Прыжок льва - Александр Прозоров

— Не откажусь! — махнул рукой Федор, — тащи сюда пару амфор прямо сейчас. Поскольку утром я снова вас оставлю на денек-другой.

— Как это? — опешил Урбал, проводив взглядом Летиса, уже прошмыгнувшего к выходу из шатра, — ведь утром мы выступаем в сторону Тарента.

— Да, я знаю, — отмахнулся Чайка, с лица которого не сползала радостная ухмылка, — но Ганнибал разрешил мне в этот раз по любовным делам посетить порт на побережье и сообщить Юлии, что она может больше не скрываться. Он берет нас под свою защиту.

— Повезло тебе, Федор Чайка, — обрадовался за друга Урбал, но, подумав, добавил, — однако я бы на твоем месте не слишком часто показывался с ней на людях. Она все же римлянка. А война еще не закончена. Мало ли что.

— Не беспокойся, — ответил командир хилиархии, — я не собираюсь бывать с ней на пирах. Во всяком случае пока.

Он прошелся мимо столика со свитками и, обернувшись, добавил.

— А что касается нашего выступления, то к Таренту хилиархию поведешь ты. До сих пор ты неплохо замещал меня. Придется сделать это еще разок. А я присоединюсь к африканцам уже на месте, Атарбалу я уже сообщил. Думаю, это займет не больше нескольких дней.

— Ладно, решай свои любовные дела, — согласился Урбал, — а мы за тебя повоюем.

— К началу войны я успею, — уверил его друг, — мне не терпится снова схватиться с римлянами. Тем более что в городе сейчас сам Марцелл.

Урбал поднял на него удивленные глаза, но спросить ничего не успел. В шатер медленно вошел Летис, который тащил на плече объемную амфору из красной глины, узкое горлышко которой было запечатано какой-то смолянистой массой. За ним вошли еще двое солдат, которые еле донесли еще одну.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес здоровяк, вертикально опуская свое сокровище на покрытый ковром пол, — сейчас мы ее раскупорим. Кладите вторую в том углу.

Последние слова относились к пехотинцам, которые с трудом уложили амфору на ковер и вышли. Федор оглядел сосуд: тот имел узкое горло, расширение в середине, от которого отходило две ручки, и остроконечное дно. Этот сосуд никак нельзя было поставить, а можно было только положить. Что и сделали солдаты. Но Летис и не думал класть массивную амфору. Вместо этого он, придерживая ее рукой, вынул из ножен один из своих любимых кинжалов и огляделся по сторонам.

— Как ты собираешься наливать вино? — уточнил Федор, — ведь эта амфора слишком большая и предназначена, скорее всего, для его перевозки. Смотри, у нее даже нет других отверстий, кроме верхнего.

— Сейчас разольем, — не смутился Летис. — Тут есть какой-нибудь кувшин?

Федор осмотрелся в поисках емкости. На другом столике в углу, который он иногда использовал, для того чтобы наскоро перекусить, и Урбал в его отсутствие делал то же самое, стоял небольшой кувшин и рядом чаша.

— Один есть, — озвучил Чайка то, что все и так уже видели.

— Отлично, подтащи-ка его сюда, — приказал он командиру хилиархии и добавил, когда Федор, не споря, выполнил этот приказ рядового: — и подержи.

А потом, проделав кинжалом аккуратное отверстие в застывшей смоляной пробке, подхватил амфору и осторожно стал приподнимать, до тех пор, пока из нее не полилась красная ароматная жидкость, быстро наполнившая кувшин.

— Придется пить из одного, — ничуть не расстроился Летис, опуская амфору на пол и снова прихватывая ее за глиняную ручку, — вы первые.

Так он и стоял «на разливе», пока друзья, опрокинув, каждый по кувшину, не распробовали вино. А когда очередь пить дошла до самого Летиса, то его «пост» временно занял Урбал.

— Крепче держи за ручку, — посоветовал здоровяк из Утики, — а то опрокинется.

И почти залпом выпил кувшин, опрокинув его в свою глотку.

— Отлично вино, — еще раз подтвердил он, когда высосал все до капли.

— А куда, ты говоришь, направлялся хозяин этого каравана, — вдруг отчего-то вспомнил слегка захмелевший Федор, — в Тарент?

— Ну да, — ответил Летис, снова занимая свой пост «у краника», — он сам грек из местных.[4] Вот и пытался протащить вино на продажу. Там легионеры умирают от жажды, дожидаясь нашего штурма.

— Это хорошо, что он сглупил и не повез его морем. Ты никуда не отпускай этого торговца до моего возвращения, — обернулся Федор к Урбалу, — у меня тут мысль одна возникла.

— Ладно, — кивнул Летис, допивая очередной кувшин.

— И еще, — вдруг стал серьезным Федор, у которого в голове уже созрел план, — не вздумай выпить все вино. Сколько там было возов?

— Четыре огромных, наполненных до краев амфорами, — пробормотал озадаченный новым приказом здоровяк.

— Вот пусть хотя бы три останется, — подвел черту Федор.

— Выполним, раз надо, — нехотя подтвердил Летис, вытирая рот рукой.

На рассвете, вздремнув в шатре несколько часов, отдохнувший и окрыленный командир двадцатой хилиархии вновь умчался в сторону побережья, взяв с собой сотню нумидийцев во главе с Угуртой. Морпехов Федор взять не мог, поскольку пешком он не обернулся бы за пару дней, а тяжелых испанских всадников Магарбал ему просто не дал, — они были слишком ценной боевой силой, чтобы брать целую сотню себе только в качестве эскорта. А нумидийский вождь не раз был им проверен в боях, и сами нумидийцы вполне подходили на роль отряда сопровождения.

Проведя весь день в седле и едва не загнав коня, Федор к вечеру следующего дня снова был у ворот уединенного каменного дома. Спрыгнув с коня, он скользнул взглядом по видневшимся недалеко внизу корабельным мачтам наполовину вытащенных на берег квинкерем и в нетерпении забарабанил в массивную дверь. Чернокожие нумидийцы, образовав полукруг, остановились за его спиной, перегородив дорогу.

— Ждите здесь, — приказал Угурте Федор, указав на обширную поляну по соседству, — можете разбить лагерь. Утром поскачем обратно.

Темнокожий Угурта, различимый в быстро наступающей тьме только по белозубой улыбке и тунике, едва заметно кивнул. На счет лагеря Федор, выучивший за последний год пару слов на их языке, сказал скорее для порядка. У нумидийцев с собой не было ничего, кроме оружия. И эту ночь им предстояло провести под открытым небом. Но обрадованного последними событиями командира хилиархии это сейчас совсем не волновало. Нумидийцы тоже солдаты, ко всему привыкли.

— Кто там? — раздался за воротами недовольный голос охранника.

— Это я, Чайка, — сообщил он в нетерпении, — открывай.

Массивные ворота со скрипом отворились, и Чайка, ведя под уздцы коня, оказался во дворе, где уже находилось пятеро охранников. Как и положено.

— Простите за ожидание, — поспешил извиниться облаченный в полные доспехи охранник, бывший почему-то за старшего, — мы не ждали вас так быстро назад.

— Ничего, — отмахнулся Чайка, — я сам не ожидал, что приеду.

— Где командир охраны? — уточнил Федор, осматривая погруженный в сумерки сад.

— Он уехал в город и должен скоро вернуться, — был ответ.

«Не он ли служит осведомителем Ганнибала, — промелькнула мысль в голове у Чайки, — я, конечно, его давно знаю и не раз проверял, но кто-то поставлял главнокомандующему информацию уже целых полгода. А лучшей кандидатуры, чем начальник охраны, который единственный может покидать дом по своему усмотрению, и не придумать. Впрочем, это уже не важно».

— А где сейчас госпожа? — спросил Федор, немного успокоившись.

— Она уже спит, — ответил солдат, бросив взгляд через его плечо на отряд нумидийцев в белых туниках, который медленно перемещался в сторону ближайшего поля, словно собрание призраков.

Бросив поводья охраннику, Федор прямиком направился в спальню. Как ни старался он ступать осторожно своими подкованными башмаками, но все же случайно опрокинул лавку в большой комнате, где еще не погасли свечи. Раздался грохот и Федор решил, что испугал Юлию и ребенка. Но, к счастью, они еще не спали.

— Кто там? — раздался голос римлянки.

— Не бойся, — ответил Федор, поднимая лавку, — это я. Вернулся с хорошими вестями.

Накинув хитон, Юлия выбежала ему навстречу из спальни. В тусклом свете со своими платиновыми волосами, разметавшимися по плечам, и босыми ногами она казалась особенно привлекательной.

— Ты вернулся, — девушка бросилась ему на шею, прильнув в поцелуе. — Но что случилось? — спросила она, отстранившись наконец, но все еще оставаясь в объятиях Федора.

— Ганнибал — выпалил Чайка, захлебнувшись от избытка чувств, — оказывается, он все знал уже давно.

— Знал? — отшатнулась Юлия, — значит, он в любой момент мог прислать за мной своих солдат?

— Мог, — подтвердил Федор, — но не прислал. Вчера у нас был разговор, и я обо всем поведал ему.

— И что он сказал тебе в ответ? — Юлия отступила босыми ногами на шаг по ковру, мгновенно становясь серьезной. В этой хрупкой девушке быстро проснулась дочь сенатора.