Станкевич - Василий Добрынин

— М-мм, — улыбнулся Потемкин,

И она улыбнулась, неуверенно подозревая, что не совсем ее понял Потемкин.

—  Тоже, — ответил Потемкин, — я тоже люблю ароматный, горячий напиток, и умею его готовить.

—  Имя мое — Людмила! — призналась девушка.

—  Спасибо, — неформально поблагодарил Потемкин, — рад это слышать

На столике появился кофе.

—  Георгий, а Вы мне секрет не раскроете? — поинтересовалась Людмила.

—  Раскрою.

—  Не спросив какой?

—  Я рискну.

—  Вот так доверяете?

—  Да.

—  Привычка?

—  Нет. Доверие лучше не делать привычкой.

—  А-аа, — задумалась девушка, — это совет?

—  Я так считаю. Но, если Вам будет на пользу, считайте, что это совет.

—  Кажется, что на пользу… Хороший совет. Но, говорите, увидев, Вы все угадали… Не шутите?

—  Нет. Я читал документы. А здесь сопоставил: начиналось все с Вашей находки.

—  Так просто?

—  Будь сейчас с Вами и Ральф, и еще было б проще.

—  И был бы, да Ральф — не моя собака. Мы просто прекрасно ладим. Соседи хозяева Ральфа, часто, подолгу, бывают в командировках.

—  А не ладили б Вы с собакой, и мы б не узнали друг друга.

—  Да, не узнали б… — задумалась Люда, — Случайно все получается, просто…

— Случайно, однако не просто, на самом деле. Поэтому, все что услышу, — мне интересно, и делу на пользу.

—  Уверена, жаль, далеко, не на сто! Извините…

— Уверенно можно сказать, что ни более четверти жизни мы делаем то, что разумно делать. Но разве приходит в голову выкинуть те, остальные три четверти жизни?

—  Выкинуть? Вы убедили! Спасибо. Я так понимаю, не будет допроса?

—  Не будет. Скажите все так, как хотели сказать, набирая номер. Вы же хотели?

—  Да, скажу, если можно.

—  Можно.

—  Вам… Ну, в общем, я думала: факты безумные нас вдруг шокируют -это бывает? Бывает, — нам ли ходить далеко за примером? Шокируют, — значит их не должно быть! Несвойственны нам… Вопрос в том, почему мы творим их? Может, не нужно об этом? — робко спросила она.

—  Если творим — значит мне это нужно, Люда... Я ждал только Вас. Говорите. — ответил Потемкин.

—  Хорошо. Вам лучше меня известно, что возле колоний. в женской среде, бродит тьма историй, скажем так уму непостижимых. Любовных, тайных… Героини, нередко всего на один эпизод, — преподаватели, воспитатели детского садика, или напротив, женщины дерзкой какой-нибудь там, профессии. Ничего у них общего. Внешне… А причина тут не признаваема, но она… Она есть, она… — жестом искала опоры в воздухе Люда.

—  Она осуждаема? — подсказал Потемкин.

—  Да. Но очень проста: сексуальность, которой нас всех одарила природа. Вы понимаете?

—  Да.

—  Это касается зоны?

—  Ее. Но и не только. Я не хочу Вас перебивать.

—  Мужчины неволи, с моралью и нормами чаще всего «на ты». Они без комплексов. А ведь авантюра — как сладкий грех, привлекает женщину. Иногда только раз, один разок в жизни! На это есть тоже причины…

Ей было непросто вести потаенную тему.

—  Нереализованность в чем-либо, — согласился Потемкин, — найдется у каждого…

— Об этом не говорят…

Но человек ее понимал, — она видела это. А если бы там, один понимал другого, не было б страшного преступления. Не было б смерти…

— Скрытная сфера -одно. — приближалась Людмила к истине,  — И посторонний в ней не помощник. Но и, — не обойтись без другого! Не обойтись. А неудовлетворенность, не знаю, как у мужчин, а женщин — не охлаждает, а наоборот — как к свету, или может, на дно, — тянет к новому. Где-то же есть другое. Совершенного, может быть, нет, а новое — шанс найти есть. Понимаете, да?

—  К свету, или на дно… Интересно понять Вашу мысль, Люда. Наш герой вошел в роль такого героя, попал, и угодил на тот свет?

—  Да. Их застал третий. Спонтанно убил! Отсюда и расчленение — вынести, спрятать, — так, все-таки, проще. Есть порог ужаса, в человеке. Шагнул за него, спонтанно — все, сразу не остановишься! Труп? Ну, уж есть он — пленку назад не смотаешь! Теперь его резать, рубить — но, теперь уже надо! Логично?

—  Логично. Скажите, — серьезно спросил Потемкин, — а это у Вас информация? Или версия?

—  Я Вам напомню: «Все что услышу, мне может быть интересным, а делу на пользу».

—  Да, — улыбнулся Потемкин, — я не забыл!

—  Это версия! Вы так и думали?

—  Не думал. Но перед Вами — человек, благодарный Вам!

—  Спасибо. Я думала Вы пробурчите: «Спасибо. Был рад. До свидания»». А Вы это серьезно?

—  Серьезно. Преступление, — это точка в конфликте. Для того, чтобы установить участников действа, — важно понять их мотивы. Если верно пойму их, — Потемкин ладони развел, — уже буду точно знать, где искать их, в какой среде. Ну? — ощущала Людмила, что он улыбается, и подняла взгляд навстречу, — Теперь Вы заслугу свою понимаете, Люда?

—  Я постараюсь. Скажите, а версия неожиданна, да?

—  Неожиданна. Честно скажу. Откуда она, не скроете?

—  Приснилась, — просто сказала Людмила. — А Вы раскроете?

—  В рифму… Жаль, не могу обещать. Не вправе… Но, если Вы правы, то трупов может быть два.

—  Больше не находила я, ничего… — с юмором, чуть-чуть заметным, сказала Люда.

Потемкин заметил юмор, — Но если жива героиня, — это свидетель. Видите, Люда, неплохо…

Может быть, мысли ее и его, совпадали: жаль, все подвластно времени, все истекает… Выпит кофе, и сказано все.

—  Ну, что, у нас все наверное, да, Георгий? Скажите, а я могу Вам еще позвонить?

—  Можете.

— Спасибо, а Вы?

—  Не получится.

—  Нет, — возразила Люда, — получится!

Взяв листок, она написала на нем телефонный номер.

***

— Владимир Иванович.

—  А, Потемкин, ну заходи! Ну, как? Ты что-то принес, или взять что-то хочешь?

—  Угадали.

—  Да, в любом случае, угадал!

—  Взять хочу.

—  Что ж, не факт, что я откажу. Выкладывай. Кстати, скажи, не устал от «Жемчужины»? Или, напротив, ты только крепчаешь?

— Напротив, крепчаю. Владимир Иванович. Я могу получить сведения о пропавших без вести? А именно — в марте этого года, и речь только о женщинах.

—  Интересно. Город и область нужны тебе, да?

—  Да, именно город и область.

—  Проверять самому придется. С людьми говорить. Готов?

—  Да, я готов.

—  Что ж, давай так: зайди в наш ИЦ* (информационный центр). Знаешь где это? Да, в УВД. Найдешь там оператора Куликову Елену. Скажешь, что я просил, и она поможет. Но, вот что замечу, Потемкин, Жуляк, например, в числе пропавших не значился. Понял, к чему я?

—  Да, — помедлил Потемкин, — я понял.