Город нашей надежды (ЛП) - Янг Саманта

- На самом деле, по его.

Я пожала плечами:

- Я испугалась, когда начала подозревать свою беременность. И была в ужасе, когда узнала, что это правда. Но понимала, что это не конец. Я просто… Мне нужно было уйти в свое место, чтобы подумать. Прежде чем я успела это сделать, пришел Брэден. Я сказала ему о беременности и, бросив взгляд на мое лицо, он предположил… худшее.

- Худшее?

- То, что я несчастна. То, что я не хочу нашего с ним ребенка. Он разозлился. Его это так ранило, что он не дал мне возможности все объяснить. И до сих пор не дает.

- И что бы ты сказала ему, если бы он дал тебе шанс?

Мои руки прижались к животу.

- Что наш ребенок значит для меня гораздо больше, чем что-либо когда-либо имело для меня значение прежде. Что испытывать подобные чувства внове для меня. Они внушают страх. И так будет всегда. Но я пытаюсь это преодолеть. И что мне все еще страшно, и что мне кажется, что я все порчу… Мне страшно, но хочу пережить все это вместе с ним. Мне просто нужно было время разобраться в своих чувствах.

- И каким же было это чувство - узнать о ребенке?

Я иронично улыбнулась:

- Настолько счастлива, что меня обездвижило.

- Ты до сих пор веришь в то, что после хорошего всегда наступает плохое?

- Долгое время я так не считала. - Я покачала головой. - Но это огромное событие. Случился рецидив.

- Джосс, ты сама позволила прийти этому чувству. Ты признаешь его и пытаешься бороться. Это большее, о чем можно просить.

На мгновение мы затихли. Я изучала свои обручальные кольца на моем пальце.

- Он сделал мне больно, - прошептала я, хотя признавать это вслух было трудно.

- Брэден?

Я кивнула.

- Он не совершенен, Джосс. Ты всегда знала, что он семьянин. Должно быть, для него трудно задаваться вопросом, действительно ли он женился на женщине, которая несчастна от того, что вынашивает собственного ребенка, его ребенка.

- Но он не позволяет мне объяснить.

Она склонила голову на бок, подарив мне небольшую, ободряющую улыбку.

- Может быть, он боится услышать то, что ты хочешь сказать. Надо заставить его выслушать тебя.

- Я пыталась… Но…

- Джосс…

- Когда он ушел, я обвинила себя, - призналась я. - То, как я отреагировала… Я могу понять, почему он так себя ведет и чувствует. Но когда он стоит прямо перед мной, смотрит сквозь меня, чураясь моих прикосновений так, что не в состоянии их вынести, я почти ненавижу его. Мне одиноко. - Слезы потекли по моим щекам. - А он обещал, что я никогда не испытаю этого снова.

Доктор Причард наклонилась и вложила мне в руку бумажную салфетку, при этом, как всегда, утешительно сжав ее.

- Ты должна попытаться перебороть это чувство настолько, чтобы быть в состоянии поговорить с ним. Это случай полного непонимания, и вы оба зашли слишком далеко. Вот что тебя выбило из колеи.

Я кивнула, вытирая слезы.

- И Джосс.

- Да?

Она любезно улыбнулась:

- Поздравляю.

Она была первым человеком, который сказал мне это в лицо, и, хотя я понимала, что по моей вине никто мне этого не говорил, услышать было приятно.

- Спасибо.

***

Я закрыла ноутбук сразу же после покупки на Амазоне книги о помощи будущим мамам. После сеанса с доктором Причард я пришла домой в пустую квартиру и вошла в режим гиперчистки, уборки и выкидывания вещей. Когда я дошла до уборки гостевой комнаты, то постаралась проигнорировать напоминание о том, что Брэден и я больше не делим одну постель. Повсюду валялась разбросанная одежда. Эта комната должна стать детской для нашего малыша. Я думала использовать желтые или зеленые тона, так как они гендерно нейтральны.

Затем села за ноутбук посмотреть электронную почту. Пришло письмо от моего нового агента, в котором говорилось, что моя рукопись отправлена издателю, и что она хотела бы, чтобы я начала придумывать сюжет для новой книги.

Какое-то время я печатала заметки с идеями, к которым собиралась вернуться позже, чтобы додумать их.

А затем началось бесконтрольное поведение – я ничего не знала о том, как быть матерью, и начала скупать вещи онлайн.

С издерганными нервами, я стояла перед зеркалом в нашей спальне, задрав футболку.

Живота еще нет.

Поглаживая рукой живот, я думала, как странно, что внутри меня живет маленький человек, которого я уже люблю сверх меры.

Теперь, лишь бы муж дал мне шанс рассказать ему об этом.

Я взглянула на пространство между окном и кроватью, размышляя поместится ли туда кроватка малыша. Мне хотелось, чтобы он (или она) находился рядом с нами. Я уже знала, что не смогу заснуть, если не буду знать, что наш крошка в безопасности и находится на расстоянии вытянутой руки.

Спустя несколько минут бесплодных поисков измерительной ленты, я побрела в гостиную комнату посмотреть не оставила ли я ее там. Я нашла ее на тумбочке и уже отходила, как вдруг заметила адрес на конверте, наполовину спрятанном под книгой.

Сердце начало биться неприятно громко, я вытащила письмо из-под романа. Я прочла его, и страх прошелся по моей коже неприятным покалыванием.

Мои пальцы онемели, и письмо выпорхнуло из рук на пол.

Это было письмо жильцам Брэдена с просьбой освободить помещение в течение одного месяца. Речь шла о пентхаусе на Медоус. Он сдал его в аренду, когда переехал жить ко мне.

Тот самый пентхаус, который по контракту он мог забрать у арендаторов в короткий срок, если он понадобится ему для личного использования.

В дверь позвонили.

Незваные гости отвлекли меня от ледяного страха в венах.

- Лив? - удивилась я, открыв входную дверь и увидев ее на пороге своего дома.

Оливия и я были хорошими друзьями, но почему-то именно ее я не ожидала увидеть.

Джо и я были ближе. Мы с Лив узнали друг друга благодаря Джо, но мы быстро сблизились. Нас связывало то, что мы обе американки и любительницы книг.

Глаза Лив, полные беспокойства, захлестнули меня, и я мгновенно напряглась. Я знала, что она видит. Темные круги под глазами из-за отсутствия сна, бледное, неприглядное лицо и растрепанные волосы.

- Брэден здесь? – небрежно спросила она, проносясь мимо меня в квартиру.

Не было никакой необходимости врываться. Я была рада ее визиту, если только мы будем говорить обо всем, кроме Брэдена и моей беременности.

- Нет, он на работе, - ответила я, последовав за ней на кухню.

 Когда я вошла, она уже делала себе кофе. Нахмурившись, она отметила:

- Тебе следует лучше о себе заботиться.

- Я была занята.

Я быстро перескочила на другую тему:

- Меня сейчас представляет литературный агент в Нью-Йорке.

Лив воодушевленно улыбнулась:

- Ей понравилась твоя книга?

- Ей понравилась моя книга.

- Джосс, это замечательно!

Я улыбнулась в ответ, зная, что Лив одна действительно понимает как это круто. Лив была библиотекарем. Книги были ее страстью.

 Ее глаза опустились на мой живот, неуверенность сочилась из их глубин, и я оборвала ее очевидный следующий вопрос:

- Она считает, что я должна начать работать над следующей книгой.

К моему облегчению, Лив позволила отвлечь себя, слушая о моих планах и идеях. Мы удобно расселись в гостиной с кофе и печеньем. Все, что угодно, лишь забыть о найденном письме.

Я была на середине предложения, рассказывая о сумасшедшей идее антиутопии (совсем не той, о чем просила меня мой агент, говоря о новых концепциях), когда открылась входная дверь.

Брэден.

Я почувствовала, как все мое тело сковало напряжение. Я ждала ужасного болезненного состояния в животе, которое появится и взорвет меня изнутри, стоит только Брэдену появиться в дверях.

Он появился, остановился в дверях и выглядел таким же уставшим, какой себя чувствовала я.

- Лив, - приветствовал он ее, прежде чем взглянуть на меня. Его глаза мгновенно сузились при виде меня. - Ты спала сегодня?

«Ты бросаешь меня?»