Верная (не)верная - Евгения Грозд

Вдвоем с кухаркой прополаскали из бутылей ветошь от крови. Умывала прохладной жидкостью лицо своего любимого героя. Рассечённая бровь продолжала кровить, но уже несильно. Марля на боку размеренно впитывала кровь. Да, ему нужна медицинская помощь, которую отчего-то будет оказывать начальник охраны, а неквалифицированный медик. И, увы, понимала почему — Алексею не нужны лишние вопросы и разбирательства.

Голова продолжала идти кругом, как от неожиданного признания небезразличного мне мужчины, так и от запаха крови.

Павел вернулся через пятнадцать минут.

— Нам лучше уехать отсюда. Варвара Петровна, садитесь вперёд.

Я осталась с Максимом на заднем сиденье, продолжая придерживать ветошь на большой ране.

Раненный откинул голову назад. В пути, пока никто не видит, крепко сжал мою ладонь и улыбнулся уголком губ. Испарина стекала по лбу парня, а взор зелёных глаз дурманила боль. Поглядывала на него и абсолютно точно понимала, что не хочу Максу этих страданий. Такой, как он должен всегда улыбаться, любить жизнь и быть счастливым.

А под крышей моего супруга сложно судить о будущем.

6. Я выбрал тебя

Максим

Вне себя от страха за Валерию мчался следом за похитителем, который, подобно грёбаному ниндзя, прыгал с ношей через ограды и лихо отталкивался от мемориалов. Хренов паркур на яву.

Понимая, что хвост основательный, враг направил на меня знакомую вещь — пистолет. Сука! Ущерб телу почти не отразил, гонимый страхом упустить девушку и отдать какой-то мрази на растерзание. Что-то горячее и вязкое склеило рубашку с кожей, лишь андреналин, гулом стучащий в виски, приказывал двигаться дальше.

Я не отдам тебя ему. Им. Не должен, не имею права. Я же столько ещё не сделал, глупец! Не посмотрел в небесную синь твоих глаз, не вдохнул бархат кожи, не коснулся губ, упиваясь тёплым дыханием. Не отдам! Никогда! И никому!

Успокоившись на заднем сиденье машины, чувствовал заботливую ласковую ладошку на себе. Глядя в её глаза, на миг побелевшее от страха лицо, наконец признался себе, как это всё мне невероятно дорого до боли в груди, до остановки сердца. И это помощнее, чем простреленный бок.

Весь пережитый страх выплеснул в неистовый поцелуй, на который Лера всей душой ответила. Так же трепетала, как в нашу первую ночь. Так же всецело моя. Если бы не рана и не место, погрузился бы в неё без остатка. Снова бы любил сладкие изгибы, испивал бы каждый вдох и стон, страстно поглощал бы, даря в ответ себя без остатка. В ту ночь пазлы наших сердец соединились в одно, и стать порознь отныне подобно смерти.

Гладил ушиб на её лбу и новый отёк на щеке, дико хотелось упокоить в своих руках. Утешить и сказать, что она в безопасности, что пока со мной ей ничего не грозит. Со мной! Чертов запретный плод!

В доме хозяина нас встречала чуть ли не вся прислуга. Леру увели Рита с Варварой, чтобы залатать и её травмы. Паша с Борисом Иванычем организовали мне место в гостевой комнате. Люба, белея от вида крови, носилась с полотенцами и тазами с водой, выполняя поручения начальника охраны.

Что-то вкололи в бок и боль тут же атрофировалась. Напряжение окончательно отпустило, оставив меня в полном ауте. Вялость мешала думать и шевелиться.

— Налей ему грамм сто плюсом, — велел Борис Иванович, кивнув Любе.

— Я на работе, не хочу, — я слабо мотнул головой, морщась от манипуляций на своём боку.

— Не обсуждается, боец, — Борис заботливо ухмыльнулся. — На сегодня у тебя смена отработана. Так что отдыхай.

Влили в рот стопку, и я громко раскашлялся. Голова постепенно уходила в вакуум, и я вырубился. Сколько проспал не знаю, но когда открыл глаза за окном было темно. Или ночь, или ещё не рассвело? Желудок крутило от голода и очень хотелось пить, сухость во рту вызывала кашель.

Осторожно встал с постели. На боку аккуратная плотная повязка, под которую не заглянуть. Ладно, швы оценю чуть позже. Окровавленные брюки и рубашку у меня изъяли, но благо в шкафу гостевой смог нарыть банный халат. Под покровом темноты, потопал на кухню. Выискал в холодильнике апельсиновый сок и огурец с варёным яйцом. Сгодится. Стянул с хлебницы два куска хлеба и, смастерив себе незатейливый бутер, принялся с аппетитом поглощать.

Челюсть немного свело при виде фигуры отделившейся из темноты. Алексей Николаевич?! В руке мужчины покоился пистолет, лицо уставшее с красными глазами. Интересно, он вообще спит?

— Подумал сначала, что опять кто-то под нашу душу в четыре утра, но, услышав треск за твоими щеками, успокоился. Приятного аппетита.

— Спасибо, — немного смущенно кивнул в ответ.

— После пулевого аппетит всегда волчий, — хозяин дома прошёл к столу и устало опустился на табурет.

— Вы не спали? — с сочувствием посмотрел на него.

— Не до этого. Когда с моей семьёй происходит что-то подобное, некогда спать, — задумчиво умолк, глядя куда-то в сторону. Сейчас он показался мне настоящим стариком, и возраст не от количества лет, а от всего, что, возможно, пережил этот человек. — Я благодарен тебе за то, что вырвал мою жену из лап того козла. Не испугался пуль. Рад, когда мои ряды пополняются такими людьми, как ты. Отныне, у меня есть ещё один человек, которому могу доверять.

А вот тут кусок не пошёл в горло. Он мне доверяет, а я положил глаз на его жену. Но как объяснить, что ничего не могу с собой поделать?

— Кто он был? — спросил я, и тут же пояснил свой интерес. — Простите, понимаю, что вроде бы нос сую не в своё дело, но всегда хочется знать, что за скотина осмелилась палить в тебя.

Хозяин дома миролюбиво смотрел на меня.

— Эту скотину ты на тот свет отправил и без ствола. А нос и правда лучше не совать в это, парень, — и дружески хлопнул меня по плечу. — Спасибо ещё раз. Кстати, убрать всё здесь после себя не забудь, а то Варвара хлеще будет пистолетов. Сам очкую перед ней.

Алексей Николаевич негромко рассмеялся и ушёл, оставив меня со своими тараканами в голове, которые, признаться, ползали по душонке только так.

Я заслужил его доверие, но надолго ли? Всё тайное рано или поздно становится явным. А стоит ему хотя бы намекнуть и своих отношениях с Валерией, уверен, что пушка в его руке тут же направится мне в голову.

Сегодня, спасая Леру совершенно чётко осознал, что эта девушка стала мне небезразлична и давно. Она сумела залезть в душу так далеко, как