Творожная кнопка или зовите Ханну - Анка Гринёва

дело с тем, кто может войти. Проходной двор какой-то: я вошла беспрепятственно, домоправительница. Может, здесь вообще двери не запираются?

— Ну что, давайте готовить обед? — предложила я детям, которые пришли на кухню, как только ушла Кларисса. — Мила, ты моешь овощи, Кайл, чистишь картошку, а Адриан помогает мне нарезать все на суп. Договорились?

Еще с утра мы изрисовали кучу листов, найденных в библиотеке, несколько раз готовили еду и убирали на кухне. Предлагала лепить из теста фигурки, но дети наотрез отказались играть с возможной едой. Что ж, у меня есть несколько игр в запасе.

Дориан Макгрегор

Никаких зацепок, куда могли переехать преступники, мы не нашли. Экспертиза взрывчатки и остатков от лаборатории тоже не вывела нас на след. Но у меня был козырь в рукаве — свидетели, с которыми нужно найти общий язык. Поэтому рано ушел с работы, чем удивил всех сотрудников.

— Серж, будем на связи. Я домой.

— Все в порядке, господин Макгрегор?

— Да. До завтра.

Я сел в экипаж и похлопал по коробке на коленях. В ней лежал костюм метаморфа для Ханны. Поймал себя на том, что на лице придурковатая улыбка, а в голове мысли, понравится ли ей.

Отогнав наваждение, не иначе, я попросил остановить возле магазина с игрушками. Набрал для мальчиков настольных игр, для девочки взял куклу и, по совету продавца, краски и альбомы для всех.

За последнее время я давно не испытывал так много непривычных чувств: неловкость в магазине игрушек, какое-то предвкушение перед встречей с детьми и Ханной, ярость от правоты этой невозможной девушки, ее дерзости. Я привык общаться с женщинами из другого класса, они степенны, игривы, всегда ухожены. Ханна же, как ураган, да и выглядит как после встречи с ветром. Но нужно отдать должное… ее сырники — это нечто.

С полными руками коробок и пакетов, стараясь ничего не выронить, я вошел в дом. Из зала слышался смех и топот детей. Пройдя вглубь, замер на пороге в комнату: пол усыпан скомканной бумагой, чайный столик перевернут и теперь служит защитной стеной для Кайла.

— Получай по сопатке! — засмеялся Адриан из-за кресла, его бумажный шар только что попал прямо в нос Ханне, которой пришлось быстро скрыться за диваном. Мила выползла, по-другому и не скажешь, на середину зала и подбрасывала снаряды мальчикам, Кайл командовал этим безобразием:

— Адриан, приготовься! Мила, еще снарядов!

— Что тут происходит? — не выдержал я.

Все замерли, а Ханна, сдувая с лица выбившуюся прядь, поднялась на ноги.

— Наконец-то вы пришли! — опять претензия из ее уст, эта женщина бывает довольной? — Я в меньшинстве и начала проигрывать.

— Это что? Мои коллекционные ручки? — я увидел на полу самые редкие экземпляры. Ту, что с золотым пером и рубином в основании, подарили мне на назначение от всего отдела, а полностью инкрустированную каменьями — сам Король на юбилей. От шока я выпустил из рук пакеты и коробки.

— Мы рисовали! Ни одно перо не пострадало, просто их нужно найти. Не сердитесь, господин следователь. Вы голодны? Скоро будет ужин, — Ханна подошла ближе и начала собирать пакеты с пола, заглядывая в них. — А там что?

— Игрушки для детей, — я начал немного приходить в себя.

— Как здорово! Тогда вручайте скорей! Дети, садитесь на диван, нас ждут подарки.

Снова ощутил неловкость, я представлял себе это немного иначе.

— Кайл, Адриан, не знал, что вам могло бы понравиться, поэтому взял то, что мне было интересно в вашем возрасте. Это настольные игры с поиском сокровищ и лабиринтами. Вот, посмотрите, — я начал доставать из пакета коробки и вручать их мальчикам. Те с осторожностью и недоверием брали, но не могли скрыть интерес. Я достал большую упаковку с куклой для Милы. — А это тебе, самая красивая, что была в магазине.

— Мне?! — переходя на писк, заголосила девочка. — Какая красивая! Мне обещал куклу тот господин, но так и не подарил. А вы не обещали и подарили!

— Какой господин? — решил я уточнить, пока пошел контакт.

— Мила! — грозно остановил ее Кайл.

— Не могу сказать, дядя следователь, но как только можно будет, расскажу.

— Хорошо, я все понимаю, — я подошел к самой большой коробке. Не знал, как вручить Ханне. Она сидела на диване с детьми и в нетерпении топала ногами.

— И мне подарок? Да, господин следователь?

— Да, Ханна, это вам.

Ханна ловко вскрыла коробку и увидела костюм. Медленно провела рукой по куртке, потом резко вытащила ее и расправила одним движением.

— Это то, что я думаю? — шепотом спросила она.

— Не знаю, что вы думаете, но это костюм метаморфа. Я заметил, что вам крайне неудобно все время переживать из-за одежды, поэтому решил, что в костюме будет комфортней, — стало совсем неловко, когда она обняла куртку, прижалась к ней щекой и зачем-то понюхала, потом снова посмотрела на нее восторженным взглядом.

— Вы чудо, господин следователь! — Ханна широко улыбнулась и, кажется, наконец, была довольна, — но знаете, у вас какое-то отклонение… вы все время хотите меня одеть.

— Да, конечно, одеть, — с этим можно было бы поспорить, но для убедительности я даже кивнул.

— Так, сидите здесь! Никуда не уходите! — она выбежала из комнаты с костюмом.

Несколько минут неловкой тишины в компании настороженных детей, и Ханна вернулась. Создательница Мирра и Великий Тель… У Мориса совсем крыша поехала взаперти. Это сложно назвать костюмом, я ожидал, что одежда будет хотя бы просторной. Но нет. Теперь все, что я не успел рассмотреть в доме Зельцев, можно было легко представить. Костюм полностью облегал хрупкую фигуру Ханны. На ней он сидел как вторая кожа, черная кожа, если быть точнее. Спасибо Мирре, исследовательский интерес пересилил любой другой. Присмотревшись, увидел вплетенную магию разрушения и создания прямо в волокна ткани. Мое внимание привлекли всполохи чистой магии, которые возникали при каждом движении. Догадка озарила меня и затмила все остальное: Морису удалось сотворить материю из магии. Это просто невероятно!

— Я уже попробовала, это просто потрясающе! — воскликнула Ханна, чем отвлекла меня от рассматривания магических узоров.

Она тут же предстала в роли кошки, вернула человеческий облик, превратилась в лисицу, пронеслась по комнате вокруг восторженных детей. Потом в страуса и смешно проследовала к Миле, давая себя погладить. Мне было приятно наблюдать за их радостью, я и сам не заметил, как погрузился во всеобщее веселье и до слез смеялся вместе с детьми. Пожалуй, этот дом впервые слышал столько смеха, так уютно в нем еще никогда не было.

Наше веселье прервал вопрос:

— Что тут происходит?

— Мама?

— У вас это семейное?