в постели. Трогаю руками лицо, вытираю мокрые от слез щеки, хватаю телефон и выключаю будильник. Уже светло. За окном все укрыто густой дымкой; похоже, по утрам здесь туманно.
Здесь – в городке Спунс, штат Орегон, где мне предстоит провести целое лето и доказать, на что я способен, – племяннице, начальнице и… самому себе.
Успокоив дыхание, выпутываю ноги из простыней, влезаю в джинсы, иду умываться, однако меня по-прежнему гнетет неясная тревога, навеянная сном. Направляюсь на кухню, принимаюсь бессознательно передвигать вещи. Это не мой дом и не мой ресторан, но я все равно ставлю тарелки в кухонный ящик – так удобнее. То же самое проделываю с ножами. Оцепенело смотрю в холодильник, словно там дыра в другое измерение.
Приходится признать: я – повар, который не может готовить. Ну или не хочет.
Разумеется, я способен выполнить заученные до автоматизма действия… но у меня не получается придумать ничего нового, даже не хватает запала скомпоновать что-нибудь из классики. Карли говорит, нужно перезагрузиться, вернуться к истокам; знать бы, как это сделать. Я с закрытыми глазами приготовлю фирменное блюдо «Мозговой косточки» – жгучие аньолотти с трюфельным маслом и черными вешенками, но хоть убей не помню, что Фрейя любила на завтрак и что любит Инди. Вчера в магазине меня словно разбил паралич. От одного воспоминания о продуктах, усмехающихся с полок, учащается сердцебиение и немеют ладони.
Сквозь гул в голове пробивается трель дверного звонка.
Сейчас я совершенно не в состоянии ни с кем общаться. Полностью исключено. Решительно отказываюсь. Правда, ретироваться в спальню не получится – меня сразу же увидят сквозь эти проклятые окна.
Мое внимание привлекает золотистое пятно; за окном колышется луговая трава – густая, высокая. Не в человеческий рост, конечно, но, если пробраться ползком, можно спрятаться.
Не тратя время на размышления (думать бесполезно: мозг еще не функционирует), опускаюсь на пол, крадусь к боковой двери, словно спецназовец. Выхожу на заднее крыльцо, пригибаюсь, короткими перебежками пересекаю двор, подлезаю под изгородь, ныряю в траву.
После ночного кошмара настроение и так никуда не годится, еще нового унижения не хватало. Черт возьми, с меня довольно. Не желаю терпеть все эти танцы с бубнами. Точнее, ползание на карачках с бубнами.
Я хочу работать. Даже если это просто разминка перед настоящим делом, я должен воспользоваться возможностью вернуть прежнюю жизнь, стать самим собой. Значит, нужно выполнить порученную задачу как следует, чтобы не только доказать свой профессионализм, но и обрести хотя бы крупицу самоуважения.
А еще, черт побери, я мечтаю разделаться с бесконечной чередой кошмаров, омрачающих мою жизнь последние несколько лет. Единственный известный мне способ – занять себя чем-нибудь полезным. Работа у меня есть – этот временный проект, только вот никак не соображу, с чего начать.
Тем не менее вместо того, чтобы взяться за дело, я скрываюсь на лугу в надежде уединиться.
Кто бы
