Пленники любви - Лин Уормсли

Хэлен постоянно ощущала присутствие Виктора, и его высокая гибкая фигура, одетая с небрежной элегантностью, постоянно маячила в поле ее зрения, а это не позволяло девушке расслабиться, даже когда отец заключил ее в объятия. Напряжение буквально сковало ей язык, так что Уэстону пришлось представиться самому, что он и сделал вполне корректно, не упоминая с ходу о своих подозрениях, которые привели его сюда.

— Виктор Уэстон. Ваша дочь и я — коллеги.

Отец тепло пожал протянутую руку, и Хэлен нервно сглотнула комок в горле. Папа слишком прямой и открытый человек, чтобы сразу распознать неискренность. Если бы он только знал, как этот тип злословит в адрес его драгоценной дочери, он счел бы себя оскорбленным до глубины души.

— А вы, видимо, сестра Хэлен? — Виктор взглянул на Элизабет, которая появилась в дверном проеме, держа близнецов на руках. Несмотря на то что волосы у Элизабет были темнее, а цвет глаз иной, фамильное сходство не вызывало сомнений. Странный, пронзительный взгляд гостя, казалось, ничуть не удивил Элизабет, так как ее улыбка осталась приветливой и радушной. Но она, разумеется, и представить себе не могла, что за мысли гнездятся в голове этого «коллеги».

— Простите за беспорядок. — Элизабет кивнула на малышей, которые энергично пытались высвободиться. — Я вернулась домой только сегодня днем, и эти маленькие разбойники слишком перевозбудились.

Билл Килгерран обнял Хэлен за плечи и приветливо улыбнулся гостю:

— Вы заехали только на минутку или останетесь ужинать? Тогда придется немного подождать, пока этих двух молодых людей уговорят наконец лечь спать.

— Я выкупаю их. — Хэлен подхватила малышей и понесла их в дом. Ей вдруг стало абсолютно безразлично, что подумает исполнительный директор «Райта и Грехема» о внезапности, с которой она подключилась к домашним хлопотам. Пусть объясняет это материнским чувством с примесью вины, если ему нравится. Наверняка он подумает именно так. Прижимая к себе племянников, девушка решила, что с нее довольно. Пускай Его Святейшество Виктор Уэстон сам примет или отклонит приглашение остаться ужинать, смотря по тому, что его больше устраивает, — ей нет до него никакого дела. Кроме того, ее отсутствие побудит его быстрее приступить к расспросам о ее характере, и ей не придется выслушивать все снова.

— Через двадцать минут я принесу молоко, — окликнула ее Элизабет. — Сыграй с ними роль строгой тети, так они тебя скорее послушают.

Даже не удостоив взглядом Уэстона, который внимательно глядел на нее, Хэлен бережно повела детей наверх. Что-что, а уж строгой с двумя очаровательными малышами ей еще никогда не удавалось быть. Купание, она знала это по опыту, обычно превращалось в настоящую бурю и девушка уже видела себя вымокшей насквозь, но зато счастливой и успокоенной, — все ее тревоги оставались внизу вместе с маниакально подозрительным Уэстоном. Ей даже не придется гадать, как далеко продвинулись его расспросы, наверняка он начнет обвинять ее в склонности подзаработать, не гнушаясь никакими средствами, в том, что она столько раз водила к себе мужчин, что не может сказать даже, кто является отцом ее малышей, и что теперь ей не терпится запустить руки в секреты его фирмы, чтобы продать их потом с наибольшей для себя выгодой, и тогда от гневного крика отца тут же обрушится крыша.

Примерно через полчаса в ванную заглянула Элизабет.

— Я оставила молоко в спальне. Как у вас тут дела?

— Замечательно, — запыхавшаяся Хэлен как раз присыпала тальком розовые тельца. Глазки у детей уже начинали слипаться.

Элизабет одобрительно кивнула и принялась помогать сестре облачать близнецов в пижамки. Затем негромко, но, судя по всему, находясь под каким-то сильным впечатлением, она сообщила:

— Этот твой друг просто потрясающий субъект. Где ты его отыскала? Но об этом позже, мне надо еще столько тебе сказать… — Она распрямилась, беря на руки Рики, а Хэлен взяла Робина, который уже засыпал. — Расскажи мне, где вы с ним познакомились и как давно встречаетесь?

— Нам предстоит работать вместе, — нехотя ответила девушка и добавила сухо; — Между нами ничего нет, и он вовсе мне не друг, так что можешь сразу же выбросить все свои фантазии из головы.

— В самом деле? Скажи это кому-нибудь другому, только не мне. Ведь ты еще ни разу не приглашала мужчин домой, чтобы познакомить нас с ними. Думаешь, я совсем дурочка?

Думаю, мысленно согласилась Хэлен, выходя за сестрой из ванной. Все, кто может представить себе, что ее способен увлечь хоть сколько-нибудь такой холодный, бесчувственный, подозрительный и отталкивающе высокомерный тип, как этот негодяй Уэстон, должны быть несомненно глупцами, если не окончательно сумасшедшими!

Но сейчас не время было вдаваться в праздные рассуждения. Девушке не терпелось задать сестре вопрос, но она выждала, пока дети выпили молоко и улеглись. Им недавно купили отдельные кроватки, и теперь три кровати — их и Элизабет — занимали большую часть комнаты. Хэлен знала, что сестра мечтает накопить денег на пристройку к коттеджу, чтобы получить лишнюю спальню вверху и еще одну комнату внизу.

— Ну и что он вам такого сказал? — спросила она небрежно, понижая голос. Робин уже крепко спал, а Рики вот-вот последует примеру брата.

— А что он нам особенного мог сказать? — Элизабет вопросительно приподняла тонкую бровь. — Мы просто беседовали. Папе он определенно понравился — с ним вообще чувствуешь себя легко, но это ты и сама знаешь. — Она улыбнулась Хэлен многозначительной улыбкой, от которой той захотелось застонать в голос. — Словом, ты нашла себе на редкость обаятельного мужчину, скромница ты этакая! Он так заинтересованно обо всем расспрашивает — о малышах, о моей будущей работе, а когда я рассказала ему, что недавно получила университетский диплом, то на него это произвело выгодное впечатление.

Она порывисто обняла Хэлен и на миг крепко прижала ее к себе.

— Я, как хорошая сестра, конечно, призналась ему, что не смогла бы ничего добиться без твоей поддержки и без папочкиной помощи тоже. Не могла же я оставить папочку в стороне!

Хэлен слабо улыбнулась. Разумеется, можно было догадаться, что Уэстон сразу возьмет быка за рога, но бросать обвинения напрямик — это не в его стиле. Он просто-напросто пустит в ход свое обаяние, которое ей, Хэлен, еще не пришлось испытать на себе, и позволит ее ничего не подозревающим родным самим говорить на всевозможные темы.

Хэлен знала, что Уэстон умен и может быть жестоким. Но она не предвидела, что тот станет использовать свое обаяние в корыстных целях. Она внезапно вздрогнула, и Элизабет сказала: