На грани замужества (СИ) - Онежина Мира

Где-то на кухне гремела посудой Кристина. Юля поняла, что надо встать и привести себя в порядок, а потом приняться за комнату. Жить в такой грязи невозможно.

Юля прошла по коридору и заглянула на кухню.

— Привет, Юль! Как спалось? Я проспала, представляешь? Никак не могу войти в рабочий ритм. Всё-таки отпуск — это чума, — словно пулемёт, затараторила Кристина.

— Наверно, — сонно пробубнила Юля.

— Кофе будешь? Только сама, мне некогда. Уже пора бежать, — Кристина на ходу застёгивала пуговицы блузки и натягивала пиджак. — Я тебе запасные ключи на тумбочке оставлю. С замком сама разберёшься, он лёгкий. Всё, целую, пока.

Кристина выскочила из квартиры. Юля осталась одна. Яркие лучи июньского солнца заполнили комнату. В душном пространстве плясали миллионы пылинок. Половина восьмого утра. А ведь ей тоже надо на работу. Но от одного воспоминания о последнем рабочем дне к горлу подступила тошнота. «Отпуск — это чума», — крутились в голове слова Кристины. Юле тоже положен отпуск, правда, по графику, в августе. Но ждать так долго сейчас казалось невозможным.

Она набрала телефон начальника и попросила дать ей отпуск раньше в связи со сложной семейной ситуацией. Трифонов всё понял, только попросил прислать заявление. Юля отключила телефон и с облегчением выдохнула. Ну, какой из неё сейчас работник? Так всем будет лучше. Потом она позвонила маме и проболтала с ней почти час. Время дома текло не как на работе — медленно и чинно, а стремительно, как горная река. Юля не успела оглянуться, а уже наступил обед. А она даже не умылась.

Свободная от родительских глаз жизнь затягивала, словно вязкая трясина. Полная расслабленность тела передалась и мозгу — в голове ни одной мысли. То, что утром она собиралась привести комнату в порядок, провалилось куда-то вглубь сознания. Сейчас ничего не хотелось делать. Юля из кухни переместилась в комнату и завалилась на диван. Здесь тоже был телевизор, она включила его и смотрела до самого вечера, пока квартира не погрузилась в сумерки.

Кристина пришла ближе к девяти. Словно свежий ветер ворвался в квартиру. Она устала, но излучала энергию и позитив.

— Чича! Ты что, так и не вставала с дивана? Ну, ты даёшь! Видимо, в прошлой жизни была ленивцем. Как можно проваляться в квартире целый день? Это же скука смертная.

— Я отпуск взяла.

— Тем более. Разве можно в свой заслуженный отпуск сидеть в четырёх стенах?

— В заслуженный, наверно, нельзя. Но я не особенно усердствовала на работе.

— Да какая разница! Ты теперь можешь в полный отрыв уйти. Ни работы, ни родителей, ни мужика. Свобода!

— Это не про меня, Крис. Я не способна на отчаянные поступки. Я только однажды сделала такой — на дерево залезла. И ты помнишь, что потом было.

— Да ничего особенного не было. Так, несколько царапин и ссадин.

— И ещё это прозвище получила — Чича.

— Точно. Я и забыла. Это ведь Кедров тебя так обозвал. Слушай, а почему Чича?

— Вот у него и спроси. Ты же вроде запланировала с ним романтические отношения.

— Не особо он на романтику клюёт. С Кедровым надо что-то посерьёзнее придумывать. Кстати, тебе тоже не помешает начать приглядывать себе кавалера.

— Я сейчас не в форме.

— Брось, Юль, это же отличная идея. Давай найдём тебе богатого мужичка и выдадим замуж. Сразу убьём несколько зайцев. И личную жизнь твою устроим, и финансовое положение поправим. Что скажешь?

— Мужик — это не кот, его так просто не заведёшь, — ответила Юля.

— Тут ты права. Но мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем.

Однако дальше разговоров дело не шло.

13

Юля съехала от Кристины через неделю, когда получила на работе отпускные. Они не ссорились, но привкус непонимания остался, как будто Юля не оценила широкого жеста Кристины. Хотя на самом деле Юля просто не привыкла жить с посторонним человеком, пусть и школьной подругой. Для домашней спокойной Юли бесшабашная Кристина была утомительна. Каждый вечер подруга придумывала для них развлечения, которые сводились к посещению ресторанов, кафе и баров. Юле хотелось покоя. В тягучей меланхолии любое веселье требовало дополнительных усилий. Всё внутри Юли этому сопротивлялось. Она так устала от этого сопротивления, что не выдержала и решилась на переезд. Подруга сделала вид, что не обиделась, и даже подкинула контакты своего знакомого риелтора, но холодок между ними всё же пробежал.

Переезд прошёл быстро и безболезненно. Юля согласилась с первым вариантом, который предложил риелтор. Квартира находилась в спальном районе, на двенадцатом этаже типового панельного дома. Маленькая чистенькая «однушечка», вполне уютная, с недорогой, но новой мебелью из известного гипермаркета. Светлые обои в мелкий цветочек, синий диван с велюровой обивкой, двухстворчатый серый шкаф. На новеньком светлом ламинате голубой ковёр. На кухне весёлые занавески в больших подсолнухах, стол, два простых деревянных стула.

После заключения договора Юля вызвала такси и перевезла свои вещи в съёмную квартиру.

Новый шаг к самостоятельности. Но на деле всё оказалось несложно. Трудно только вначале заставить себя встать с дивана.

Впервые Юля осталась одна.

Свобода или одиночество?

С этим ещё придётся разобраться. А пока надо подумать о хлебе насущном. То есть загрузить холодильник едой.

После того как она заплатила за квартиру и за услуги риелтора, на жизнь осталось не так-то и много.

Неужели придётся жить на зарплату?

От этих мыслей легко впасть в панику, но Юля сжала кулаки и запретила себе беспокоиться о завтрашнем дне. Надо подумать, что делать сегодня.

Поход в продуктовый магазин напоминал маленькое приключение, настолько необычно было закупать для себя продукты. Так как машины у неё не было, Юля отправилась в ближайший супермаркет в квартале от дома. Когда складывала продукты в корзину, в уме подсчитывала набирающуюся сумму. На кассе удивилась, насколько правильно она всё посчитала. Маленькая победа.

Прошёл почти месяц, но расправить крылья и полететь у Юли не получилось. Самостоятельность оказалась горькой на вкус. Юля с каждым днём убеждалась в своей никчёмности. Готовить еду было испытанием — то на зубах хрустел недоваренный рис, то приходилось жевать пригорелые котлеты. Маленькая квартирка при уборке превращалась во дворец, и на то, чтобы разложить по местам вещи и всё перемыть, улетал целый день. Она всему бы научилась и ко всему приспособилась, но вдруг поняла, что совершенно не желает этого делать. Ну и пусть в квартире будет такой же беспорядок, как у Кристины, кому до этого есть дело? За то время, что Юля прожила в съёмной квартире, к ней никто не приходил в гости. Тогда зачем напрягаться? Она здесь одна, и всё равно, какой у неё беспорядок и что она ест на ужин. В конце концов, можно питаться и готовыми продуктами.

Жизнь текла медленно и размеренно. Всё, как она хотела. Только равновесия в душе по-прежнему не было. Скорее наоборот. Всё чаще она думала о том дне, когда придётся выйти на работу. Впервые ей предстояло самой зарабатывать себе на жизнь. Такая зависимость от работы пугала, а ведь именно сейчас её положение в компании особенно нестабильно.

Однажды вечером, терзаемая мыслями о работе, Юля залезла в интернет в поисках вакансий. С телефона читалось неудобно, но компьютера не было, он остался в том доме и в той жизни, куда больше нет пути. Выловленная из недр сети информация не радовала. Оказалось, что в компании отца ей платили неадекватно большую зарплату. А ведь когда она решилась снимать квартиру, то рассчитывала именно на такую сумму.

Её поиски прекратились внезапно. На экране телефона мелькнуло сообщение, что низкий заряд батареи, и не успела Юля встать с дивана, как телефон отключился. Можно было взять зарядку, чтобы подключить телефон и продолжить поиски. Но Юля решила: «Не судьба».

Она подошла к окну. На город опускалась ночь. В стекле, как в зеркале, отражалась комната. Юля открыла окно и вдохнула полной грудью прохладный вечерний воздух. Завтра будет ещё один день, и он ничем не будет отличаться от сегодняшнего. Что в принципе изменилось в её жизни после того, как она переехала и начала жить отдельно? Только интерьер. Она по-прежнему всё свободное время проводит в полном одиночестве. Сейчас, когда она в отпуске и не ходит на работу, это особенно мучительно. Какой-то заколдованный круг.