Гончаров и убийца в поезде - Михаил Петров

Часов в шесть вечера мы вырвались за черту города и помчались в сторону Самарканда. "Ниву" вел здоровенный узбек лет тридцати, которого все называли Полван-ака, что означало, как я впоследствии узнал, богатырь. Возле водителя восседал Роман, время от времени подозрительно оглядывающийся на меня (к моему большому удовлетворению, след от железной калитки под его глазом проступал все явственней). Рядом со мной сидел невысокий, непримечательный блондинчик по имени или по кличке Киля.

Каким-то шестым чувством я понял, что он самый опасный из этого трио головорезов и что его на всякий случай следует держать в поле зрения прежде всего. Между нами стояла корзина-холодильник с продовольствием, так как Олег категорически запретил останавливаться в населенных пунктах, чтобы избежать любой провокации с моей стороны. Хотел бы я знать какой?

Киля молчал. Роман бросал косые злобные взгляды, и только водитель Полван-ака выглядел более или менее дружелюбно, хотя, без сомнения, прикажи ему шеф удавить меня, набросил бы удавку не раздумывая.

В отличие от наших многострадальных российских дорог трасса на Самарканд была в отличнейшем состоянии. Машин было немного, кто-то обгонял нас, кого-то обгоняли мы. Но через сотню километров я заметил серебристо-серый джип, следующий позади нас с завидно постоянной дистанцией. Прошло полчаса, и я уже был уверен, что за нами хвост. Тронув белобрысого, я указал ему на это обстоятельство, он равнодушно кивнул.

Веселенькое дело! Шефу-щенку показалось мало троих мальчиков, так он еще и арьергардом подпер. Может быть, еще и впереди нас ребятишки катят?

Немного не доезжая Джизака, мы заправились и, чуть отъехав, устроили пикник. Тут же, в салоне автомобиля, Полван-ака сервировал праздничный (для меня, вероятно, не для них) стол. Оказывается, чтобы вкусно поесть, нужно либо занимать крупные посты, либо заниматься преступной деятельностью. Удивительные парадоксы, не правда ли?

В другое время я перевернул бы этот импровизированный столик им на головы, но теперь надо было подкрепиться. В три пластмассовых стаканчика Роман плеснул граммов по пятьдесят коньяку. Блондин-сволочуга отказался. Еще бы! Нужен трезвый глаз, если меня придется срочно укокошить. Наполнив свой стаканчик до краев, я подумал: "Пей, Гончаров, может, в последний раз пьешь", - и под неодобрительный взгляд Романа высосал обжигающий душу напиток до дна.

Метрах в ста от обочины стоял серебристый джип, и его пассажиры, очевидно, тоже обедали. Уже темнело, но свет в кабинах не включали, ограничившись габаритными огнями.

Следующую остановку сделали уже глубокой ночью в Карши. А под утро серебристый джип обогнал нас, прижав к обочине, посигналил остановку. В серо-утренних сумерках к нам подошел щенок-начальничек.

- Доброе утро, Константин Иванович, - приятно улыбаясь, поздоровался он, не обращая внимания на мою охрану. - Как ехалось, не трясло ли? Пойдемте походим, подышим, кости разомнем.

Я с удовольствием вылез из кабины автомобиля, вдыхая прохладу утра Средней Азии. С каждой минутой небо на востоке наливалось золотистой синью, хотя солнца еще видно не было. Шальная, пьянящая горькая полынь да бодрящая утренняя свежесть, сливаясь воедино, словно кричали: "Живи, радуйся! Жизнь отличное состояние бренного тела!" Но четыре бандюги - и сколько еще там, за тонированными стеклами джипа? - совершенно портили ландшафт и настроение.

Мы отошли метров на сто от дороги к почти пересохшему руслу реки и сели на валуны.

- Ну, Константин Иванович, пора бы поконкретней изложить суть дела. Куда едем, каков план? А то вы все втемную да втемную.

- Едем пока в Шеробад.

- Что значит "пока"?

- Там еще километров пятьдесят.

- Куда?

- Этого я вам пока не скажу. Какой-никакой, а хоть минимальный залог моей безопасности.

- Может быть, - прикуривая, согласился Олег, - вы и правы. Я обещаю вам: если баксы вернутся, у вас все будет нормально.

- А если нет?

Он пожал плечами и выбросил едва закуренную сигарету:

- Поедемте со мной, в джипе удобнее.

- Да нет, спасибо, я как-то притерпелся.

- Как хотите.

Кишлак Рохат оказался унылым серо-пыльным местечкам, стонущим от жары под жестоким полуденным солнцем. В дрожащем раскаленном мареве он казался ирреальным средневековым миражем. Глинобитные унылые дувалы, в тень которых жались овцы, и голые, чумазые, дочерна обожженные солнцем ребятишки, составляли две или три улицы этого Богом забытого селения. Если бы не десяток автомашин, затаившихся во дворах, можно было бы смело сказать, что я вернулся лет этак на тысячу назад.

Глинобитную кибитку Акрама нам показали сразу. В грязном халате и калошах на босу ногу хозяин стоял у входа в свою обитель, с интересом наблюдая, к кому же пожаловали редкие здесь гости.

- Теперь не дергайтесь, - как можно спокойнее приказал я страже, выбираясь из "Нивы".

Слава Богу, Олег это понял сам, потому что дверцы джипа оставались закрытыми.

- Здравствуйте, - как мог приветливее поздоровался я с тридцатилетним бородатым мужчиной.

- Ассалям-аллейкум. - Он протянул мне смуглую заскорузлую руку, мытую, очевидно, еще в прошлом месяце, но я все-таки с чувством и радостью схватил и затряс ее.

- Скажите, как мне увидеть Акрама?

- Я и есть Акрам. Как дела? Как семья, как дети?

- Спасибо, хорошо.

Он зацокал языком, вероятно выражая одобрение. На всякий случай и я поинтересовался его семьей, родственниками и их благополучием.

- Ай рахмат, брат. Заходи в дом, друзей тоже зови. Чай пить будем, лепешка кушать.

- Спасибо, Акрам, только некогда. Я от Лины Александровны. Сама-то она приехать не могла, меня вот послала.

Акрам насторожился. Обжег меня черными агатами глаз и вдруг, сделав удивленно-глупую физиономию, заныл:

- Э-э-э... О чем говоришь, брат? Какой такой Лин Лександровна? Никогда такой не знал. Извини, брат, спешу я.

Ясно: я спугнул его или не я, а кто-то до меня. Возможно, дошли сведения о гибели Сашки-змеелова, а в этом случае показываться на змееферме было бы полным безумием. Или же... или же те двое уже там. Вот и нам появиться в том месте было б в самый раз - ради этого я и ехал.

Но как узнать? Акрам замкнулся и порывался скрыться за своим чертовым дувалом, а этого допускать нельзя - это моя единственная ниточка жизни.

- Подождите, Акрам, может быть, я не к тому обратился? Может быть, еще один Акрам у вас живет?

- А-а-а... Живет, живет. Акрам Кадыров есть еще, хороший человек, через три кибитки живет. Наверное, вы к нему.

- Спасибо вам.

Он выжидал, пока я отправлюсь к явно мифическому тому Кадырову.

Кроме детворы, на кривой улочке, с обеих сторон притиснутой слепыми дувалами, никого не было. Я подошел к сидящему на переднем сиденье Роману и тихо, но властно вдолбил:

- Этот человек нам нужен. Силой его - в машину и чтоб незаметно. Ясно?

- Понял, - так же тихо ответил он. - В джип, там стекла тонированные.

- Как знаешь. Да это не тот Акрам! - уже громко заругался я, жестикулируя. - Тот, другой, говорит, вон там живет. - Я указал на то место, куда меня направил бородач.

- А какого ж ты! - так же громко заорал Роман, вылезая из машины. Пойдем, Киля!

Стараясь прикрыть происходящее за моей спиной от бегающих рядом детей, я добрел до нужной мне кибитки и спросил Акрама.

- Акрам - я, - важно ответствовал десятилетний парнишка с годовалой сестренкой на руках.

- А! Извини, я по переписи. Ты учишься?

- Учусь. В четвертом классе.

- А кто у вас не учится?

- У нас все учатся.

- Это хорошо. Я с проверкой приезжал.

Когда я повернул обратно, улица была пустынна, а посередине безмолвно замерли джип и "Нива". Разговаривая с пацаном, я краем уха старался уловить шум. Но - ни звука. Работать мальчики-бандиты умели. Не грех бы кое-кому и поучиться. Передняя дверца джипа распахнулась, лишь только я поравнялся с ним.

- Сюда, - негромко позвал Олег.

Плюхнувшись на сиденье, я обернулся. Между Олегом и коротко стриженным парнем, выпучив глаза-сливы, с пластырем на рту сидел Акрам.

- Вперед! - скомандовал я.

- Куда? - осведомился Олег.

- Подальше отсюда.

- С этим мэном?

- Это Иван Сусанин. Он приведет тебя к баксам, а меня к свободе, если ты, конечно, сдержишь слово.

Джип рванул, пыля по кривой улочке и увозя ее жителя в неизвестное. За нами шла "Нива".

Асфальта уже не было. Однако едва заметная колея на каменистой почве свидетельствовала о том, что здесь все же кто-то ездит. И прямо по курсу, перпендикулярно колее вытянулась цепочка гор. Начались холмы. Нырнув в ложбину, джип остановился. Кишлак скрылся из виду. Сидящий рядом с Акрамом парень вдруг резко сдернул с его рта пластырь, выдирая волосики черной роскошной бороды.

- Больно! Зачем так, начальник? - апеллировал он ко мне, видимо считая меня самым главным, поскольку я находился на переднем сиденье.

Олег не возражал против такого расклада, ожидая действий и инициативы с моей стороны.