Потерянный - Даннил Филатов

снова. Линда вскочила на ноги и в несколько шагов добралась до прихожей.

Файн — человек, на предательство во всех смыслах не запрограммированный. Но тут их интересы могут встретиться. Не нужно гадать, Томас — человек закона, это было заметно даже сегодня.

И к тому же — время её авантюры пока не пришло. Верно говорил Вайлд: сперва всё разведать, выяснить…

А уже если не помогут стандартные пути, действовать иначе.

Выбежав из здания, девушка пролетела целый квартал, прежде чем пришла в себя.

Эта потеря стала сильным ударом по прежде стойкой нервной системе Линды. Своего рода проверка на прочность.

* * *

Константин взглянул на лежащего перед ним друга. Бывшего друга, поправил себя директор.

История Брайера в его памяти сейчас должна быть вполне подходящей. Работали вместе с Титовым, положили начало ОПЗМ. Схлестнулись со спецслужбами стран, с другими Одарёнными, с террористами, со всеми мыслимыми угрозами.

Что интересно, эта часть как раз осталась неизменной.

А вот дальше… неудачная попытка восстания, сговор с политиками, которые, конечно, преследовали лишь свои цели, разоблачение и возвращение к Константину. И всё.

В таком состоянии и должен очнуться Нильсон Брайер. ОПЗМовец же, несмотря на слабость, всё ещё пронизывающую тело, нетерпеливо ждёт возможности оценить результат своей работы.

Мог умереть сам, осознал Титов. Но дело всё же сделано.

Кроме них в палате никого не было, и это тоже на руку директору: нужно закрепить успех.

Наконец, генерал медленно открыл глаза. Взглянул на освещенный потолок, на стоящего рядом Константина, и взгляд тут же наполнился осмыслением ситуации.

— Ну что, Нильсон? — генеральный директор решил перехватить инициативу, — как ты?

Брови мятежника сошлись на переносице, заставив Титова чуть отпрянуть.

— Ни хера не помню, — пробасил Брайер, — вот так ударило.

Константин сохранил спокойствие, но внутри он просто ликовал.

— На этот раз по делу, — вживаясь понемногу в роль, выдохнул ОПЗМовец. Главное — не ошибиться. Отойдя от койки, он наполнил водой два стакана и протянул один Нильсону, — что последнее помнишь?

— Спасибо, — тот опёрся на одну руку и сел в кровати, — ты в этот раз решил сам навестить?

— Почему нет? — дежурно кивнул Титов. Директор про себя усмехнулся. "Ты". По пальцам можно пересчитать людей, которые общаются с ним на "ты". Адам, конечно, а с ним и Алиса. Эта выскочка Дана Вран. Командующий силами ОПЗМ Олег Филатов — иногда, но только не на службе. Вот и весь список. Близкими людьми политик не обзавелся, не в последнюю очередь из- за предательства самого Нильсона. Если даже друг, вместе с которым ты прошел огонь и воду, может в один момент просто бросить тебя, увязавшись за первой встречной, то кому вообще есть вера?

Да и те же Адам с Алисой: тоже оставили Константина в одиночестве. Однако делают вид, что всё в порядке.

Кулак сжался сам собой.

— Ну потому что я вроде как кинул тебя, — усмехнулся мятежник, — какие- то уроды. Не знаю, что это было.

Константин изобразил лёгкий шок:

— Да уж. Мне сказали, сотрясение. Сказали, возможны некоторые провалы в памяти. Но настолько…

— Было бы чему проваливаться, — отмахнулся Брайер, уже оставив кровать, — что у нас там на сегодня? Сколько дней прошло?

На последнем вопросе мужчина прищурился, уже заподозрив, что что- то не так.

— «Дней»? Может, ты хотел сказать, «лет»? — генеральный директор открыл на телефоне календарь и указал Брайеру на дату.

Лицо Нильсона окаменело.

— Не может быть, — промолвил он, — мое… предательство было…

— Да, дружище. Три года назад, — с полными сочувствия глазами Титов покачал головой.

— Я столько был без сознания? Ничего не понимаю.

— Нет. Всего сутки. Но ты, похоже, обо всём забыл. Как и я забыл о том инциденте, о котором ты говоришь.

Рука ОПЗМовца легла на плечо мятежника.

— Спасибо. Камень с плеч, — бросил Брайер, — только скажи мне. Что творилось все это время?

— С чего бы начать… — Константин набрал полные лёгкие воздуха.

— Нет. Давай пока без долгих рассказов, — оборвал его мужчина. Резким движением Нильсон поднялся с кровати. Чуть пошатнулся: кажется, не до конца в себя пришёл, — просто хочу знать. Кто я, что я, что эти уроды? Они были настроены серьёзно.

— Даже очень, — понимающе кивнул ОПЗМовец, — у них все получилось.

— Что? — огромные кулаки Брайера сжались, — получилось?!

— Да. Вся Америка за ними. И Китай тоже, — Титов выдержал паузу, дав собеседнику осмыслить информацию, и тут же бросил, совсем невзначай, — не вини себя. На твоём месте мог быть каждый.

Мужчина стиснул челюсти. Конечно, после призыва не винить себя эффект вышел обратный.

— А наши что?

— Карл в порядке, день рождения празднует. Алиса — тоже. Олег, Филатов, то есть, жив- здоров. Комндует. Кого ещё ты помнишь? Дана — сбежала к Карлу, да и поделом.

— Да. Их помню, — информация рушится на Нильсона водопадом. Взгляд его рассеянно блуждает по палате, пытаясь найти хоть что- то неизменное, — прошло столько времени!

— Понимаю. Освоиться непросто, — признал Титов, — нужен день- другой прийти в себя.

— День? Нет. Мне бы пару часов, не больше, — Нильсон резко остановился посреди палаты, — кулаки чешутся. Знаешь ведь, мне в бою размышляется лучше.

Лёгкая усмешка тронула губы генерального директора. Тут не поспоришь.

— Нет, — ответил он твёрдо, — сказал, отдых, значит, отдых. Нечасто я такое предлагаю, правда? Вот и пользуйся.

Константин чуть нарастил скорость речи, настаивая на своём:

— Давай обозначим иначе. Не отдых, а передышка. Лучше?

— Лучше, — нехотя кивнул мужчина, — ты- то как? — спросил он, уже взглянув в сторону выхода из палаты, — выглядишь несвежим.

— Непростой день был, — директор пожал плечами, — мы недавно город завоевали, так повстанцы его отбили обратно. Сдаётся мне, тут мы тебя и задействуем.

— Не вопрос. Решим.

— Конечно. Но не сегодня, не забывай.

Титов ликовал. Очень, очень тяжело было сейчас это скрыть, настолько невероятным в принципе выглядел текущий успех.

Мужчины шли по больничному коридору. Ослабленный, Константин едва поспевал за рослым генералом. Как бы сильно бывшему мятежнику ни досталось от Адама и Алисы, сил в нём было куда больше.

— У Карла день рождения, говоришь? — усмехнулся Нильсон, решив перевести тему, — сам- то был?

ОПЗМовец посмотрел на него. На секунду выстрелила мысль, что вот так оно и должно быть. Никуда Брайер не убегал, никого не предавал. Оставался он верным служащим ОПЗМ и надёжным товарищем. А всё прочее — ложные воспоминания. Или вовсе слухи.

— Да, заглянул, — прозвучал ответ, — больше по делам, конечно, но слишком уж они настойчивы. Понимаешь.

— Понимаю. Но и сам бы посетил. Не помню даже, когда видел его в последний раз.

— Конечно, не помнишь, — усмехнулся Константин, —