Золотой остров - Дик Хансен

На что зарфхаанец Гверон ему ответил:

— Так-то оно так, капитан. И в самом деле, на берегу ходит огромное количество всяких страшных историй, которые рассказывают все, кому только не лень. И чаще всего правды в них, действительно, нет ни на грош: одни досужие домыслы. Такое можно сказать о подавляющем большинстве этих историй, но не обо всех. В любых, даже самых невероятных легендах бывает зернышко правды. Особенно в тех, которые рассказывают бывалые моряки, видевшие все это своими глазами.

— А ты хотя бы раз встречал тех, кто, действительно, побывал на Сверкающем острове? — поинтересовался у своего помощника Кулл. — Лично мне такие никогда не попадались: ни в одном порту, ни в одной таверне из тех, что имеются на Западном побережье и не только.

— Мне тоже-, — вынужден был признаться Гверон.

— Ну, вот видишь? — усмехнулся атлант. — Стоит ли ссылаться на тех, кого ты сам никогда не встречал? Не лучше ли отправиться на остров и там увидеть все собственными глазами? Я уверен, что, на деле, любой кошмар оказывается совсем не таким уж и страшным. Ведь люди чаще всего расписывают в самых черных тонах, то чего никогда сами не видели.

— Во многом ты, несомненно, прав, — задумчиво проговорил Сигвер, обращаясь к Куллу. — Однако, когда речь заходит о Сверкающем острове, я предпочитаю верить почти всему, что о нем рассказывают. И на это у меня есть причины. Когда-то очень давно одному из друзей моего деда довелось побывать в этом проклятом месте. Его корабль штормом подогнало к тамошним берегам. Команда высадилась на остров, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. О том, что довелось им там испытать, выжившие рассказывали очень неохотно. Скажу лишь, что назад вернулась только треть экипажа. Многие за те несколько проведенных на острове дней поседели, а кое-кто даже повредился в уме от пережитого кошмара. Да, конечно, с собой они привезли немало золота. Но особой радости оно никому не принесло, ибо изначально было проклято.

Однако на Кулла эти слова, казалось, не произвели должного впечатления. Отважный атлант по-прежнему оставался при своем мнении относительно предложенного Аринандо путешествия на Сверкающий остров. Кулл раньше никогда не отступал ни перед какими опасностями, и решительно не желал этого делать теперь. Тем более, после того как он обещал свою помощь прекрасной Ароне.

Поэтому в ответ на слова и предостережения Сигвера он сказал:

— Своим рассказом ты заинтересовал меня еще больше. Что ж, отправимся на остров и собственными глазами убедимся в том, действительно, ли он полон всяких ужасов и кошмаров?

— А может, ты подумаешь еще? — с легкой надеждой в голосе поинтересовался рудрайгед. — Попасть к демонам в пекло мы завсегда успеем.

— Я уже обо всем подумал, — заверил его атлант после чего, обратившись к своему помощнику, распорядился. — Отправляемся сразу, как только загрузим дополнительные запасы продовольствия и воды. Путь предстоит нам дальний. И я хочу, чтобы у нас ни в чем не было недостатка.

Глава 7 В замке Тулса Дуума

Оазис Хаджар, находившийся среди бескрайних песков кхешийской пустыни, представлял из себя скопление невысоких пальм, окруживших темный бассейн со странно неподвижной водой.

Между редкими стволами виднелась массивная крепость из багровых каменных плит, служившая жилищем известному на весь мир магу Тулса Дууму, грозному повелителю черных колдунов, проповедовавших давно поставленный вне закона культ Сатха.

Сей замок был сложен из больших каменных блоков. Издалека он выглядел довольно сносно, но стоило подойти ближе, как сразу становилось ясно, что это очень древняя постройка, возведенная еще в незапамятные времена. Острые углы выступающих над стенами башенок и зубцов были сточены временем. Кое-где по гладкой поверхности разошлись неглубокие старческие трещины.

Черный вход зиял, как открытая пасть некого исполинского чудища, в грубой массе камня. Как-то под вечер около него неожиданно объявилось полтора десятка таинственных, сплошь закутанных во все черное фигур. Их одеяния отдаленно напоминали жреческие, хотя скорее всего таковыми не являлись. Да и сами эти люди больше походили на воинов, чем на служителей какого-то культа: плечистые, мускулистые и к тому же вооруженные широкими, слегка искривленными мечами. У одного, по виду, командира этого небольшого отряда, на голове сверкал золотой обруч, сделанный в виде змеи, вцепившейся зубами в собственный хвост.

Этот последний, приказав своим людям остаться на месте и ждать, решительно направился в распахнутые челюсти ворот, предварительно начертав перед собой некий таинственный знак.

Внутри древнего дворца было темно и пустынно. Не было видно ни охраны, ни слуг, ни кого бы то ни было из живых людей. Но таинственный воин так уверенно шел вперед, что можно было подумать, ему приходится ходить этим путем едва ли не каждый день.

В небольшой круглой комнате, куда ступил этот незнакомец с золотым обручем, не было ничего, кроме уходящих вниз ступенек. Не задумываясь, он направился по ним, опускаясь все глубже в кромешную темноту. Когда ступеньки кончились, перед ним возник длинный прохладный коридор, на выходе из которого показался свет.

Вскоре он вышел в довольно большой зал, освещенный призрачным сиянием, исходящим из медных светильников, сделанных в виде змей. В дрожащем изумрудном свете он смог различить перед собой два ряда огромных колонн, покрытых таинственными рисунками и барельефами. У самой дальней стены, на троне из блестящего черного камня сидел человек. Подойдя ближе, пришелец смог его как следует рассмотреть.

Судя по виду, это был широкоплечий южанин с резкими, ястребиными чертами лица. От выбритой головы до ступней ног его кожа была глубокового бронзового цвета. Черные глаза завораживающе сверкали в глубине глазниц. Темный цвет кожи оттенял белоснежный хитон, ниспадающий красивыми складками на черный камень трона. Единственным его украшением был медный браслет, который изображал змею, державшую хвост в пасти, — в точности похожий на обруч незнакомца в черном.

По убранству внутренних помещений замка и по простоте одеяния мага, Тунгар (а это был именно он) после некоторого размышления понял кое-что о характере Тулса Дуума. Перед ним был человек, для которого материальное обладание и видимое богатство не значили ничего. Его страстью, по всей видимости, было нечто неосязаемое, но не менее реальное, чем все богатства мира, — власть над людьми.

Когда пришелец замер на некотором расстоянии от трона, Тулса Дуум чистым сильным голосом спросил:

— Кто ты такой, незнакомец? На тебе знаки отца нашего Сатха. Ты обладаешь силой, не уступающей моей собственной, и в то же время не принадлежишь к нашему кругу.