Пять судеб. Каменный принц - Вероника Николаевна Дюрягина

Армэль не ответил. А зачем? Тот и так прекрасно знал ответ.

– Ну и не отвечай! И так знаю, что сбежал! – пробасил мужчина с проницательной улыбкой.

– Я скучал… – пролепетал мальчик, краснея от стыда. – И принёс тебе кое-что!

– Ох, я горю желанием узнать что же! – со смехом проговорил Ефим, озорно взирая на Армэля.

Мальчик разулыбался, с победным видом вытягивая из кармана шоколад. Глаза старика тут же заблестели. Его страсть к сладкому раскрылась в первый же день их знакомства и Армэль всегда ею пользовался. Во-первых, ему нравился этот сияющий взгляд и довольное лицо, а во-вторых, задобрить того тоже надо было чем-то. Так он совмещал приятное с полезным. За что и получил прозвище, которое и сказал Ефим.

– Вот поскудник! Знаешь как угодить старому! – проговорил тот, подмигивая ребёнку и начиная шуршать обёрткой.

– Не такой уж ты и старый. – пробурчал себе под нос Армэль, наблюдая как тот разделывается с фольгой.

Дед его услышал и из его груди вырвалось лишь короткое «Ха», после чего он вгрызся в шоколад. Армэля мужчина тоже не обделил, отломив ему половину. Мальчик столько не принял, отломив себе пару долек и возвратив остальное. Ели они молча, растягивая удовольствие и наблюдая как день медленно уходит к завершению. Доев всё в этой тишине, Ефим поднялся, протягивая руку мальчику. Тому пришлось прищуриться, смотря на него, так как за спиной светил ореол уходящего солнца.

– Ну что, поскудник? Пойдём я тебе кое-что покажу? – проговорил дед Ефим с загадочной улыбкой на губах.

Мальчик молча вложил свою руку в грубую ладонь мужчины, поднимаясь с земли. Растянув улыбку чуть ли не до самых ушей, дед зашагал в глубь леса. Армэль поспешил за ним, преисполненный любопытством…

Шли они не долго. Спустя минут десять пятнадцать они вышли к обрыву, который давно оброс травой. Из-под неё выглядывали редкие и пышные одуванчики, сияющие в закатном свете. Лёгкий ветер раскачивал их из стороны в сторону, словно убаюкивая перед грядущей ночью. Подобное заворожило взор Армэля и его глаза мигом засияли в восторге. Дед Ефим обернулся, улыбаясь. Реакция ему определённо понравилась. Собственно, чего он и добивался.

Встав за его спину, дед положил руки тому на плечи, тихонько толкая к обрыву. Дойдя до самого края, они присели на траву, всё также не отрываясь от лицезрения заката и игнорируя бешенную высоту под ними.

– Армэль… Мальчик мой… – спокойно, растягивая гласные, сказал Ефим.

– Что дед Ефа! – восторженно выдохнул тот, не отрывая взгляда от закатного перелива.

– Последний раз я был здесь с Катенькой… – прошептал, словно вспоминая, старик.

Армэль оторвался от заката, переводя заинтересованный взгляд на мужчину. Эта тема редко поднималась, но иногда Ефим попадал в прострации, рассказывая о них с Катей. Истории всегда были чувственными. И мальчику хотелось плакать или смеяться, что зависело от рассказанного. Прижав колени к груди, он обнял их руками, готовясь слушать.

– Она всегда была выдумщицей… – продолжил дед, смотря на закат, словно рассказывая ему, а не мальчику сидевшему рядом. – Выдумывала всё новые и новые смешные истории, выражения или даже легенды… Она дышала своими фантазиями. В последний раз когда мы здесь были, это был и её… Её последний день. Это был такой же день, как и сейчас. У нас была традиция, которую она же и придумала… В последний день лета мы приходили сюда. Приходили, чтобы смотреть на закат. А когда же солнце садилось, Катенька срывала первый приглянувшийся ей одуванчик, прикрывала глаза, загадывала заветное желание и дула из-за всех сил. Семена одуванчика разлетались, уносясь далеко-далеко и донося желание до Него…

Ефим расказывал медленно, словно снова погружаясь в тот день и переживая всё во второй раз. Глаза его блестели ностальгическими слезами. Взор был устремлён куда-то далеко, унося за собой сознание. Мальчик смотрел на него неотрывно, проникаясь каждым сказанным словом. История была настолько красивой, что сердце сжималось в груди, обливаясь кровью.

– Сегодня я привёл тебя сюда, чтобы возобновить эту традицию… – продолжал тот тем временем. – Сорви любой одуванчик, который тебе приглянется…

– Хорошо, дед Ефа! – пролепетал завороженный мальчик, оглядываясь вокруг себя.

Приметив в дали маленький и очень даже милый одуванчик, Армэль поднялся с земли, подбегая к крохе и осторожно обламывая стебелёк. Развернувшись к деду, он ненадолго замер, наблюдая. Тот сидел, смотря на рыжий горизонт. Крутил в руке одуванчик, иногда поднося белый пух к носу и зарываясь в него ноздрями. Картина была очень меланхоличной…

Отойдя от оцепенения, Армэль подбежал к деду, падая на траву рядом. Тот перевёл на него взгляд, расплываясь в лёгкой улыбке. Мальчик ответил ему такой же. Снова переведя взгляд на уже потемневшее небо, они синхронно зажмурили глаза.

«Пускай Ефим будет счастлив! » – проговорил про себя желание Армэль.

Синхронно загадав желания, оба выдохнули на одуванчики из-за всех сил. Ветер тут же подхватил разлетающиеся в разные стороны пушинки, унося их в даль. Они долго провожали взглядом свои послания, отдавая им крупинки надежды и подпитывая силами. А когда пушистые семена исчезли, то они просто смотрела в небо, не говоря ни слова.

Просидев там до того момента, пока на небе не засияли звёзды и не восшествовала Луна, они поднялись и зашагали в полной тишине. В такой же тишине дед Ефим проводил мальчика до ворот.

Всю дорогу каждый думал о своём, выстраивая какие-то логические цепочки и попросту надеясь. Возле же ворот они обнялись, прошептав слова прощания и пожелания удачи. Армэль долго провожал взглядом мужчину, пока тот не скрылся из виду насовсем. Когда же тот исчез в ночной тиши леса, он перелез через забор, добираясь до комнаты тем же маршрутом.

Войдя в комнату, мальчик подошёл к окну, поднимая взгляд на звёздное небо. Он думал о многом. О Кате, Ефиме, о своей жизни, отце и…

И о маме…

Он много хорошего слышал о ней. Видел фотографии, но этого было мало. Он скучал. Как и всем, ему хотелось материнской любви и ласки. Чтобы кто-то жалел и прижимал к груди, перебирая его спутанные иссиня-чёрные волосы. Чтобы кто-то приносил молоко с печеньем, когда случались кошмары. Но этого не было. Его лишили всего этого ещё при рождении…

Но несмотря на произошедшее у него теперь есть Ефим и Вари. Два безумно дорогих человека, без которых он не мог представить своё существование. И любимый врач, который рассказывал про маму. Про то, как она носила его под сердцем. Армэлю хотелось верить, что теперь всё будет хорошо. Он вырастет и станет помогать Ефиму, влюбиться, как его родители, и будет счастлив.

Мысли прервал стук в дверь. Переведя на деревянный прямоугольник