Время лечить засосы - Риверс Карин

Я. (Издаю сдавленный стон в знак согласия.)

Он. (Снова умолкает.)

10:45

Джул так и не появилась. Теперь мои волосы были завернуты в фольгу, скальп начал зудеть и чесаться. Наверное, с этой фольгой на башке я могу ловить радиосигналы. Никогда не понимала, как это работает. Ну да, я слышала, что некоторые люди могут принимать радиосигнал на свои пломбы, но как? А если рот откроют, то окружающие тоже услышат? Честно сказать, представления не имею.

Чтобы еще ухудшить ситуацию (хотя куда уж хуже), я опрометчиво выпила всю чашку кофе, пытаясь отвлечься и не смотреть в зеркало. И тут меня начало трясти, я стала потеть, и пульс забился как бешеный. Мне подумалось, что у меня, возможно, сердечный приступ и я сейчас отправлюсь на тот свет, а этот кошмар на голове станет моей последней прической. Я закрыла глаза. Если не смотреть, то можно притвориться, что я все еще сплю и не приняла этого чудовищного, ужасного и необратимого решения пойти и подстричься прямо в начале последнего учебного года.

12:14

Все, волос нету. Остатки оказались белокурыми. Если под словом «белокурый» понимать «медно-рыжий цвет, который в природе можно увидеть только в мякоти плода манго». Нужна ли мне помощь?

Это была чрезвычайная ситуация. Ноги меня не слушались и стали ватными. Интересно, может быть, это стресс стал причиной паралича? Я стояла на тротуаре рядом с ужасной парикмахерской, размышляя, не позвонить ли в службу спасения, меня колотила мелкая дрожь, и тут появилась Джул. С красными глазами и явно на взводе.

— А мне нравится, — сказала она с сомнением в голосе, и это прозвучало как ложь во спасение. Джул потрогала мои волосы, словно они могли быть сделаны из какого-то нового материала. Клянусь, они чуть не пообламывались.

— Тебе идет, — весело сказала она все тем же лживым тоном.

— Спасибо, — ответила я сквозь зубы. Хотелось зареветь. Чтобы окончательно все испортить, я дала молчаливому парикмахеру на чай все, что оставалось у меня в кошельке. Не понимаю, почему. Просто захотелось, чтобы он себя чувствовал получше, хотя ему, очевидно, и так было неплохо.

Как только мы сели в машину (машина у Джул, естественно, новая и красивая), моя спасительница разревелась. Сначала я решила, что это из-за моих волос, уродских настолько, что слов не хватает. Но тут я поняла, что а) ей плевать на мои волосы (ну конечно) и б) она не хочет говорить о моих волосах. Выступая в привычной с детства роли жилетки для подруг, я выслушала ее признание: оказалось, она порвала с Дэнни.

— Не может быть! — воскликнула я с неподдельным ужасом.

— Может, — сказал Джул, повернувшись ко мне лицом и выпустив слезинку из своего совершенного голубого глаза. (Ну, из глаза, спрятанного за голубой контактной линзой.)

— Что случилось? — яростно допытывалась я. — Может, вы просто поцелуетесь и помиритесь?

— Не думаю, — отрезала Джул. — Нет.

— Почему? — спросила я. — Он же любит тебя. И он само совершенство. Все тебе завидуют.

(Джул нравится думать, что все хотят оказаться на ее месте.)

— Он меня не любит, — возразила она, дымя как паровоз.

— Не кури в машине, — сказала я.

— Это МОЯ машина! — завопила Джул.

— Прости, — сказала я, открывая окно. Снаружи было промозгло и сыро. Откуда природа знает, что снова пора в школу? На прошлой неделе в это же время мы валялись на пляже.

— Ты не хочешь узнать, что случилось? — спросила Джул.

— Прости.

Я попыталась сосредоточиться. Почесала голову, которая безумно зудела. Наверное, у меня выпадут все волосы. Но сейчас проблемы у Джул, а не у меня, хоть это и самый ужасный день в моей жизни, пока.

— Расскажи мне, — сказала я с наигранной настойчивостью.

— Не могу, — сквозь слезы ответила Джул. Это было ужасно, поскольку плакала она по-настоящему — рыдала и всхлипывала, даже сопли из носа потекли.

— Тормози! — закричала я, испуганная тем, что машину начало заносить из стороны в сторону.

Она притормозила. И рассказала мне все. Она застукала Дэнни, когда тот целовался с ее матерью на кухне. У меня в голове не укладывалось. Дэнни. Целовал. Маму Джул.

На кухне.

Полагаю, такое может случиться, если встречаешься со студентом из колледжа. Меня это не особо волнует, ведь у меня нет мамы. Мне стоит беспокоиться только, как бы папаша не продал дозу моим парням и не превратил их в идиотов.

Или что они просто воспользуются мной для того, чтобы подобраться поближе к поставщику травки.

— Что мне делать? — всхлипнула Джул.

Я похлопала ее по руке. Я на самом деле не знала, что посоветовать. В конце концов, у меня же никогда не было парня. Она (как никто) знает это. Ну, вы меня понимаете.

— Может, они…

— Что?

— Репетировали пьесу?

— Честно говоря, ты — сама наивность, — зло сказала Джул, выпрямляясь и поворачивая зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть свои красные, припухшие глаза.

— Да, — согласилась я. — Как скажешь.

Я просто позволила ей выговориться. Суть в том, что Джул не разговаривает теперь ни с Дэнни, ни с мамой. Хотя она швырнула стеклянный кувшин с апельсиновым соком в маму, но та его поймала, и кувшин не пострадал, зато сок пролился на ее новую белоснежную футболку от Майкла Старса. И Джул теперь под настоящим Домашним арестом (с большой буквы «Д»). Это, учитывая обстоятельства, кажется немного несправедливым. Она тайком убежала, чтобы встретиться со мной.

— Потому что я нужна тебе, — фыркнула Джул. — Я не могла бросить тебя в беде.

Или потому, что я ей нужна? Думаю, правильнее второе. Но в этот раз не буду заострять внимания.

Мне хотелось хоть чем-то утешить Джул, но в голове так и вертелось: он целовал ее маму! На кухне! Интересно — по полной программе, или это был лишь дружеский поцелуй в щечку в знак благодарности? Но спросить я не могла, потому что боялась, что подруга бросит что-нибудь в меня или мы обе съедем в кювет. Ужасно было бы умереть с такой прической. Неужели настоящий поцелуй? Это было абсурдно, почти смешно.

Дайте я объясню. Дэнни — коротышка, а мама Джул высокая. Дэнни, скажем так, коренастый, а мама Джул раньше рекламировала нижнее белье. У Дэнни прыщи, а у мамы Джул идеальная кожа. Короче, по всем статьям Дэнни ей не подходит.

Я просто не могу это себе представить, хотя и перестать пытаться нарисовать в воображении эту сцену не получается. Похоже на то, когда к вам прилипает какая-то песенка. Только в данном случае ко мне прилипла картинка. Как я ни старалась, это было смешно. Но я чувствовала, что сейчас не время для смеха.