Хозяин собаки - Брюс Кэмерон

– Волк.

Охотники, все как один, повернули головы. Там, где круг света, отбрасываемый пламенем костра, переходил в ночную тень, застыла огромная волчица, неотрывно глядя на охотников блестящими желтыми глазами.

Сайлекс вскочил на ноги, дав знак остальным не сходить с места.

– Сидите тихо, – велел он и отошел от костра.

– Ты умираешь с голоду, – сказал он, обращаясь к волчице. Она страшно отощала, сквозь обвисшую кожу на боках просвечивали ребра. Очевидно, ей пришлось нелегко. Сайлекс присмотрелся: меж глаз зверя виднелась белая отметина в виде ладони. Ошибки быть не могло: это та самая волчица, которая приняла его подношение в начале лета.

– Где твоя стая? Тебе слишком рано охотиться одной, – продолжал Сайлекс.

Он взглянул через плечо на соплеменников, оцепеневших от священного ужаса.

– Она голодает. Она слишком молода и неопытна, чтобы охотиться, – объяснил он и решительно поднял с земли оленью ногу. Дуро в замешательстве следил за его действиями. Остальные охотники смотрели во все глаза, затаив дыхание.

– На, возьми, – сказал Сайлекс, подходя ближе. Волчица насторожилась, навострив уши. – Все хорошо. Это тебе.

Волчица обнажила клыки. Сайлекс замер на месте, не отводя взгляда от следящих за ним желтых глаз. Он размахнулся, и оковалок полетел прямо на волчицу, которая сжалась и испуганно отпрыгнула в сторону.

Мужчины у костра, очнувшись, разом заговорили, но Сайлекс, не оборачиваясь, резко рубанул ладонью воздух, велев им замолчать.

Волчица замерла в двадцати шагах от него, предостерегающе раскрыв пасть.

Когда она неуверенно сделала шаг вперед, Сайлекс ободряюще закивал.

– Да, это тебе, – повторил он.

Глядя человеку в глаза, волчица нерешительно сомкнула челюсти вокруг оленьей кости, готовая в любой момент броситься наутек. Но потом, когда ее зубы впились в мясо, она бросила на Сайлекса открытый, можно сказать, оценивающий взгляд и скрылась между деревьев, волоча за собой добычу.

Сайлекс очнулся и несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь унять дрожь в руках. С напускным безразличием он направился обратно к костру, усиленно не замечая обращенных на него восторженных взглядов. Сегодняшняя ночь войдет в предания.

– Дуро, так о чем мы говорили? – беззаботно спросил Сайлекс.

Одного взгляда на оскал Дуро было достаточно, чтобы Сайлекс понял: в следующий раз его противник воспользуется другими методами убеждения.

12

Год девятнадцатый

Волчица слышала, как человек выбрался из пещеры через расщелину, которая вела наверх, к небу. От него пахло сурком, съеденным на днях. Ей в нос ударил крепкий запах дыма, и без того всегда витавший в воздухе: это человек, вскарабкиваясь, неосторожно ступил ногой в остывший костер, подняв тучу пепла.

Волчица настолько свыклась с его запахами, что легко заснула вновь, однако, заслышав оглушительный крик, распахнула глаза.

– Беги! Там волк! Спасайся! – послышалось снаружи.

Волчица оцепенела и ощетинилась.

– Нет! – раздался отчаянный вопль.

Волчица лежала, не шевелясь, и настороженно прислушивалась к долетавшим до нее звукам, не понимая, что происходит.

Год первый

Альби решительным шагом подошла к Урсу, тяжело стуча посохом о землю. При виде старухи у Урса свело живот, как будто он наелся тухлятины. Чего ей надо? Он с трудом подавил желание сбежать на мужскую сторону лагеря.

– Приветствую тебя, старший ловчий, – сказала Альби.

Урс сдержанно кивнул.

– Воздух стал суше. Наступают холода. Нужно отправляться на зимнюю стоянку, пока не пошел снег. В этом году он не заставит себя долго ждать. У нас осталось столько дней, сколько пальцев на одной руке.

Урс пришел в недоумение. Он-то считал, что решение о переходе на зимнюю стоянку целиком и полностью зависит от женщин; мужчины безотчетно понимали, что если женщины не готовы сняться с места, то никакая сила не сможет их расшевелить. Женщины сами начинали готовиться к кочевью, они же тащили на себе детей, звериные шкуры, а также сушеные ягоды и коренья. Мужчины несли оружие. Однако такое важное решение, как переход на зимнюю стоянку, очевидно, следует принимать сообща. Урс еще не освоился в роли ловчего, и ему предстояло многому научиться.

– Ты права, – нехотя признал он.

– Так что ты решил, ловчий? – спросила Альби, искоса глядя на него.

На другом конце лагеря появились Калли и Белла. Они шли рука об руку, не отрывая глаз от Урса. Внезапно вопрос Альби приобрел двусмысленный характер. От того, что ответит Урс, зависела его судьба. Не в силах бороться с собой, Урс отвернулся от девушек как раз в тот момент, когда ему с улыбкой помахала Белла.

– Пора отправляться на охоту, – решительно сказал Урс. – Выходим завтра.

Скорее в лес, прочь из лагеря, прочь от Сородичей, чтобы спокойно обо всем подумать.

«Что ты решил?»

Год девятнадцатый

Жена Гуа должна была вот-вот разродиться, а дети были слишком малы, чтобы охотиться. Гуа пошел на поиски добычи один, без жены и ее братьев, и сейчас пробирался по роще вдоль ручья, готовясь метнуть копье в цель: крупного олененка, отбившегося от матери, который, ничего не подозревая, мирно щипал свежую весеннюю поросль.

Внезапно Гуа ощутил на себе чей-то взгляд и поднял глаза. Вдалеке, на вершине невысокого утеса, стоял человек, – один из тех, кого Гуа и его соплеменники называли Рать. Странный то был народ: сплошь невысокие, ни на кого не похожие существа, жившие большими группами. Сам Гуа жил обособленно со своей семьей и родичами и редко общался с себе подобными. Гуа никогда раньше не видел, чтобы человек из Рати был совсем один. Некоторое время они просто смотрели друг на друга.

Одинокий человек вдалеке не представлял опасности, и Гуа продолжил охоту. Прячась в высокой траве, он подкрался к олененку и что было силы метнул копье, умудрившись одновременно подхватить с земли камень. Олененок не успел сдвинуться с места, как каменный наконечник вонзился ему в шею. Животное отскочило в сторону, но убежать не успело: Гуа накинулся на него, изо всех сил колотя камнем по голове. Олененок метался из стороны в сторону, пытаясь сбросить охотника, однако Гуа вцепился в него мертвой хваткой. Рана на шее обильно кровоточила, и наконец тяжелые удары камня оглушили животное. Олененок проволочил Гуа еще шагов двадцать, затем ноги его подкосились, и он вместе с человеком повалился на землю.

Когда животное выдохлось, Гуа вскочил, выдернул копье и прикончил добычу.

Гуа стоял над убитым олененком, потирая плечо. Упав на землю под его тяжестью, он ощутил острую боль, и теперь правая рука двигалась тяжело и неуклюже, как будто внутри что-то мешало. И все-таки сегодня его семья не будет голодать.

Отдышавшись, Гуа схватил тушу за задние ноги и потащил ее к своей стоянке. Он отошел всего на несколько шагов, когда услышал какой-то шум.

Гуа совсем забыл про человека на вершине утеса. Он поднял взгляд. Тот человек стоял на прежнем месте, но теперь он лихорадочно размахивал руками и что-то неразборчиво кричал.

– Беги! Там волк! Спасайся! – еле слышно долетело до Гуа.

Рать не знала языка Гуа, и он не понял ничего из того, что кричал ему этот странный человек. И все-таки он встревожился. Мало того, что незнакомец был совсем один, – он еще и пытался что-то сказать Гуа, а это и вовсе было неслыханным делом. Может, он злился на Гуа за то, что тот охотился вблизи его земли? Наверное, этот человек живет среди тех камней. Надо быть осторожней – от Рати всего можно ожидать.

Гуа в нерешительности застыл на месте, человек на утесе продолжал вопить. Вдруг Гуа заметил уголком глаза какое-то движение. Он обернулся и обмер.

На него надвигались шестеро волков, бегущих рысцой. Обезумев от страха и ярости, Гуа сжал древко копья и заревел во все горло, обнажив зубы. Он был в замешательстве, не решаясь бросить добычу, от которой зависела жизнь его семьи. Волки тем временем подобрались ближе, и когда Гуа решил спасаться бегством, окружили его плотным кольцом.

Из-за больного плеча копье Гуа ушло в сторону, и ему не удалось поразить ни одного хищника. Волки накинулись на него со всех сторон. Он отбивался как лев, но врагов было больше. Мощные челюсти рвали кожу и перекусывали кости, и вскоре вопли Гуа стихли.

Перед тем как потерять сознание, он подумал: может, одинокий человек на краю утеса пытался предупредить о приближении волков?

Год первый

Уходя на юг, Сородичи держались берегов знакомого ручья, который считали «своим», однако редко шли одним и тем же путем, поскольку во время кочевья выслеживали стада оленей, тоже перемещавшихся к югу. Примерно на середине пути ручей Сородичей впадал в полноводную реку, и это был поворотный пункт в их путешествии: здесь заканчивалась их земля.

Река делала крутую излучину и текла по широкой плодородной долине. Туда часто уходили стада лосей и оленей, но Сородичи не могли следовать за ними – там, в долине, начинались земли Орды. Сородичи неслышно двигались по самому краю долины, стараясь не разбредаться. Матери прижимали младенцев к груди, прикрывая рты детям постарше. Охотники шли кучно, держа копья наготове. Стоило кому-нибудь издать малейший шум, как на него грозно зыркали все члены племени.