Ничья (СИ) - Лимова Александра

Бросила взгляд на часы — ну да, приехала на пятнадцать минут раньше обозначенного Марком часа. Видимо, тут время встреч было распланировано и моя очередь еще не настала.

Терпеливо дожидаясь, пока солидные дяденьки отойдут от стола, оглянулась вправо и назад. Там, в зоне, где была граница, отделяющая основной зал от вип-тусовочных захолустий, прежде действительно была стеклянная стена, только закрашенная серебрянкой интенсивнее. Сейчас ее не было и стояла скучная ширма. Взгляд зацепил лицо мужика, сидящего за столом, ближним к входу в вип-закутки и мои губы едва не искривила улыбка, когда я в нем узнала Борю, бывшего помощника и фаворитного подсоса Рэма, которого он протолкнул в администрацию на… кхм, рыбное место, и теперь тягал через него инфу, расширяя свои паучьи сети еще и в рыбной промышленности.

Боря, пристально глядя на меня, неуверенно приветственно кивнул. Изобразив, что не узнала его, отвернулась и поняла, что час пробил — солидные дяденьки удалились и Шахнес сел на их место, напротив Марка, погрузившегося в телефон.

Фоновая музыка прекрасно заглушала стук каблуков, который я старательно и сама скрадывала, приближаясь к столу, занятым двумя анархистами, похуистически чилящихся при негласных, но явно обозначенных правилах строгости внешнего вида и поведения. И по мере моего приближения, все отчетливее становился голос Шахнеса, на релаксе развалившегося за столом, поставив локоть правой руки на столешницу и подперев голову, покачивая в левой кисти свешенной со стола бокал с виски, с тенью недовольства в немного тянущихся, ленивых интонациях высказывающегося Марку, все так же увлеченно глядящего в экран своего телефона:

— …черта ты согласился? Вчера двадцать пять, сегодня уже почти пятьдесят, а завтра что будет?

— Вторник. — Проинформировал его Марк, зевая и так же глядя в телефон, который только было собирался отложить, но там сработало оповещение о моем только что написанном и отправленном ему смс.

Немного прищурился, читая три слова. Едва заметно качая головой, сглотнул. Медленно облизнув нижнюю губу и, прикусив ее, быстро набрал ответ. Придвигаясь ближе к столу. Реакция в секунду. Затертая, ибо вокруг много лишних, но такая красноречивая реакция, когда становится тесно в собственном теле.

— Я говорю серьезно, Мар. — Досадно обозначил Шахнес, отпив вискаря и вновь покачивая бокал с края столешницы, уперевшись взглядом в игру жидкости за стеклом, когда мне прилетало от Марка «возьми» в ответ на мое отосланное «я хочу тебя». Вынудившее Марка сменить положение тела. А внук влиятельного чекиста и по совместительству сын дипломата в Корее, продолжил, — у нас должна быть жесткая позиция и с учетом всех обстоятельств им придется с этим считаться, но если вот так на каждый их панч будем кивать, ты поним…

Марк поднял голову, заслышав звук оповещения на моем телефоне, принявшим его смс.

— Тёма, — перебил он, кивнув на меня за его плечом. Обжигая томлением и иронией в карем бархате, — это Соня, познакомься.

Шахнес повернул голову и встретился взглядом со мной, остановившейся рядом с ним. В насыщенно зеленых глазах промелькнуло узнавание и он широко улыбнулся, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках.

— Оу, привет. — Расслабленно, на выдохе произнес он и, взглянув на Марка, низко рассмеялся, — ищущий да обрящет, все-таки. — Отставив бокал на край стола, неторопливо поднялся, обворожительно мне улыбнувшись, — садись, Сонь. У тебя не было шпионов в родственниках? Скилл скрываться выраженно прокачен.

— Научить? — фыркнула, благодарно кивнув и усаживаясь на его место.

— Да мне бесполезно уже, надо было раньше об этом задуматься, — махнул рукой, вставая сбоку от меня и опустил ладонь на спинку дивана за моей спиной. Посмотрел на хмыкнувшего Марка, снова обратившего внимание в экран своего пиликнувшего телефона, и что-то быстро ему сказал на корейском с вопросительной интонацией.

Марк, пробегаясь взглядом по дисплею, так же на корейском кратко ответил, после чего, оглядываясь назад и подавая малопонятный знак официанту, выжидательно на него глядящему, добавил на русском:

— От добра добра не ищут, Тёма.

— Ищущий да обрящет, — повел плечом Артем, не слишком старательно изображая магический пасс в сторону рассмеявшейся меня и, глянув на Марка, снова что-то снова спросил на корейском.

Марк, уничижительно фыркнув, расслабленно откидываясь назад, показал ему фак и, опустив локти на спинку дивана, безапелляционным жестом указал Артему в сторону выхода.

— Ты ему нравишься. — Подмигнул мне Артем, ободряюще прищолкнув языком и я обратила внимание на краткий блеск влажного металла на его языке, а он через секунду резко отстранил руку от спинки дивана, хотя удобнее было бы правой, дотоле опущенной вдоль тела, перехватывать пущенную в него Марком небольшую стеклянную бутылку минералки. На первый взгляд удобнее, ибо позже, проигрывая этот момент в памяти, я поняла, что траектория броска была рассчитана так, чтобы Тёма, якобы невзначай сексуально продемонстрировавший мне пирсинг, перехватил бутылку именно левой рукой. До этого момента находящейся на спинке дивана позади меня. Перехватил и обозначил мне, — я бы даже сказал, что очень.

Артем, отпив воды, иронично пожал плечом, когда Марк с одуряюще тонкой насмешкой глядя на него, выразительно приподнял бровь. И русский русый борзый, многозначительно ухмыльнувшись мне, снова кратко отыграв влажным металлом, но уже без прежней выраженной сексуальности, пожелал классного вечера и был таков.

— Мейс… мисэ… это корейский шифр? — спросила я, наблюдая, как два прытких халдея торопятся ко мне с явно заказанными заранее куском мяса и пузырем вина.

— Мэйси, — поправил Марк, затемняя экран и откладывая мобильный на край стола, — в переводе «во сколько», — и уже почти очевидное, — мы однокурсники.

О, халдеи мне тащат филе миньон. Значит, Марк в курсе, что это самое нормальное, что тут варганят кулинарные БДСМщики Некрашевича. Заявлено, что это блюдо из японского вогю, но мы с Улей как-то две недели жили в Токио, а потом два месяца сидели на диете в спортале, и потому мы с ней подозревали, что про вогю извращенные кашевары Некрашевича брешут, под покровом ночи приволакивая мясо с какого-то местного ранчо.

— А вторая его реплика? Я повторить не смогу.

— И не надо. — Вздохнул Марк, слабо усмехнувшись и качая головой, глядя на меня.

— Что-то пошлое? — улыбаясь, кивнула я.

— Не очень адекватное, впрочем, прекрасно его характеризующее. Но так как он мой друг, я не стану переводить, чтобы его не позорить.

И я утвердилась в предположении, что именно было сказано Артемом и почему не дан перевод этому. Бросок бутылки — явный отказ Марка на предложении сообразить на троих от борзой с блядским блеском в глазах, металлом в языке и провокацией в интонации.

— У Артема проколот язык? — начала издалека то, что весьма необычно — у мальчика с такой родословной и при таком положении, весьма экстравагантные наклонности. Но Марк действительно привечал отсутствие дальних заходов и тонн воды, выдавая сразу и по факту:

— Еще левая мочка. Септум и с крыла носа он пирсинг снял, с соска и пупка вроде бы тоже. Благодарю, я сам. — Последнее уже официанту, поставившему передо мной стейк и собиравшемуся плеснуть мне в бокал вина, когда второй быстро смахивал посудку прежних собеседников Марка. Халдей, безропотно отдав охлажденную бутылку Марку, оказывал помощь своему коллеге, а Марк, неторопливо откупоривая бутылку, невозмутимо продолжал, — когда Артем выпьет лишнего, то плохо играет в карты, но его не останавливает то, что скоро он превратится в решето. Говорю же, немного неадекват. — Официанты быстренько умчались, а Марк, взял бокал подавившей смех меня, — сначала даме.

— Правильно, вдруг ерунда какая-то, успеешь попросить себе замену. — Согласилась я, скрещивая ноги, когда смотрела на пальцы татуированной руки, умеющей делать много всякого интересного. — А ты в этих играх с занимательными наказаниями проигрывал?