P.S. Я люблю тебя - Сесилия Ахерн

– Вон, Дек, смотри! – Холли повысила голос, пытаясь перекричать шум, и показала на человека в черном. Деклан в волнении проследил за направлением ее пальца, но радость быстро исчезла с его лица, потому что он узнал мужчину.

– Да нет, это же ДЭННИ! – Он оглушительно свистнул, пытаясь привлечь внимание своего знакомца.

Дэнни обернулся, внимательно посмотрел на Деклана и, узнав его, подошел.

– Здорово, – произнес Деклан, пожимая ему руку.

– Привет, Деклан, как дела? – Мужчина выглядел несколько напряженным.

– Нормально, – кивнул Деклан с напускным безразличием. Видимо, кто-то ему сказал, что безразличие – это круто.

– Микрофоны проверили?

– Проверили, конечно. Были неполадки, но мы уже разобрались.

– То есть сей час все в порядке?

– Да-да, без проблем.

– Хорошо. – Расслабившись, мужчина повернулся к Холли: – Простите, я не представился, меня зовут Дэниел.

– Очень приятно, я Холли.

– О, извините, – опомнился Деклан. – Холли, это владелец клуба. Дэниел, это моя сестра.

– Сестра? Ух ты, вы совершенно не похожи.

– И слава богу, – прошептала Холли Дэниелу так, чтобы не слышал Деклан. Дэниел рассмеялся.

– Эй, Дек, мы тут! – вдруг набросился на Деклана парень с голубыми волосами.

– О, здорово! – Тот обернулся к Холли: – Я к вам еще вернусь, – и убежал.

– Удачи! – прокричала Холли ему вслед. – Так вы и есть Хоган! – улыбнулась она Дэниелу.

– Вообще-то нет, я Коннелли, – усмехнулся он в ответ. – Это место стало моим всего пару недель назад.

Холли удивилась:

– А я и не слышала, что его продали. Так что вы теперь измените название на «Паб Коннелли»?

– Да нет, это было бы слишком длинно, не поместится на фасаде.

Холли рассмеялась:

– Ну что ж, здесь все знают имя Хогана, так что не стоит, наверное, менять название.

– Это и есть основная причина, – улыбнулся Дэниел.

В дверях наконец появился Джек, и Холли махнула ему рукой.

– Прости, я опоздал. Пропустил что-нибудь? – спросил он, обнимая и целуя се.

– Нет. Сейчас все, наверное, только начнется. Джек, это Дэниел, владелец клуба.

– Очень приятно, – сказал Дэниел, пожимая ему руку.

– Ну как они вам? – поинтересовался у него Джек, кивнув в направлении сцепы.

– По правде говоря, я никогда раньше их не слышал. – Голос Дэниела выдавал обеспокоенность.

– Очень смело с вашей стороны! – засмеялся Джек.

– Надеюсь, не слишком. – Дэниел повернулся к сцене, на которую уже выходили ребята. Последним вышел Деклан с гитарой, ужасно мрачный, толпа встретила его одобрительными возгласами. Загремела музыка, и стало невозможно поддерживать какой-либо разговор. Кроме того, все начали танцевать, и Холли пару раз здорово толкнули.

– Угостить вас чем-нибудь? – прокричал Дэниел, показав жестом на выпивку.

Джек попросил пинту «Будвайзера», Холли решила ограничиться «Севепап». Они наблюдали, как Дэниел пробирается сквозь беснующуюся толпу к стойке. Он вернулся через пару минут, раздобыв напитки и стул для Холли. Усевшись поудобнее, Холли обратила наконец внимание на сцену. Музыка была явно не в ее вкусе, кроме того, они играли слишком громко, так что она даже не могла понять, хорошо они играют или плохо. Одно она могла сказать точно: на ее любимых «Вестлайф» это совсем не похоже, а насчет остального – пусть «Черную клубнику» судит кто-то другой. В конце концов, название говорит за себя.

Прослушав четыре песни, Холли решила, что с нее хватит. Она обняла на прощание Джека.

– Скажи Дсклану, что я была до конца! – прокричала она. – Очень приятно познакомиться, Дэниел! Спасибо!!! – И с облегчением вышла на свежий воздух. Назад, к нормальной жизни. Глаза продолжали болеть всю дорогу до дома.

Когда она вернулась, было десять вечера. Значит, оставалось два часа до начала мая, когда можно наконец открыть следующий конверт.

Холли сидела за кухонным столом, нервно барабаня пальцами по дереву. Она допивала уже третью чашку кофе. Эти два часа оказались длиннее, чем любые два часа в ее жизни. Она простучала пятками какой-то неопределенный ритм и снова спрятала ноги под стул. Половина двенадцатого. Конверт лежит перед ней на столе и, кажется, смеется над ее нетерпением.

Она взяла его в руки. Ведь никто не узнает, если она откроет его раньше! Шэрон и Джон наверняка уже не помнят о существовании майского конверта, Дениз спокойно спит, обессиленная похмельем… А если они спросят, можно будет соврать. Хотя они и не спросят. Никто не узнает, никому нет дела.

Впрочем, нет.

Джерри узнает.

Каждый раз, прикасаясь к конвертам, Холли чувствовала связь с ним. Когда она открывала два предыдущих, ей казалось, что он сидит рядом и смеется, глядя на нее. Это была игра, игра для них обоих, несмотря на то что сейчас они находились в разных мирах. Она могла чувствовать его, а он узнал бы, если бы она смошенничала. Если бы нарушила правила ЕГО игры.

Еще одна чашка кофе. Минутная стрелка двигалась еле-еле, как вареная. Наконец она достигла полуночи. Едва это произошло, Холли перевернула конверт и начала медленно открывать его. Джерри будто бы сидел за столом напротив нее…

– Ну давай, открывай же! – подбадривал он.

Вскрыв конверт, она ласково провела пальцем по клейкому краю, думая о том, что Джерри касался его языком. Она развернула записку.

Давай, Диско-Дива! Пора встретиться со своими страхами лицом к лицу! В этом месяце ты отправишься в клуб «Дива» и споешь под караоке!

И, может быть, будешь вознаграждена…

…

Она чувствовала, как Джерри смотрит на нее, и уголки ее губ растянулись в улыбке. Они оба рассмеялись одновременно. Холли смеялась и смеялась, истерически повторяя: «НИКОГДА! НИКОГДА!!!», пока не начала задыхаться.

– Джерри!!! – Должно быть, ее голос было слышно через улицу. – Ты чудовище! Я никогда в жизни этого не сделаю!

Джерри продолжал смеяться.

– Это не смешно. Ты знаешь, как я к этому отношусь. Я отказываюсь. Нет. Ни за что. Ни за что.

– Ты же понимаешь, что придется, – смеялся Джерри.

– Нет, не придется!

– Сделай это для меня.

– Я не сделаю этого ни для тебя, ни для себя, ни для спасения человечества. Я ненавижу караоке!

– Сделай это для меня, – повторил он. Зазвонил телефон, и она подпрыгнула от неожиданности. Звонила Шэрон.

– Ну что, что там у тебя? Уже пять минут первого! Мы с Джоном умираем от любопытства!

– А почему вы думаете, что я его открыла?

– Ха! – фыркнула Шэрон. – Я знаю тебя двадцать лет! Давай рассказывай, что там.

– Я этого не сделаю, – резко ответила Холли.

– Чего?

– Я не собираюсь делать то, чего он от меня хочет.