Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс - Елена Хаецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ревнуешь, что я была с твоим братом?
Деймон Сальваторе:
— Уже не ревную. Только не тебя, больше не тебя…
Но она знакома с Крейгом не только по его публикациям и выступлениям. Килбургер дважды выступает в сериале «Деграсси: Следующее поколение». Он появляется в одном из эпизодов, который называется «Делай то, что имеет значение»: герои намерены отправиться в Кению, чтобы построить там школу. В другом эпизоде Килбургер показан в роли самого себя; по сюжету, одна из студенток организует мероприятие, во время которого намерена рассказать об условиях жизни в Африке.
Кумиром и «божеством» Нина называет Рейчел МакАдамс, известную канадскую актрису, исполнительницу множества ролей. И, подумав, добавляет: «И еще — Мерил Стрип». Что ж, представители старшего поколения могут теперь с полным основанием отметить, что «у девочки есть вкус»…
В «Дневниках вампира» у Добрев, как уже сказано, сразу несколько ролей.
Первая в «историческом отношении» (но далеко не первая по сюжету и времени появления в шоу) — это Амара. Она — изначальная. Она, так сказать, оригинал, с которого некие «мистические силы» (не поясняется — какие именно) продолжают делать слепки, выпуская в мир все новых и новых двойников. Амара — «пациент номер ноль», та, с которой все началось. В сериале она персонаж, скорее, декоративный, нежели активно действующий. Она существует в кадре очень недолго и преимущественно ужасно страдает. Ну еще бы! Свое бессмертие (а это более двух тысяч лет) Амара проводит в роли своего рода мистических врат между миром живых и миром мертвых: все умершие сверхъестественные существа (а их очень много, гораздо больше, чем мы можем себе представить) проходят сквозь нее. В буквальном смысле слова. Амара стоит на границе. Собственно, она и есть — и граница, и пограничник. И так — свыше двух тысяч лет! Немудрено, что с головой у нее не все в порядке. К счастью, Амара скоро исчезает навсегда, и это, в общем, оправдано, поскольку героиня эта себя исчерпала.
Нина Добрев на съемках телесериала «Дневники вампира»
Начало истории Амары — любовь, предательство и вечное проклятие ведьмы Кетсии.
Конец истории Амары — уход «на покой» и передача функции «врат» ведьме Бонни Беннет, лучшей подруге Елены.
Гораздо более интересный персонаж из «букета ролей» Нины Добрев — это Катерина Петрова — Кэтрин Пирс. Вообще, как говорит сама молодая актриса, Катерина и Елена — две стороны ее самой, темная и светлая. Воплощение этих персонажей позволяет ей лучше узнавать самоё себя.
В работе над образом Катерины-Кэтрин была сделана попытка показать постепенное развитие характера: от наивной девушки со сложной судьбой до отчаявшейся стервы, мрачно и безнадежно влюбленной в парня, который ей все равно никогда не достанется.
Одним из самых сильных во всем сериале можно считать эпизод смерти Кэтрин. Пока она, некогда загадочная и желанная красавица из Атланты, а сейчас развенчанная и, о ужас, стареющая, угасает на кровати под балдахином, в гостиной старинного дома братьев Сальваторе собралось общество врагов Кэтрин. Нечто вроде «клуба». Это — многие из тех, кому она успела насолить, досадить, испортить жизнь (а некоторых даже убить). Понятно, что за пятьсот лет Кэтрин немало преуспела в дурных делах.
И каждый из собравшихся вспоминает некий эпизод, связанный с этой женщиной. И хотя все эти эпизоды ужасны, кровавы, жестоки — психологически, морально и физически, — внезапно возникает ощущение странного праздника, своего рода «пляски смерти», карнавала в мрачненьком мексиканском духе. И каждый из присутствующих (а также и зрители) начинают испытывать теплую благодарность к умирающей: во-первых, за то, что она добавила перцу в нашу жизнь, а во-вторых — за то, что она наконец умирает.
Деймон Сальваторе:
— Когда я рассказал тебе свой план, почему ты не предупредила, что я умру, если сделаю это?
Кэтрин Пирс:
— Столько правил… Все не упомнишь…
Но друзья-враги плохо знали свою «старушку» Кэтрин. В самый последний момент она нашла способ переселить свой дух из обветшавшей плоти в тело Елены.
И самым ужасным для Елены (которая, конечно, в конце концов, освободилась от нежелательной «квартирантки») стало то обстоятельство, что никто из ее друзей не понял: перед ними — все та же Кэтрин. Как же так?! Вот она, подвыпив, хохоча, танцует на столе. «Это не я!» — кричит запертая, немая душа Елены. «Разве вы не видите, что это не я?» Вот Кэтрин говорит Деймону жестокие вещи и бросает его, чтобы осуществить свою давнюю мечту — быть со Стефаном. «Как ты мог не понять, что я не могла так обойтись с тобой?» — Но Деймон ничего не видит… Все ее друзья, даже ее любовник — все ослеплены. Как такое могло случиться?
С одной стороны, конечно, это условности жанра. Зрителю дано видеть и знать то, о чем даже не подозревают персонажи. С другой стороны — в ткань сериального повествования вплетен чрезвычайно важный жизненный урок.
Дело в том, что мы вообще очень плохо знаем даже близких нам людей. Что мы можем рассказать о своих родителях? О тех людях, с которыми мы вместе выросли, фактически — «с детского сада»? О наших родных братьях? Вот, например, Елена Гилберт и не подозревала, что ее младший братишка, который курил марихуану и безуспешно пытался добиться благосклонности Вики Донован — вообще-то достаточно доступной девушки, но не для сопляка же! — что этот мальчик на самом деле Охотник? Мистически избранный убийца сверхъестественных злодеев?
Елена Гилберт:
— Ты — это ты. Ты всегда говоришь, что ты в порядке. Но тебе нужна помощь.
Джереми Гилберт:
— Я в порядке, ясно?
Охотники за вампирами — это особенный род людей, такой же волшебный, как двойники. Тело охотника покрывает татуировка, которую поначалу никто, кроме него самого, не может видеть. С каждым убитым вампиром татуировка разрастается. По сути она представляет собой карту, показывающую местонахождение одного мистического сокровища — оружия, способного уничтожать вампиров. Вообще Охотник не может увидеть вампира и не убить его. А если вампир, на свою беду, убьет Охотника, то обеспечит себе безумие и верную гибель. То есть малыш Джереми — очень непростой «малыш»…
А что об этом знала Елена? Да практически ничего!
Очень многие вещи, от самых простых, вроде отношений с девушками, до самых сложных, вроде сущности Охотника, Джереми постигал без старшей сестры.
И это только один пример. В сериале подобные вещи поданы как некие тайны, требующие раскрытия, — но одновременно с тем это же и тайны бытия вообще. Бытия как такового.
Взросление — трудная пора. Оглядываясь на свои юношеские годы, солидный и взрослый, тридцати-с-чем-то-летний Йен Сомерхолдер умудренно замечает: «О, это были тяжелые годы…»
И он чертовски прав. Юность, молодость, время становления считаются прекрасной порой — ну еще бы, энергия бьет через край, краски слишком яркие, чувства слишком сильные, словом, не подростки, а настоящие вампиры! — но это же и эпоха первых ошибок, зачастую тяжелых, первых разочарований, опыта, подчас горького. Что помогает человеку пережить это время?
Друзья, конечно же, друзья. Понимающие родители. И виртуальные друзья — сериальные герои. В этом отношении шоу «Дневники вампира» выполняет свою задачу на все сто.
Здесь любопытно также отметить один чрезвычайно умный ход со стороны создателей шоу. Юные герои «Дневников» — это юные актеры, молодые люди. Конечно, актер может держать себя в форме и в двадцать пять, и в тридцать, и в сорок лет. Существуют способы долго сохранять молодость лица и тела, а спецэффекты могут сделать внешность актера просто потрясающей. Хотя в «Дневниках», как мы знаем, никаких особых спецэффектов нет: все держится на внешних данных и актерской игре.
Джереми Гилберт:
— Видишь, я же говорил, что умею быть плохим.
Деймон Сальваторе:
— Плохие так не говорят
Но невозможно сыграть молодость. Ее напор, ее сумасшедшую энергетику, этот ясный, распахнутый навстречу миру взгляд, который после двадцати пяти уже никогда не будет таким открытым. Недаром Кэндис Аккола назвала в одном из интервью Нину Добрев «вымогательницей», которая просто не может не откусить от каждого гамбургера: это здоровая жадность молодого организма, веселая, требовательная, неотразимо-обаятельная. И ее невозможно сыграть… Невозможно имитировать невинность, полудетское восприятие жизни. Это уходит навсегда — как и способность младенцев понимать язык птиц и солнечных лучей.
