Махабхарата. Рамаяна - Коллектив авторов

Шло время. К Сатьявану смерть приближалась.

В душе Савитри были горе и жалость,

На дни, что летели, смотрела в печали,

Речения Парады в сердце звучали.

«День близок, - подумала, - неотвратимый.

Умрет на четвертые сутки любимый», -

И строгий обет возгласила трехдневный:

Не ела, недвижно стояла царевна.

Услышал слепой об обете суровом,

К снохе обратился с сочувственным словом:

«Решенье такое - уму непостижно:

Три дня крайне трудно стоять неподвижно!»

В ответ - Савитри: «Так я твердо решила.

Меня не жалей, ибо есть во мне сила».

А царь: «Я обет призову ли нарушить?

Скажу я: «Нарушь», - не должна меня слушать!»

Незрячий замолк, сокрушаясь душевно.

Столпом неподвижным застыла царевна.

В безмолвном и долгом страданье стояла,

И ночь отошла, и заря засияла.

«День вспыхнул, чтоб жизнь дорогая погасла!» -

С той думой в огонь возлила она масло,

Почтила, как должно, с смиренной любовью,

Отшельников-брахманов, свекра с свекровью.

Подвижники, движимы скорбью живою,

Взмолились о ней: да не станет вдовою!

Царевна ждала рокового мгновенья,

Но стало ей легче от благословенья.

И свекор с свекровью смиренно сказали:

«Исполнила ты свой обет, - так нельзя ли

Низринуть, споха, послушания бремя,

Смотри, приближается трапезы время».

Ответила с ласкою дочь Ашвапати:

«Поем я, когда будет день на закате».

Тогда подошел, с топором на заплечье,

Сатьяван: он в лес отправлялся, далече.

«Пойду я с тобою! - сказала, тоскуя, -

Тебя одного отпустить не могу я!»

А муж: «Не просила ты раньше об этом,

И как, изнуренная тяжким обетом,

Прекрасная, пост соблюдавшая строгий,

Пойдешь ты пешком по нелегкой дороге?»

В ответ - Савитри: «Я сильна и здорова,

Пойду я с тобой, - таково мое слово».

А муж: «Хорошо. Но, над младшими властны,

Родители тоже да будут согласны».

К свекрови и свекру она, молодая,

Пришла и промолвила, скрытно страдая:

«Мой муж собирается в лес за плодами,

А также чтоб ваше поддерживать пламя.

Священный огонь - вот ухода причина,

И, значит, не надо удерживать сына.

Без мужа мне грустно, - слова мои взвесьте, -

Позвольте мне с мужем отправиться вместе.

Весь год прожила я безвыходно дома,

Мне прелесть лесная совсем незнакома».

Дьюматсена молвил: «С тех пор как женою

Сатьявану стала, - ко мне ни с одною

Ты просьбою не обращалась, родная.

Ступай же, супруга в пути охраняя».

С таким разрешеньем, тревожась о муже,

Пылая внутри и сияя снаружи,

С супругом отправилась в лес шумноглавый,

Где яркие ягоды, свежие травы,

Где нежно касались друг друга вершины,

Пронзительно перекликались павлины.

Шла с мужем вдвоем вдоль речного потока

И лотосы глаз раскрывала широко.

«Смотри!» - говорил ей супруг то и дело,

Но только на мужа царевна смотрела.

Уже он ей мертвым казался, и горе

Таила она в жизнерадостном взоре,

И, помня слова мудреца и пророка,

Ждала, содрогаясь, ужасного срока.

Так, думая думу свою втихомолку,

Плодами наполнила с мужем кошелку.

Затем началась дровосека работа.

Устал он, покрылся росинками пота,

Внезапно почувствовал боль головную

И молвил, взглянув на жену молодую:

«Любимая, мне занедужилось, что ли?

Болит голова, в сердце - острые боли,

Как будто впились в меня копья иль стрелы...

Немного посплю, отдохну, ослабелый».

Присела царевна средь свежих растений,

И голову мужа себе на колени

Она положила, часы подсчитала, -

Уже роковое мгновенье настало!

Тогда-то, в испуге, изверясь в надежде,

Увидела путника в красной одежде.

С петлею в руке и в короне блестящей

Смотрел на Сатьявана страх наводящий

Глазами, налитыми жаркою кровью, -

Не тог ли, кто участь готовил ей вдовью?

[ДАРЫ БОГА СМЕРТИ]

Царевна сложила молитвенно руки

И молвила голосом горя и муки:

«Ты мощи нездешней явил мне высоты.

Я вижу, ты - бог. Назови себя: кто ты?»

И был ей ответ: «Савитри дорогая,

За то, что живешь ты, добро постигая,

За то, что ко благу ты шествуешь прямо,

Откроюсь тебе: я - всеправящий Яма.

Сатьявана срок наступил. И петлею

Свяжу, унесу его, в бездне сокрою.

Он, праведник, был тебе верным супругом,

Поэтому сам я пришел, а не слугам

Своим поручил унести его ныне, -

Смиренный, он чтил и богов и святыни».

Связал он Сатьявана быстро, умело

И душу извлек из безгласного тела:

То был человечек, не больше чем палец, -

И стал бездыханным царевич-страдалец.

Исчезла душа - красота отлетела,

Уродливым стало бездушное тело.

Бог смерти направился в сторону юга,

Однако великая сердцем супруга,

Страдая и плача, с надеждой упрямой,

Безгрешная, шла неотступно за Ямой.

«Вернись, - посоветовал бог непреклонный, -

Сверши над супругом обряд похоронный,

Свой долг до конца ты исполнила честно!»

В ответ - Савитри: «Нам издревле известно, -

За мужем жена да последует всюду.

Он жил, - с ним была я, и с мертвым пребуду!

За то, что при муже отшельницей стала,

За то, что я старших всегда почитала,

За то, что усердно молилась, постилась,

За то, что и ты мне явил свою милость, -

Преграды не будет мне ставить дорога!

Нам, людям, законов завещано много,

Но дружбы закон - выше всех возглашаем,

И если мы дружбы обряд совершаем,

Семь раз вкруг огня мы ступаем стопою.

Я тоже прошла семь шагов за тобою,

И, значит, закон я исполнила главный,

С тобой подружилась я, бог многославный!»

Царь предков, бог смерти, сказал, красноокий:

«Явила ты, женщина, разум глубокий,

Слова твои звуком и мыслью богаты,

Даренье за это проси у меня ты,

Я дам, кроме жизни супруга, - любое!»

Страдалица молвила слово такое:

«Мой свекор ослеп и лишился державы,

Беседуют с ним лишь деревья и травы,

Владыке, живущему в кротком смиренье,

Верни, благородному, сильному, зренье!»

А бог: «Этот дар ты получишь как милость.

Вернись, безупречная, ты утомилась.

Усталая, вижу я, ты исстрадалась».

А та: «Рядом с мужем - откуда усталость?

Где муж, там и я. Скреплены мы судьбою.

Ты мужа уносишь, и я за тобою.

Владыка богов! Ясный ум обнаружим,

Сказав, что светла встреча с праведным мужем.

В одной даже встрече - добро и отрада,

Дружить с этим праведным каждому надо!»

Ответствовал бог: «Твоя речь благодатна,

И мысли на пользу, и сердцу приятна.

Теперь обретешь ты даренье второе,

Проси, кроме жизни супруга, - любое».

А та: «Пусть получит мой свекор державу,

Привержен да будет он благу и праву».

А Яма: «Воссядет он вновь на престоле,

Приверженный благу и праведной доле.

Поскольку второй дождалась ты награды, -

Ступай, соверши над усопшим обряды».

В ответ - Савитри: «Самовластно ты правишь,

Предел ты людским поколениям ставишь,

Насильно в свою их уносишь обитель,

За что и прозвали тебя - Покоритель.

Но знаешь ли ты, в чем добро вековое?

Должны мы любить всех живых, все живое,

Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая, -