Три года на планете Марс - Альберт Дебейер

— Будьте счастливы, друзья! — закричал он громким голосом. — Еще раз простите мне, что я остаюсь здесь вместо того, чтобы вернуться с вами. Счастливаго пути вам всем и поклонитесь от меня моей дорогой Швабии!

Но ученые из гондолы с трудом только могли разслышать слова Фроммгерца. Ответить ему они уже не имели возможности. Все быстрее и быстрее удалялся „Мировой Пловец“ от прекрасной планеты, и вскоре уже летел по темному, холодному мировому пространству.

ГЛАВА IX. Снова на Земле

Внезапно, точно молния из яснаго неба, в один прекрасный сентябрьский день весь Штутгарт поразило известие, что господа профессоры, которые уже почти три года тому назад отправились из каннштатскаго парка на Марс, опустились на один из островов южных морей и даже вместе со своим шаром „Мировым Пловцом“. В первыя минуты никто не хотел верить этому известию; его сочли за дурную шутку. Когда же оно появилось в „Правительственных Ведомостях“ королевства Вюртембергскаго среди других официальных уведомлений и распространилось в тысячах добавочных листков, наконец и самые упрямые из пессимистов должны были убедиться в истине этого известия.

Матупи 31 августа, ночью.

„Мировой Пловец“, возвращаясь с Марса, опустился здесь. Штиллер, Пиллер, Бруммгубер, Гэммерле, Дубельмейер и Тудиум относительно здоровы“.

Начальник округа.

В первом необычайном возбуждении никто не обратил внимания на то, что в телеграмме упоминалось лишь о шести членах экспедиции. Только немного спустя вспомнили и о седьмом ученом. Мнения быстро согласились по поводу этого пункта: Фроммгерц несомненно умер во время путешествия.

С величайшим нетерпением стали ожидать дальнейших сведений не только в Швабии и в Германии, но и во всем культурном мире. Каких интересных, необычайных отчетов можно было ожидать от этих исследователей, которых давно уже считали погибшими!

Первое время после отъезда с Марса прошло довольно сносно для жителей гондолы. По заявление Штиллера, „Мировой Пловец“ находился на верном пути и в сфере притяжения Земли. Путь снова потребовал от ученых всего их здоровья, терпения и выносливости. Прошли целые месяцы, а цель их полета — Земля все еще не хотела показываться. Многострадальные ученые чувствовали себя все более и более истощенными и мысленно часто завидовали оставшемуся на Марсе Фроммгерцу.

Но в конце концов даже самая длинная, темная ночь должна уступить разсвету. Приближался конец августа. „Мировой Пловец“ уже более пяти месяцев летел по мировому пространству. Штиллер со дня на день ожидал вступления воздушнаго шара в атмосферу Земли. И действительно! Начинающийся слабый свет указывал на ея близость.

Как некогда, при приближении к Марсу, вылетели из памяти все трудности пути, так произошло и теперь. Когда Штиллер соеобщил своим товарищам, что они только что вошли в земную атмосферу и, вероятно, сегодня же опустятся где нибудь на Землю, если только товарищи не пожелают прямо пролететь на „Мировом пловце“ в Германию, в гондоле раздались громкие крики ликования. Все лишения и опасности, все неудобство долгаго пути были сразу позабыты. Куда бы то ни было, но только скорее на Землю и вон из этого проклятаго ящика! — объявил Пиллер.

— Право, мы уж довольно долго были заперты в нем.

Пиллер прав, — поддержал его Тудиум.

— Я не останусь в этой ужасной клетке ни одного часа долее, чем это необходимо, — решал Гэммерле; Дубельмейер и Бруммгубер вполне согласились с его мнением.

— Ну, если таково ваше желание, мы опустимся на Земле, где только окажется возможным, — ответил с обычным спокойствием Штиллер. — Мы только должны позаботиться о том, чтобы высадиться в какой-нибудь хоть сколько нибудь цивилизованной стране, и не попасть нечаянно в открытый океан.

— Если меня не обманывают глаза, мы несемся теперь над восточным берегом Австралии, — мы опустимся на Землю близ Брисбанэ в Квинсленде.

Вдруг страшный порыв ветра схватил гондолу и вместе с шаром закружил ее с поразительной быстротой. Ученые должны были ухватиться за ближайшие предметы, чтобы не быть отброшенными в разныя стороны, подобно мячикам.

— В последнюю минуту мы попали в один из циклонов, которые так часто свирепствуют в этой местности, — закричал Штиллер своим перепуганным товарищам.

— Теперь нам понадобится все наше мужество. Мы стали игрушкой слепого случая.

Ураган свирепствовал несколько страшных часов с неуменьшающейся силой и порывистостью. Ветер с воем врывался в открытое, расщепленное окно гондолы и крутил в ней все, что не было крепко привинчено к месту. Благодаря ужасному шуму урагана, всякий разговор стал невозможным. В конце концов обитателям гондолы пришлось лечь на пол, ради большей безопасности. Совершенно безпомощный шар несся, куда гнала его буря. Это было поистине трагическое происшествие, смутившее покой путешественников в последния минуты пути, когда они уже собирались высадиться на Землю. К этому прибавлялась грозная опасность, что „Мировой Пловец“ будет заброшен далеко в открытое море и экспедиция, до сих пор так благополучно свершившая необычайное путешествие на Марс, погибнет в морских волнах родной планеты Земли.

Печальныя, смутныя мысли терзали ученых. Так прошел целый ряд часов. Так много обещавший с утра день клонился к концу. Сила бури, казалось, — начала ослабевать.

В эту минуту шар упал на высокия верхушки пальм, которыя с треском обломились под его тяжестью. Одетые в белое, люди торопливо подбежали к месту спуска. К ним присоединились и почти голыя, темныя фигуры туземцев, которые вскоре, крича и жестикулируя, окружили место, прочищенное „Мировым Пловцом“ в их лесу. Из гондолы раздались голоса путешественников.

— А-а! да это, кажется, немцы! — воскликнул один из подошедших людей, стройный человек с белокурой бородой и голубыми глазами.

— Да, мы немцы! — ответил Штиллер из гондолы. — Пожалуйста, помогите нам прикрепить шар. Вот канат с якорем.

— С удовольствием! — ответил незнакомый господин. — Помогите ка вы там! укрепите хорошенько якорь! — Эти слова были обращены к стоящим вокруг темнокожим. Эти повиновались приказанию и вскоре исковерканный циклоном „Мировой Пловец“ стоял прочно укрепленный на якоре среди пальмоваго леса.

— Где же мы находимся? — спросил Пиллер через окно гондолы.

— На немецкой территории.

— С каких же пор кокосовыя пальмы растут в германской империи.

— С тех пор, как у нас есть колонии, — послышалось в ответ со взрывом смеха.