Первая колония - Юрий Ижевчанин

Пришлось Урсу и на дыбе побывать, и кнута испытать. Но бывший хозяин договорился, тем более, что ни одного свидетельства о том, что сам Урс жульничал, не нашлось. Его обвинили в пособничестве жулику и нападении на служителей порядка. По приговору ему предоставили выбор: сто плетей или каторга. Все еще не украденное имущество конфисковали. И пошел дальше Урс с исполосованной спиной, почетными значками в узелке и с несколькими монетками, выданными ему сердобольным бывшим хозяином. А тут было объявлено, что набирается отряд колонистов на дальние южные земли. "Хуже, чем здесь, там не будет" — твердо решил Урс, направляясь в Зоор, где собирались решившие уехать.

Словом,

Душа прямая

Лишь на войне хороша.

В жизни спокойной

Ловят удачу

В мутной застойной воде.

Глава 4. Прощай, столица!

Итак, вопрос о разрешении основать колонию и разрешении набирать колонистов по всему королевству был наконец-то решен положительно. Теперь принц направлялся к себе в лен, чтобы сдать дела новому губернатору и произвести оценку всего остающегося имущества. Посмотрев на Тритуна, личного раба короля, заместителя казначея королевства, Атар почувствовал нечто типа дурного предчувствия. Холодные глаза, максимально богатая для раба одежда, золотой рабский ошейник и тонкие крепко сжатые губы сразу наводили на мысль, что этот казначей будет придираться ко всему, стремиться выгадать каждый медяк и, главное, улестить его будет невозможно ничем: ни деньгами, ни подарками, ни женщиной.

Предчувствия принца не обманули. От пира по прибытии Тритун вежливо и твердо отказался:

— Великолепный и высокородный принц! Не соизволите ли вы выслушать ничтожного раба? Рабу невместно принимать участие в пиршестве свободных людей, кроме как в качестве слуги. Мой господин-царь не приказывал мне тебе прислуживать, твоя светлость. А пировать в каморке для твоих слуг и рабов будет оскорблением моего хозяина. Поэтому я просто не могу принять твое великодушнейшее приглашение.

Тритун не поселился в замке принца, а снял (правда, роскошную) комнату в городской таверне. Принц Атар, естественно, организовал слежку за Тритуном и выяснил следующее. Обеды он заказывал исключительно скудные и дешевые, раз в неделю нанимал на ночь одну из рабынь таверны, на женщин не заглядывался, по лавкам на базаре не ходил, свои три роскошные платья надевал поочередно, не скупясь только на стирку и на ремонт. Кроме того, у него были еще шесть костюмов откровенно рабского вида, один из которых он ежедневно брал с собой. Осматривая очередное здание, он делал заметки, по старинке на бамбуковой дощечке. После этого еще раз обходил здание и скрупулезно перечислял самые темные углы и пропущенные комнаты, переодевался в рабский костюм и сам чуть ли не лазил внутрь нужников, чтобы проверить, по всем ли правилам сделаны выгребные ямы. После этого он требовал воды, обмывался, вновь надевал роскошное платье, чтобы не наносить ущерб репутации своего господина, и в таком виде возвращался в таверну. В таверне он еще раз мылся, переодевался в чистый рабский костюм, отдавал два своих костюма в мытье, чистку и ремонт, заказывал чай и финики на ужин и садился переносить данные в свои тетради, сверяя их с другими. Утром начинались высказывания типа:

— В господском доме два чулана, наверно, десяток лет не ремонтировались и не чистились. Нужник для рабов и слуг сделан не по требованиям храмов. Штукатурка сзади на северо-западном углу облетела. Земля в саду плохо обработана, а на лужайке, где ее не следует по требованиям храмов обрабатывать, года три назад перепахивалась.

Высказав массу подобных замечаний, он начинал споро сбивать цену на дом и участок. Надо отдать ему должное, как исходную он всегда называл настоящую рыночную цену, правда, наинизшую, но затем после всех сбавок цена падала в полтора-два раза. Естественно, представитель принца тоже бешено торговался, а нейтральному купцу, командированному в эту комиссию Советом Королевства, все это сначала нравилось и он бросал свой голос то на одну, то на другую чашу весов, явно забавляясь ситуацией. Но скоро ему осточертело, он начал выпивать и гулять, голосовал лишь бы побыстрее закончить торг и поэтому обычно поддерживал более упрямого Тритуна, изредка меняя сторону ради того, чтобы сохранять "объективность". Так что постепенно оценки все снижались и снижались.

Принц Атар, не желая видеть такую комедию на справедливую оценку, отправился в Хирру, набрал там еще тысячу колонистов и отправил их сразу в Карлинор, купив для этой цели два старых корабля. После того, как к Атару присоединились Каменщики из Зоора, набор пошел бойко. Видно, Тайное общество имело очень много тайных рычагов воздействия повсюду, а в Хирре принц убедился, что это, наряду с Карлинором, один из центров Тайного общества каменщиков. В Хирре его сразу пригласили в местный схрон и там за две недели пребывания подняли еще на две степени.

Единственным светлым пятном во всей этой дурной комедии было то, что представитель Атара в комиссии управляющий его главным имением Чир Стригонсор, ни в коем случае не собиравшийся в колонию, так наелся обществом королевского слуги, что записался со всей семьей в число колонистов, лишь бы не оставаться с такими вот цепкими клещами.

Почти три месяца ушло на оценку и споры при подписании окончательного протокола, который выглядел просто грабительским. За это время жена успела родить принцу еще одного сына. Чтобы чуть-чуть оттянуть момент окончательного и явно несправедливого расчета, а заодно заказать необходимое оружие для себя, своих двух старших сыновей, которым уже было восемнадцать и шестнадцать лет, и своих ближайших приближенных, Атар решил сначала заехать в Колинстринну. Там же он надеялся соблазнить несколько хороших оружейников и рудознатцев из числа выходящих в мастера подмастерьев Великих Мастеров из Колинстринны.

Вернемся теперь на некоторое время назад в Колинстринну, владение Великого Мастера и Имперского Рыцаря оружейника Тора Кристрорса, по упорным слухам, отца по крови наследника престола принца Картора. Примерно в то время, когда Атара принял решение уехать в колонию, в Колинстринне состоялись торжества по случаю возвращения Хоя Аюлонга уже в ранге Великого Мастера-рудознатца. Аюлонг мог бы уехать куда угодно, но он предпочел вернуться к Тору, с которым уже сработался, и вместе с которым надеялся открыть еще что-нибудь интересное. Конечно же, Великому Мастеру-рудознатцу не предстояло все время сидеть на одном месте. Если к оружейнику приезжали, чтобы он сделал оружие в своей мастерской, к рудознатцу приезжали, чтобы пригласить его разведать подозрительные на минеральные богатства места либо дать советы по улучшению добычи минералов или производства металлов. Аюлонг привез с собой жену.