След Ведической Руси. Научное обоснование зарождения арийской цивилизации на севере Евразии - Светлана Васильевна Жарникова

смертным боем», так как считалось, что душа поименованного может не вернуться в его тело, занятое на время Святок или Масленицы кем-то из его предков. Такое положение могло принести общине неисчислимые бедствия, т.к. в дни Святок и Масленицы все жили по законам «перевернутого мира» мира предков. Именно об этом свидетельствуют воспоминания стариков и старух из разных районов Псковской области (80-е-90-е годы ХХ века), отмечавших, что ряженых называли «дедами», что они ходили молча или «выли по-собачьи», кланялись до земли, что их лица были вымазаны сажей, что они были не смешны, а вызывали уважение и страх, что их ждали в каждом доме и готовились к этой встрече. Но по окончании этих обрядовых циклов все возвращалось на свои места, и живые начинали жить по законам мира живых людей. Оставшаяся же в теле человека душа умершего продолжала бы жить по законам «того света», принося живым вред. Остается только удивляться, насколько тонко чувствовал эти оттенки обряда великий русский поэт, коль даже такие, казалось бы, мелкие детали отмечены им в «Сказке о царе Салтане»: ни царь Салтан, ни ткачиха, ни повариха, ни сватья Баба Бабариха никогда не называют комара комаром, муху мухой, а шмеля шмелем. Когда «с криком ловят комара», то это «распроклятая ты мошка!», когда пытаются поймать муху, то «лови, лови, да дави ее, дави... », когда шмель кусаетт нос «старой бабушки своей», то мы снова слышим: «лови, да дави его, дави... ». Ничто из живого, что может перенести хотя бы кусочек «того света» в наш мир, не может быть названо по имени.

После своих подвигов в мире живых князь Гвидон возвращается на остров Буян, преодолевая морские просторы. Ряженые в русской народной традиции обязательно в Крещение (когда, как правило, трещали самые лютые морозы) после освящения воды купались в проруби, возвращая «тому свету» душу предка, которому «одалживали» на время Святок свое тело89• Сделать это было необходимо, так как с древнейших ведических времен считалось, что кратчайший путь души на небо, в обитель богов и предков, это погружение в речные или морские воды. Такие представления были еще живы в российской глубинке в начале ХХ века. Но остается только удивляться тому, что даже в 1996 году в деревне Журавлев Конец Гдовского района Псковской области фольклористам сообщили, что те, кто рядились на Святки, в Рождество обязательно должны были обливаться тремя ведрами колодезной воды90• Конечно, русским крестьянам современникам А.С.Пушкина, не нужно было объяснять, что «остров Буян» мир умерших, тот свет. Об этом говорило не только название чудесного острова, но и то, что «все в том острове богаты, изоб нет, везде палаты». Но в устах дворянина, барина А.С.Пушкина все это свидетельствовало о том, что он удивительно хорошо ориентировался в народных обрядовых текстах и умел находить среди них те, которые наиболее точно выражали мысль поэта. В 1997 году, через 160 лет после смерти А.С.Пушкина, фольклористами Санкт-Петербургского Фольклорно-этнографического Центра в Духовщинском районе Смоленской области был записан следующий текст подблюдной песни:

«За рекой мужики все богатые, Они гребут деньги все лопатами»,

которую исполнители называли «дрянной песней», «плохой, к смерти, к покойнику». По существу, это то же самое, что и «все в том острове богаты, изоб нет, везде палаты».

Из этого же ряда и образы корабельщиков-гостей, которые плавают из царства Салтана к острову Буяну и обратно. В принципе, между ними и «нищими», «странниками», «чужаками» святочного ряженья можно поставить знак равенства, они также соединяют мир живых (царство Салтана) и мир мертвых (остров Буян). Об этом свидетельствуют сохранившиеся до нашего времени поминальные стихи:

«На синем мори, На синем мори Карабели плывут, Карабели плывут,

Как во том карабле, Как во том карабле Да три ангела,

Да три ангела.

Как по морюшку, морю синему, Рай душе, рай светлый»91•

Как они созвучны пушкинским строкам:

«Ветер на море гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На раздутых парусах».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что весь сюжет пушкинской сказки построен на основе архаических мифологем и, по сути, является логичным мифопоэтическим текстом с минимумом инноваций. У поэта был прекрасный сказочный первоисточник. Удивительно другое - насколько бережно А.С.Пушкин обошелся с этим первоисточником, сохраняя все его детали даже в мелочах. Надо подчеркнуть, что и другие сказки А.С.Пушкина, написанные на основе русских народных волшебных сказок, также наполнены богатейшим и архаичнейшим фольклорным материалом, причем, использованным именно в том контексте, который и предполагали древние мифологические тексты. Поскольку прототипы сказок «О золотом петушке» и «О рыбаке и рыбке» спорны: В.Я.Пропп полагал, что «Сказка о рыбаке и рыбке» восходит к сказке братьев Гримм, а «Сказка о золотом петушке» к В.Ирвингу92, то мы обратимся к «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях», о которой В.Я.Пропп писал: «Имеется фрагментарная запись сказки о мертвой царевне. Принадлежность ее Арине Родионовне сомнительна, хотя и возможна. Пушкин воспользовался ею, но пушкинская сказка богаче и стройнее данного текста»93•

Поскольку анализ «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» был в свое время блестяще проведен В.Я.Проппом, мы позволим себе остановиться только на некоторых деталях пушкинского текста, подтверждающих наличие в нем фольклорно-мифологических мотивов, исключительно близких к зафиксированным в ведической литературе Ригведе, Махабхарате, Брахманах с одной стороны, и в русских обрядовых песнях, заговорах, сказках с другой. Начнем с того, что уже неоднократно отмечалось исследователями: та часть сюжета пушкинской сказки, которая относится к жизни царевны в лесу у семи богатырей, удивительно похожа на ситуацию, описанную в древнеиндийском эпосе Махабхарата, где пять братьев Пандавов живут в лесу со своей общей женой Драупади. Но на этом сходство заканчивается, из чего можно сделать вывод о том, что и в основе одного из сюжетов древнеиндийского эпоса, и русской сказки лежал какой-то общий протосюжет или, как полагал В.Я.Пропп, некий древний обряд, связанный с так называемыми «мужскими домами». Но в сюжетной канве сказки А.С.Пушкина есть одна удивительная деталь путешествие королевича Елисея. Разыскивая свою невесту повсюду, он объезжает стороны света, а затем обращается за ответом к солнцу, месяцу и ветру. Ответ он получает только от ветра, который «всюду веет на просторе». Но вот перед нами древнее сказание «шрути» (буквально «услышанное») из текстов брахман под названием «Поучение Дхиры», где говорится следующее: Огонь все, что ни есть на свете. «Поистине, Агни (т.е. Огонь. С.Ж.) это дыхание. Ибо когда человек спит, речь его умирает в дыхании, и зрение умирает в дыхании, и разум, и