Божественный спор - Милослава Финдра

Оказалось, что мальчишки мучили не мелкого котенка, как Арника сначала подумала. Нет, это был довольно крупный и пушистый, только грязный и измученный хомяк. Когда Арника раздвинула ветки куста, тот сначала дернулся и отполз от нее подальше, но потом замер, свернулся клубочком, обхватив лапками морду, и задрожал.

— Эх, досталось тебе сегодня… — задумчиво протянула Арника. — Если не будешь убегать, посмотрю, цел ли ты.

Она медленно и осторожно, чтобы не напугать животное еще больше, протянула руку. Хомяк продолжал трястись и не двигался, даже когда она взяла его в горсть. Поднеся зверька ближе к глазам, Арника убедилась, что на первый взгляд он здоров, по крайней мере, на посеревшей от пыли шерстке не было крови. Она осторожно провела по пузику хомяка пальцем, отчего тот возмущенно заверещал и задергал лапками в воздухе. Это реакция позабавила Арнику и одновременно порадовала: значит, точно ничего не сломано.

Еще раз осторожно погладив хомяка по шерстке, Арника уже было хотела его выпустить. Но что-то ее удержало. Может быть, то, каким грязным и несчастным выглядел зверек. Наверняка сильно испугался… И поддавшись зову сердца, Арника прижала руку с пушистым комочком к груди, чтобы вернуться в таверну вместе с ним.

Подавальщица бросила на Арнику встревоженный взгляд: судя по всему, девушка волновалась, не сбежала ли посетительница, забыв о своем заказе. Тарелка с аппетитной зажаристой яичницей уже ждала Арнику на столе, рядом исходил дымком металлический стакан с бодрящим отваром. Он был обернут в смешной вязаный лоскуток красного цвета — видимо, для того, чтобы посуда не обжигала руки. Сев на лавку, Арника одной рукой начала есть, другой продолжая прижимать к себе хомяка. Тот внезапно зашевелился, высунул мордочку и начал принюхиваться к воздуху. Должно быть, пострадавший тоже был голоден. Ухмыльнувшись, Арника позвала подавальщицу и попросила ту принести каких-нибудь свежих овощей, рассудив, что жареные яйца мелкому грызуну вряд ли будут полезны. В результате хомяк быстро и радостно сточил пару морковок, свернулся в клубок на руке Арники и уснул.

Покончив с яичницей, Арника расплатилась, попросив перед уходом чистую тряпицу. В нее она осторожно завернула спящего зверька и только затем сунула в широкий внутренний карман куртки. Решив, что разберется с неожиданно приобретенным питомцем позже — подарит какой-нибудь служанке в замке, у которой есть воспитанные дети.

Горячая еда, сладко-острый напиток и неожиданное спасение хомяка взбодрили Арнику и приподняли ей настроение. За пару часов резвой скачки она преодолела расстояние до столицы и поднялась по вьющейся спиралью дороге в гору, на которой стоял королевский замок. Подъемные ворота в крепостной стене были открыты, рядом несли караул стражники в ярких полосатых мундирах. Узнав причину прибытия Арники, они резко сделались приветливыми, а самый старший из них проводил ее во двор и помог спешиться. Точнее, попытался помочь, но Арника сама соскочила с коня и передала поводья юному конюху.

Мечтая быстрее закончить свое путешествие, она быстрым шагом направилась к лестнице, но тут дорогу ей преградил темноволосый мужчина в белом балахоне.

— Ты слишком торопишься, дитя мое. Вижу, что решимости тебе не занимать, но не забудь в спешке смотреть себе под ноги.

По витиеватой речи и светлому одеянию Арника поняла, что перед ней один из каторийских жрецов. Вежливо склонив голову, она поблагодарила его за совет и направилась дальше, на этот раз действительно глядя на дорогу перед собой. И крайне изумилась, обнаружив перед первыми ступеньками лестницы широкую полосу раскаленных углей. Она оглянулась на оставшегося позади жреца и удивленно приподняла бровь. Лицо мужчины осталось спокойным, но в глазах его Арнике почудился озорной огонек, когда тот медоточивым голосом сообщил:

— Не тебе бояться божественного огня. Это испытание для тех, чью душу терзают сомнения. Только и обойти его нельзя.

Арника покачала головой, сдержав желание хмыкнуть. Божественный огонь, как же. В Имизонии хождение по углям было известной забавой, старшие девочки любили похвастаться особым умением перед младшими. Это только со стороны страшно выглядит, а на самом деле дерево долго отдает тепло босым ногам, и, если идти быстро, а еще перед этим смочить ноги, можно не бояться ожогов. Арника наклонилась, деловито закатала штаны, разулась, стянула хлопковые гольфы и бросила в сапоги, подхватив те одной рукой за голенища. А затем уверенно пошла вперед по углям, чувствуя вполне терпимый жар.

Дойдя до ступеней, она спокойно села на одну из них, достала гольфы, вытерла ими почерневшие ступни и натянула на голые ноги сапоги. Затем бросила грязные тряпки в сторону и продолжила восхождение по лестнице.

В малой комнате для чаепитий

— Надо же было придумать это дурацкое испытание с углями! — возмущалась тонким голосом Клементина, дочь виконта Лавье.

— Ну, все было не так уж страшно. Хотя, конечно, приключение малоприятное, — вяло поддержала ее Лиона, хотя внутри клокотала от ярости.

Правда, в бешенство ее приводило вовсе не испытание, а тренировка, которую придумал отец. Прогулка по углям перед королевским замком казалась обычным променадом по сравнению с тем, что Лионе пришлось испытать на лужайке перед поместьем. Божественный огонь действительно не жег ноги, хотя, наученная горьким опытом, в этот раз Лиона не только разулась, но и бесстыдно стянула с себя чулки на глазах у жреца. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза, чтобы успокоиться и отбросить неприятные воспоминания.

— Что с тобой? Тебе стало дурно? — вопрос Клементины прозвучал встревоженным писком.

— Кажется, служанка слишком туго затянула корсет, — устало ответила Лиона и поднялась с кушетки. — Пожалуй, мне стоит отлучиться, чтобы поправить туалет.

Клементина сочувственно кивнула, но в ее серых глазах промелькнул стальной блеск. «Неужели всерьез надеется, что я слаба здоровьем?» — подумала Лиона, выходя из пурпурной гостиной в длинный коридор со сводчатыми потолками и мраморными стенами, украшенными изысканными барельефами. Они представляли собой ростовые портреты членов династии Витоликов, к которой относился и его величество Эдвард Третий. Правда, самого короля среди изображений Лиона не нашла, хотя в первый день специально прошла весь коридор сначала в одну сторону, а затем в другую. А вот отец Эдварда, Чейд Первый, получивший прозвище Робкий, находился как раз по соседству с ее покоями — это забавное совпадение она решила считать добрым знаком. Хотя в предзнаменования Лиона не верила, предпочитая полагаться только на собственные силы, но сейчас готова была ухватиться за любую мелочь, которая могла бы поднять настроение.

Шел всего второй день ее пребывания в королевском замке, а она уже измаялась от безделья и возненавидела своих соседок по этажу. Их