Деньги пахнут кровью - Алексей Шумилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты, ты, – подтвердила женщина, прожигая страстным взглядом.
Она медленно облизала язычком губки и шагнула ко мне. Огромный бюст заманчиво колыхнулся. Почему-то мне сразу захотелось убежать вслед за Витькой. Но усилием воли я героически сдержался. Мадам оказалась совсем рядом, грубо нарушая моё личное пространство. За это в прогрессивном Евросоюзе можно было срубить с неё штраф. Но здесь не ЕС 2000-х годов, а дремучий СССР 80-х, поэтому пришлось промолчать.
– Приходи ко мне завтра утром, слышишь? – томно прошептала медведица, обдавая меня непередаваемым ароматом чеснока и лука. – Я Витю на работу отправлю и вся твоя буду.
– Обязательно, – нашёл силы выдавить я. Быстро дернулся за стаканом воды, но был пойман пухлой лапой и безжалостно притянут к огромным сисям.
– А поцеловать? – Нимфа сделала губы трубочкой и прикрыла глаза.
Я торопливо чмокнул её в толстую щёчку, вырвался из объятий и убежал, чувствуя спиной изумлённый и обиженный взгляд. Воды попить так и не удалось.
Минут через двадцать я выглянул из своей комнаты, зорко осматривая пространство. Убедившись, что могучей сисястой девушки поблизости не наблюдается, быстро прошмыгнул в коридор, надел кеды и выбежал наружу, не забыв аккуратно прикрыть клацнувшую замком дверь.
На улице было хорошо. Вечернее солнце устало клонилось к горизонту, иногда пуская весёлые лучики из-под серых туч. На скамеечке возле подъезда сидела стайка оживлённо беседующих бабушек. При моем появлении старушки замолкли.
– Здорово, божии одуванчики. Как жизнь пожилая? – улыбаюсь местным сплетницам.
Бабули нахохлились, недовольно поглядывая на меня.
– Сам ты одуванчик, Мишка, – угрюмо буркнула мордастая седая тётка с нездоровым серым лицом. – Иди уже куда шел.
– Ходють они, одуванчиками обзываются, фулюганы поганые, нехристи окаянные. Сталина на вас нет, шпана подзаборная, – истерично заблажила самая древняя бабушка с безумными глазами.
Слушать, что она ещё скажет, я не стал. Послал воздушный поцелуй задохнувшейся от возмущения старушке и пошел на спортивную площадку.
Решил протестировать свой организм. Не торопясь подошёл к турнику, примериваясь к перекладине.
– Миха, Елизар, – окликнул знакомый голос.
Обернулся. У соседнего подъезда сидел Саня с мрачноватым сутулым типом. Гопник призывно махнул рукой с зажатой в ладони бутылкой «Жигулёвского».
Пришлось подходить. Поздоровался с Сашей, пожал вялую ладошку сутулого.
– Ты как, нормально? – поинтересовался старый «новый» друг.
– Вполне, – подтвердил я.
– Хочешь? – предложил пиво товарищ.
– Нет, спасибо. Нельзя пока, – вежливо отказался я.
– А, больница, – понимающе кивнул Александр.
– Ага. Теперь вообще пить не буду. Кстати, мне доктор об этом напитке много рассказывал. Ты когда-нибудь о синдроме «пивного сердца» слышал?
– Не, – гопник заинтересованно посмотрел на меня, – расскажи.
– Если кратко, то в результате неумеренного употребления пива полости сердца расширяются, стенки утолщаются, в сердечной мышце возникают некрозы, появляются воспаления в желудке и пищеводе.
А ещё пиво содержит ряд токсинов, например, соли тяжёлых металлов, провоцирующих негативные изменения в эндокринной системе. У мужчин, если жрать этот напиток постоянно, вырабатывается вещество, потреблять подавляющее тестостерон. Это мужской половой гормон. Одновременно вырабатываются женские половые гормоны. Начинает расширяться таз и вырастают грудные железы. Так что, если будешь пить пиво литрами несколько лет, придётся покупать лифчик.
А у баб, кстати, наоборот. У них голос грубеет и начинают расти усы. Это происходит потому, что в пиве содержатся растительные вещества – эстрогены, подавляющие естественный гормональный фон. Поэтому если ты, например, будешь жить с телочкой и постоянно жрать с нею пиво, то через несколько лет станешь сисястым и попастым мужчинкой с женской фигурой, а твоя девушка обзаведётся пышными усами и будет говорить басом. И после этого, представь, идёте вы по улице, ты такой манерный, попой виляешь, грудями трясешь, и твоя вторая половинка с кокетливыми усиками и грубым мужским голосом. Внимание окружающих вам гарантировано.
– Тьфу, гадость! – Сашка с отвращением выплёвывает пиво и ставит бутылку на асфальт. – Вот зачем ты мне это рассказал? Хорошо же сидели.
– Мишка, а ты не гонишь? – Сутулый прищурился, сверля подозрительным взглядом.
– Нисколько. Найди грамотного врача, разбирающегося в теме. Он подтвердит мои слова.
– Какой-то ты, Елизар, странный стал. Базаришь, как ботаник. – Сутулый не сводит с меня глаз.
– Я просто в больнице много книг читал, – скромно признаюсь я.
– Ты и книги? – фыркает сутулый. – Не езди по ушам без тормозов. Ты и водка, в это я поверю.
– Дуба, перестань, – обрывает его Саня. – Нормальный он. Ну пролежал человек почти три недели в больничке, делать там не фиг, стал книжки читать. Что тут такого, понять не могу.
– Правильно, – назидательно поднимаю палец вверх. – Устами Сашки глаголит святая истина. Санёк, отойдем на пару минут. Перетереть надо.
– Хорошо, – соглашается гопник и поднимается со скамейки. – Пошли.
Под взглядом сутулого, ставшим ещё подозрительнее, удаляемся от скамейки на добрый десяток метров.
– Санёк, есть один деликатный вопрос.
– Говори.
– Что произошло со мною и Мотылём? Чего он перо в меня всадил? Я ни фига не помню. Пьяный в драбадан был. Доктор говорил, что пришлось даже от общего наркоза отказаться. Но я всё равно в отключке валялся.
– Что, совсем ничего не помнишь?
– Нет.
– Да там рассказывать нечего. Житейская ситуация. Бухали вы вместе на хате у Зинки – подруги Верки. Тебе не понравилось, как Мотыль на Верку смотрел. Она ему тоже глазки строила. Ты и предъявил Мотылю. Он тебе ответил. Слово за слово, ты ему по роже дал. А он за нож, которым колбасу резали, схватился. Ну и засандалил тебе перо в грудак. Думали, всё, конец, не жилец. Мотыль сразу протрезвел, чуть не обделался со страху, когда понял, что натворил, и свалил с хаты. Верка – тоже. А Зинка хоть и в шоке была, скорую и ментов вызвала. Потом показания дала. А что ей оставалось делать? Мотыль сейчас в СИЗО парится.
– Зинка рассказала?
– Она, конечно. Ну и Верка добавила.
– Понятно.
Задумчиво смотрю на плывущие серые облака, сквозь которые проглядывает заходящее солнце. Надо будет к этой Зинке зайти, поблагодарить. Всё-таки этой жизнью я ей обязан. И правильно я сделал, что послал Верку в пешее эротическое путешествие. Спровоцировала разборку, бросила подыхать, а потом в больницу с водкой припёрлась, лярва. И никакого раскаяния и уколов совести. От таких шалав надо держаться подальше.
– Чего замолк? – спросил Саша.
– Да так, неважно.
– О Верке подумал? – проницательно спросил гопник. – Плюнь и разотри, не стоит она того.
– Уже, – улыбнулся я. – Слушай Сань, тут такое дело. Я завязать решил. Надоело всё это. Пьянки, отсидки, поножовщина. Я ведь уже, считай, за гранью побывал. О многом подумал. И доктор предупредил, ресурс здоровья не безграничен.
– И что делать будешь? На заводе за
