Семь крестов - Николай Прокошев

Проходя около пленника, священники наклонялись к его ушам, чтобы прошептать какие-то таинственные слова. И от ужаса, который вселяли своим ритуалом черные инквизиторы, накрепко привязанный к лестнице прусс начинал извиваться. Мысль о том, что его хотят принести в жертву неким темным божествам, безотчетно захватила рассудок Пса, в животе прощальным набатом зазвенели колокола, и вены отчетливо проступили сквозь побледневшую кожу.

Его существом завладел первобытный ужас. Из груди, казалось, вот-вот должен был вырваться наружу древний зверь, наконец-то почувствовавший прямую угрозу своему бытию. Бессильное мычание Гектора тонуло в звучном монотонном гуле, исходящем от пяти помутившихся разумом священнослужителей. И когда его глаза чуть не лопнули от напряжения, в дверь постучали. Громкий стук как будто вернул инквизиторов в явь – они, как по волшебству, все разом остановились и замолчали.

– Кого там еще принесло? – первым подал голос отец Джузеппе.

– Это я – Циклоп. Откройте.

– Что за спешка такая, подожди, мы скоро выйдем.

– Нет, здесь кое-что случилось, вам лучше открыть. Не тяни Джузеппе, открывай. Дело серьезное, – стук повторился.

– Черти тебя дери, что там еще? – Гзанда подошел к двери и отворил в ней маленькое зарешеченное окошечко. – Что стряслось?

– Эти двое викингов, – Пес медленно повернул голову в сторону двери и на мгновение замер, – они сбежали.

– Что? Что ты сказал, уродливая скотина? – У Гектора немного отлегло от сердца, когда Гзанда стал брызгать слюной и перешел на визг: вот она, призрачная надежда, хоть бы его новые знакомые не исчезли насовсем. – Как сбежали, да я с тебя шкуру спущу!

Главарь шайки зазвенел ключами и, когда нашел нужный, распахнул дверь, но сразу же об этом пожалел. Сокрушительный удар обрушился на челюсть Гзанды, его отбросило в другой конец комнаты, а зубы инквизитора стремительно разлетелись по полу. Пес видел, как в помещение ворвались три человека – двое викингов и один незнакомец, в длинной, до пят, одежде и с закрытым, как у сарацина, лицом.

Писарь Пиетро мгновенно исчез под столом, отец Джузеппе забился в угол, а братья Джанини и Карло похватали со стола ножи и встали бок о бок у дальней стены. Однако боевой пыл монахов заметно поубавился, когда в руках викингов появились их счастливые топоры, украшенные военными рунами, не раз спасавшие им жизнь в смертельных баталиях.

Первым не выдержал Карло, он, как недавно гости с севера, кинулся навстречу своей незавидной судьбе, с ножом в вытянутой руке. Подножка, вовремя подставленная Гуннаром, точно направила излишне резвого монаха на страшный удар Тронда, нанесенный его могучим кулаком. Возликовавший Гектор с удовольствием, насколько позволяло его состояние, наблюдал сначала отрыв от земли, а затем и сам полет прогнувшего спину назад брата. Приземлился тот уже без сознания.

Джанини, дрожа от страха, выронил нож и тоже опустился на колени рядом с отцом Джузеппе. Циклоп помог викингам спихнуть камень с Пса и отвязать его. Спасители перенесли прусса к столу, из-под которого пинками выгнали Пиетро, и усадили настрадавшегося Гектора на место писаря.

Через пять минут расстановка сил изменилась кардинальным образом: на месте Терезы висел брат Карло, внутри «железной девы» находился еле живой от ужаса брат Джанини, к дыбе привязали отца Джузеппе, к лестнице – дрожащего как осиновый лист брата Пиетро, а на стул с шипами усадили самого Гзанду.

– Но как вам удалось?.. – Пес до сих пор не мог поверить в свое счастливое освобождение, он даже был готов расцеловать всех спасителей, включая прокаженного Циклопа.

– Долго рассказывать, – Тронд раздувал искру под стулом Гзанды, – в двух словах: спасибо Циклопу. Он здесь главный у больных. И он не очень-то доволен своим начальством, но его можно понять.

– Гзанда, я должен был это сделать давным-давно, но боялся, – вся в огромных волдырях, гноящаяся рука Циклопа взяла Гзанду за слабую челюсть. – Ты вселил в меня страх, настала твоя очередь бояться!

– Да избавит вас Господь от этих жутких заблуждений, – слезные мольбы братьев еще больше развеселили Гуннара. – Мы воплощали исключительно волю Божью. Всем отступникам ниспослана Его кара. Мы невиновны, только Бог вправе нас судить – не приведи Господи вам меня ослушаться.

– Мне очень хочется знать, – в разговор вмешался Пес, – а эту несчастную женщину и всех остальных безвинно убитых кто судил: Бог или вы? Как там говорится? Не судите, да не судимы будете! Сейчас судить будут вас.

– Ты не имеешь права, – Джузеппе перешел на визг. – Как смеешь ты обвинять нас в несправедливости, когда мы огнем и мечом преследовали колдовскую заразу? Я кричу изо всех сил, возвещая заповедь Господню: «ведьмы не оставляй в живых». Одумайся, ибо в противном случае Божий гнев обрушится на твою безумную голову!

– Заткнись, Джузеппе! – этот голос принадлежал женщине, и Пес невольно обернулся в сторону двери, ровным счетом ничего не понимая: там стояла миловидная девушка, как две капли воды похожая на Терезу. – Ты убил мою сестру, вы все ее убили. И нет вам, извергам, прощенья и пощады! Гореть вам в аду! Но сначала испытаете все страдания, на которые обрекли многих ни в чем не повинных женщин и мужчин.

– А это кто? – появлению здесь женщины Гектор удивился не меньше, чем появлению викингов и Циклопа в самый нужный момент.

– Тоже долго рассказывать, – Циклоп осматривал инструментарий, заботливо приготовленный на инквизиторском столе. – Сестра Терезы – Анна.

– А я – Гектор… – пришедший в себя прусс сразу же осекся, когда поймал на себе не очень дружелюбный взгляд Тронда. – Хм, так вот, отец Джузеппе, я никогда не верил в вашего Бога. Но раз ты на него так уповаешь, то пусть он тебе и помогает.

– Я проклинаю вас всех, каждого из вас в отдельности и весь ваш род, – Гзанда понимал, что времени у него осталось немного, поскольку костер под ним уже хорошо разгорелся, капли пота стекали у него со лба, и он решил произнести свои последние слова. – В геенне огненной вам уготована участь всей той скверны, что мы, правоверные христиане, туда отправили. Ваши души сгнили изнутри, как труп бродячей собаки, когда вы подняли руку на Божьих посредников. Будьте вы прокляты!

– Все сказал? – викинг подложил еще пару дров в жаровню под Гзандой. – Неплохой стульчик соорудили, правда? Подмигни, если что, я еще полешко подброшу.

Гуннар на пол-оборота прокрутил колесо дыбы, и мгновенно послышался дикий вопль отца Джузеппе, когда его плечи и стопы вышли из суставов. Циклоп ногой посильнее прижал дверцу «железной девы», отчего у брата Карло из сотни мелких ран струйками засочилась кровь. Немного отдохнувший Пес встал из-за стола и выдернул табуретку из-под груза, который мгновенно повторил для брата Джанини участь бедной Терезы.

Писарь Пиетро лежал на лестнице ни жив ни мертв от сковавшего его ужаса. Кошмарное зрелище парализовало соучастника изуверов, превратив его лицо в кусок гранита. Даже слезы не текли из перепуганных глаз, лишь непослушные губы бессвязно шептали молитвы.

И в мгновенье ока волосы совсем молодого монаха стали седыми, когда он увидел обезображенное лицо Циклопа, наклонившегося, чтобы поцеловать его в лоб. Затем старший среди прокаженных раскрыл Пиетро рот, вытащил оттуда язык и резким взмахом ножа отсек его.

Кровь Гзанды, вытекшая от шипов на поверхность стула, начала быстро сворачиваться под воздействием жара, но он, не издавая ни звука, лишь неотрывно смотрел на Гектора. Псу стало не по себе, и он надел инквизитору на голову мешок, из которого предварительно вытряхнул увесистую охапку ржи.

Вспомнив, что все пятеро монахов лизали зачем-то колоски, он взял один из них и поднес его к глазам. Среди остьев наверху колоска он заметил маленькие черные рожки, как будто во ржи жили крохотные рогатые чертики. Инстинктивно Пес собрал всю охапку и бросил в топку под Гзандой, решив, пускай этот дьявол во плоти унесет своих демонов с собой в ад.

К запаху горелых злаков скоро добавился и запах горелой человеческой плоти, но, ко всеобщему удивлению, Гзанда не проронил ни звука. Тогда Тронд увидал в углу, где раньше сидел отец Джузеппе, вязанку хвороста. Викинг обмакнул ее в воду и добавил ко ржи, брошенной в огонь Гектором. Тем самым датчанин обеспечил инквизитору-убийце долгую и мучительную смерть на сыром хворосте.

Позже все-таки решили не сжигать Гзанду окончательно, ему, как, впрочем, и всем остальным, кроме Пиетро, уготовили другую участь. Наконец у Пса появилась возможность узнать обстоятельства побега храбрых воинов из лепрозория.

Как выяснилось из рассказа Тронда, их тогда оглушили и перенесли в помещение лечебницы. Не считая полусотни разлагающихся заживо человек, там находилось также и несколько клеток, в которых содержали корм для больных. Словом, инквизиторы вели у себя в убежище натуральное хозяйство – всех, кого они убивали, эти мясники отдавали на съедение больным.