Тельняшка для киборга - Николай Рубан

Спецназ дружно заголосил, изо всех сил стараясь поддержать бедолагу Рустика.

- Разряда не имеет, - тем же тоном продолжил судья, - Провел десять боев! Все - с тенью! В пяти одержал победу!

Все, кроме девятой роты, с готовностью заржали. Сухой, резкий Чорновыл затанцевал в своем углу, рассылая болельщикам воздушные поцелуи. Пижон. И вообще, выглядел он как-то... Ну, не как военный спортсмен. Маечка белоснежная, алые атласные трусы, новенькие боксерки - все по размеру, все свое, собственное. В девятой роте был всего один комплект боксерской формы на всею команду, включая резиновую капу. Из-за этого трусы, в которые впихнули Рустама, напоминали фасон "50 лет советскому футболу" и широкими складками ниспадали на его острые колени, словно шотландская юбка-килт. Майка свисала из-под трусов двумя лопухами. Боксерки на Рустама надевать не стали - в них он наступал себе на носки и падал. Поэтому обут он был в обычные "уставные" синие полукеды. Качанову на тренировках форму не давали, чтоб не разорвал раньше времени. Перчатки были обычные, восьмиунцовки, но на руках Рустама они смотрелись двумя арбузами.

- Ничо, Рустик, давай - сделай его! -подбадривал Роджер, нервно тиская вафельное полотенце, в готовности выбросить его на ринг, если что.

Рустам пытался разместить во рту капу. Чертова резина упорно не желала там помещаться. Рустам помянул шайтана и выплюнул капу в ведро.

- Боксеры - на середину!

Рефери на ринге, капитан Иванча, бегло осмотрел перчатки, что-то вполголоса сказал боксерам. Те его не слышали. Чорновыл, открыто ухмыляясь, снисходительно рассматривал доходягу-узбека и думал, что, пожалуй, не стоит тратить время - достаточно потешить зрителей одним раундом, а в конце уложить этого чурку на пол. Коротко и со вкусом. Только че это он - совсем не боится, что ли? Такая морда, будто ему все пофигу. Ну ладно...

А Рустам и в самом деле не боялся. Сейчас он видел серебристо-зеленую стену камыша, на которой вспыхивали синие сполохи взмахов серпа-урака, слышал журчание горной реки, да терпкий запах лессовой пыли, прибитой коротким, как порыв ветра, горным дождем.

- Бокс!

Чорновыл красиво затанцевал, прикидывая - тратить время на разведку, или и так сойдет.

- Тебя как зовут? - тихо спросил вдруг узбек.

- Микола, - от неожиданности Чорновыл опустил руки. И впервые в жизни узнал на практике, что это за штука - восточное коварство.

- Й-о-о, бисмилла!! - непонятно выкрикнул узбек и, странно изогнувшись, нанес вдруг диковинный, какой-то смазанный удар снизу вверх - точно в челюсть. Таким движением Рустам вскидывал на плечи вязанки камыша - весом в полтора себя самого.

Изо рта Миколы вылетела капа и укувыркалась в ряды зрителей. Чорновыл взмахнул руками и осел на пол, сомлевший. Все растерялись. Первым опомнился Пильников.

- Счет!! - торжествующе воскликнул он.

Рефери начал считать. На счете "шесть" Чорновыл попытался было подняться - Рустам подскочил с оскаленными зубами, занося перчатку, рефери отодвинул его в сторону. Микола нормально "плыл".

- ... Восемь, девять... Был удар открытой перчаткой? - обратился рефери к боковым судьям, - Не было? Аут!

Рев, свист, вопли, хохот сотрясли стены спортзала. И было ясно, что в основном симпатии болельщиков - на стороне Рустама. Нетрудно догадаться, за кого в основном болела публика в схватке Давида с Голиафом. Что с того, что у Миколы явно класс выше? Довыпендривался...

- Победу нокаутом одержал курсант Садыков, девятая рота! - вскинул руку Рустама Иванча.

- Сука! - бесновался понемногу приходящий в себя Чорновыл, - Вечером поймаю - убью на фиг!

- Затухни, Микола, - дружески посоветовали ему свои же болельщики, Вышел бодаться - так нефиг варежку разевать! Поймал вафлю - ну и не трепыхайся.

Тем временем сияющего Рустама уже раздевали, словно поклонницы - звезду эстрады: скорее передать форму следующему.

- Ну, ты мужчина, Рустик! - потряс его за плечи Роджер, - Вот это дебют, я понимаю! Правда, сейчас нам достанется, я чую: они на нас разозлились...

Надо сказать, он не ошибся. Выходя на ринг против спецназа, парни из первой роты пылали святой яростью и жаждой мести за поруганную честь бедного Миколы, который в это самое время уже сидел в булдыре за одним столом с коварным узбеком. Недавние враги за обе щеки уписывали черствые пирожки с повидлом, запивая их молоком - оголодали за время подготовки к соревнованиям.

- Неслабо ты меня отоварил, - с рыцарским достоинством признавал поражение Микола, - Я так и не врубился - что за удар был?

- Э-э, случайно вышло, - благородно скромничал Рустам, - Если бы я тебе по башка не попал - ты бы меня только так сделал...

А спортзал в это время выл, орал, грохотал, неистовствовал! Шел третий раунд боя Роджера с Фокиным по прозвищу "король горрощи". Попробуйте представить юного Кинг-Конга в тельняшке и с десантной наколкой на плече --примерно так выглядел Король. Во всяком случае, длиной рук он любому орангутангу запросто бы фору дал. Дрался Король самозабвенно, лихо и бесшабашно - словно камаринского отплясывал. Техники у него не было никакой, но реакция и интуиция - просто звериные. Как ни старался блестящий технарь Пильников - никак ему не удавалось пробить эту бестолковую, но тем не менее, абсолютно неприступную оборону. Каим только маневром не пытался навязать он Королю ближний бой - безуспешно: всюду его встречали две увесистые кувалды, проворные, как шатуны. За ревом болельщиков соперники даже не расслышали звона гонга и продолжали азартно дубасить друг друга, пока рефери не растолкал их в стороны. С небольшим перевесом победу по очкам одержал Фокин. Раздосадованный Роджер сбросил форму и сразу же принялся обряжать в нее следующего бойца. Тот морщился, натягивая мокрую от пота майку, но терпел.

Как-то незаметно приковали к себе главное внимание поединки Ауриньша. Когда было объявлено, что он выступает вне конкурса, это вызвало любопытство - и не более. Но первый же его бой намертво приковал внимание болельщиков и сразу же разделил их на два лагеря. Маргус вел бои в совершенно необычной манере. Совершая минимум движений, он едва перемещался по рингу, полностью предоставляя инициативу противнику. И тем не менее, не пропускал ни одного удара, легко, даже как-то скучающе уходя от, казалось, совершенно неминуемых плюх аккуратными нырками и уклонами. Противник горячился, нагло лез в атаку и оседал назад, остановленный вежливым техничным хуком или апперкотом. Развивать успех Ауриньш не стремился - спокойно ждал, пока противник придет в себя и ломанется в новую атаку.

- Марик, давай!! - заходилась в воплях половина зала, - Добей его, добей! Как следует звездани, чтоб не встал!

- Вован, мочи гада!! - надсаживалась вторая половина, - Урой его! Он тебя уже боится!

Одержав очередную победу по очкам, Маргус вежливо пожимал руку противнику и шепотом благодарил его. После третьего боя, во время очередного представления боксеров на ринге, судья уже именовал его не иначе, как "непревзойденный мастер обороны и контратак". На второй день соревнований среди болельщиков стихийно образовался тотализатор. Валюта, в которой принимались ставки за (или против) Маргуса, была самый твердой - один Булдырь. То есть, проигравший спор должен был сводить выигравшего в буфет за свой счет. К исходу дня ставки за Ауриньша возросли до 5 к 1 и продолжали расти.

- Не знаю, какой из него командир получится, - задумчиво пробормотал Роджер, - Но тренажер для бокса из него вышел идеальный. И технику можно отрабатывать хоть до посинения, и не покалечит.

Неизвестно, как бы развивалась боксерская карьера Ауриньша, если бы в последний день соревнований не сменился рефери на ринге. Капитан Иванча неожиданно загрипповал и его место на ринге занял преподаватель истории КПСС майор Филиппов. Невысокий кругленький Филиппов обладал скандальным характером и удивительной способностью устраивать конфликты в любой, даже самой спокойной обстановке. Наверное, это у нег было профессиональное: правоверный марксист-ленинец, ортодокс диалектического материализма, он свято уверовал в то, что без конфликтов развитие останавливается, а посему конфликты просто необходимы для форсированного развития истории и скорейшего приближения коммунизма. Наверное, свои домашние растения он поддергивал вверх, чтобы они быстрее росли.

Маргус начал бой с мастером спорта Коптевым, когда ставки на него уже были восемь к одному. Внимательно следя за всеми поединками Ауриньша, сообразительный Коптев определил главную особенность тактики Маргуса: адекватность. Возрастает напор противника - интенсивнее работает Маргус. И наоборот. Вот на этом-то он и собирался подловить неуязвимого киборга. "Обращайте силу противника в его слабость" - мудро советовал Сун Цзы.

Начав неторопливую разведку, Коптев сосредоточил внимание на нижних защитах - кажется, они у него проходят чуть слабее...