Брак по расчету. Я развожусь! - Лена Голд

Одного из долбанутых Дима отшивает. Тот падает на пятую точку, а потом пустой башкой ударяется об асфальт. Двое еще не понимают, но, кажется, догадываются, какие планы я строю в своей гениальной голове. Им нужно бежать. Иначе через считаные секунды окажутся под колесами Диминой тачки.

Так они и поступают, как только я жму на педаль газа. Схватив третьего за локти, они тянут его в сторону высокого здания. Я торможу рядом с Димой, теряю из поля зрения тех балбесов. Мужиками себя называют. Я уверена, выйди они на ринг один на один с Беркутовым, Дима их бесспорно раздавил бы. А нападать всей бандой на одного... Совсем не мужской поступок.

— Я вызвала ментов. Сейчас будут тут, — говорю как можно громче, едва вылезаю из машины.

Пусть услышат. Далеко уйти не смогут в любом случае. Меня удивляет, что в это время тут даже прохожих нет. Всего пара человек, которые просто косятся, но не подходят даже. Я бы не смогла спокойно пройти мимо, увидев кого-либо в беде.

— Ты как? — спрашивает Дима слабым голосом, как только опускаюсь на корточки рядом с ним.

— Нормально. Но ты выглядишь неважно. Надо ехать в больницу. Вставай.

— Никакой больницы, Мили. Или домой, или же оставь меня тут и уходи, — встает, не игнорируя мою помощь. Сжимает мою руку.

— Ты вообще ку-ку? Как я могу тут тебя оставить? Ладно, домой так домой. Но, блин! Дим, не будь таким упертым бараном, а?

— Мы с тобой идеальная пара, кактус ты мой прекрасный. Вести машину я не смогу, голова трещит, а перед глазами непонятные фигнюшки прыгают. Не говорю о ребрах. Твари! Сразу трое...

— Я справлюсь, не переживай, — помогаю парню сесть, сама же располагаюсь за рулем. Поворачиваюсь и изучаю лицо Димы. Бровь разбита, как и губа. Костяшки пальцев в крови.

— Смотришь так, будто меня подозреваешь в этом дурацком спектакле.

— А ты случайно мысли читать не умеешь? Как раз первое, что я подумала, как только увидела тех долбанутых, было именно то, что все это твоих рук дело, — щурюсь.

— Ты думаешь, я бы позволил кому-либо тебя ударить? — уголки его губ дергаются в кривой усмешке. — Я могу сделать больно словами или же некоторыми поступками, но руку никогда не подниму. Без разницы, какая женщина стоит напротив меня. Я все такое просто ненавижу.

И почему-то я верю ему.

Дима диктует адрес. Доезжаем мы до дома Беркутовых, можно сказать, в абсолютной тишине. Выходить не хочется. Лучше пусть он идет к себе, а я вызову такси и вернусь домой. День, конечно, так себе. Не без адреналина... Но мне очень жаль Диму. Вроде как сюрприз мне сделать хотел, а оказалось... Ему сделали сюрприз. И, заметьте, очень неприятный.

— Не поможешь?

— Неужели дома никого нет, Дим? Я не хочу...

— Всего лишь помоги дойти до дома, Мили, — перебивает, кривясь как от тупой боли, хватаясь за бок.

— Господи... Ну хорошо, — вздыхаю.

Роскошный особняк. Все тут со вкусом. Ожидаемо. Мой босс крутой мужчина, и тут его любимые цвета. Золото, серебро и кофе.

Как бы я ни хотела вернуться к себе, Дима не отпускает. То он говорит, что я должна его на ноги поставить. То говорит, что я безжалостная дама с бесчувственным сердцем. Умом понимаю, что оставить его одного в таком состоянии не самый лучший выбор. Но... Мне страшно. Он, как масло, впивается в меня, а я как зажигалка... Могу чиркнуть в любой момент. И тогда... Нет, это не допустимо.

Нахожу аптечку в ванной. Обрабатываю раны парня. Руки, лицо... И живот. А у Димы, оказывается, есть крутая татушка на плече, а еще в области груди. И тело у него такое... Крепкое, притягательное. Интересно, сколько лет он занимается спортом?

Помогаю Беркутову переодеться. В душ, конечно же, не предложу. Нет, умру, но не пойду туда вместе с ним.

— А ты реально красивая, — хриплый шепот слышится у уха. — Глаза, губы... Они манят как магнит. Хочется целовать их и целовать. Не отпускать. Сожрать тебя тянет, Мили. Всю и полностью.

Каждое его слово вибрацией проходится по грудной клетке. Нервно сглатываю и машинально облизываю пересохшие от легкого волнения губы. На Диму не смотрю, тяну подол его толстовки вниз и уже хочу отойти, как Беркутов хватает меня за руку и прижимает к себе. Усаживает рядом.

— Мне пора домой, — выходит еле слышно, неуверенно.

— Куда же ты так спешишь, Мили? И вообще, сколько еще будешь бегать от меня? Рано или поздно смиришься, что от меня тебе никуда не деться. Так зачем терять столь драгоценное время?

И опять эта хрипотца в голосе, от которого мурашки бегут по коже.

Я поднимаю на него глаза. Они у него темные-темные. Зрачки будто еще шире стали. А лапища Димы уже нагло скользит к внутренней стороне бедра.

— Дим, — хочу сказать, чтобы не перегибал, но...

— Замолчи.

Схватив меня за затылок, притягивает к себе еще плотнее и впивается в губы. Не дает ни единого шанса отвернуться. Зарывается пальцами в волосы, тянет их назад. Освобождает шею и в ту же секунду касается языком бешено бьющейся венки.

— Дима... — то ли стон, то ли жалобное рычание.

— Сегодня ты станешь моей, Мили. Даже не сомневайся.