Тоннельщики - Александр Сапегин

– Почему? – жалостливо хлюпнула носом внезапная космическая брошенка.

– Жена не пускает.

– Я поговорю с Танюшей, – промокнув платочком несуществующую слезу, Регина доверительно похлопала пилота по плечу. – Она баба понятливая, отпустит. Кастрирует сначала, потом отпустит. Я выбираю безопасный секс.

– Не-не-не! – бросив джойстики управления, в наигранном испуге замахал руками Николай. – Я лучше вприглядку, виртуально с тобой погуляю или тантрическим сексом займусь.

– Фу, извращенец! Вот видишь, Северов, – обратилась она к Богдану, – что творится на белом свете. Стоит глаз положить на нормального мужика, так он сразу в виртуал сбегает. Тьфу на тебя, Кузьмин, я на тебя Таньке жалобу письменную напишу в трёх экземплярах.

– Не, лучше не надо, пожалей сиротинушку. Ни папки у меня нет, ни мамки, а у Таньки знаешь какая рука тяжёлая!

– Бедненький, – Регина погладила пилота по голове. – Бьёт она тебя? Крепись, касатик. Бьёт, значит, любит!

– Скажи, мне, Регина свет Алексеевна, – Мухин, отщелкнув от затылка гибкий шнур нейросвязи, развернулся к присутствующей в кабине даме, – а чего ты такая весёлая?

– А чего грустить, мальчики? – белозубо улыбнулась та.

– Точно, как я мог забыть, вашу камарилью не шерстили, – почесал небритый подбородок Олег.

– Так-так, ребятки, колитесь, – Регина с полуслова уловила, что на вахтовой станции творятся непотребства.

– А у нас ревизоры, – не стал тянуть кота за хвост Олег, – были. Неделю по всем дырам шерстили. Налетели аки тати злые да вороги лютые. Последнюю рубаху, трудовым потом просоленную, чуть не сняли, антихристы.

– Вай-вай, горе-то какое! Откель их принесло в наши палестины? – Богдан присел на подлокотник пилот-ложемента, в котором вольготно, закинув ногу на ногу, разместилась невеста.

– Ой-ей, бают, что с самой Земли-матушки черти полосатые прибыли. Всё бы ничего, мужики и бабы они нормальные по большей части и в некоторых, хм-м, местах. Да, местами очень даже ничего, но председатель у них мурло записное. Морда пустотного ключ-молотка так и просит. – Пилот откинулся на мягкий подголовник. – В каждую дыру залез, во все задницы нос сунул. Мне Михалыч, Перегудов который, УМом[17] командует, сказал, что один член комиссии под это дело, – Николай щёлкнул указательным пальцем по подбородку, – слил интересную инфу. Мол, надавили на холдинг и отряд совладельцы, требуют отдать часть работ сторонним подрядчикам из аффилированных компаний. Кому принадлежат компании, сами догадаетесь? Нет? Подсказываю – совладельцам. А кто у нас совладельцы, знаете? Тоже нет? «Баптисты»[18], одиннадцать процентов акций мают, и некий Питер Брегман, он же владелец «Старгейт индастриз» с Британского содружества. Этот господин неизвестным – оно-то известно как, но считается тайной за семью печатями, – в общем, неизвестным образом оторвал четырнадцать процентов.

– Короче, ксеносы и «лаймы» не в восторге, что варвары отхватили куш, и требуют свою долю пирога, – подвёл резюме Богдан. – И что за фрукт этот, зицпредседатель Фунт?

– Сомневаюсь, что «зицпредседатель» знаком с Остапом Ибрагимовичем, оне нерусские, из нехристей будут. По-нашенски ни бум-бум, ни в одном глазу. Господин Майлз считает ниже своего достоинства учить язык дикарей. Знаешь, Шак, мутно это всё как-то и непонятно. Помяни моё слово, за всеми этими ритуальными плясками что-то другое скрывается.

– С чего ты взял? – приобняв Регину за плечи, что не укрылось от моментально повеселевших взглядов членов маленького экипажа, спросил Богдан.

– А с того, друг мой ситный, что мы намедни, то бишь через неделю, как вы умотали почивать до хаты, пробили гравитационную складку пространства и реликтовую газовую туманность. Ударно так поработали, доведя тоннельные кольца вглубь Аюя на одиннадцать светолет, аккурат до пояса Койпера занимательной системы с тремя планетками и кучей камней поменьше в виде астероидных поясов. Две из трёх планет – газовые гиганты с когортами спутников, и один шарик земного типа. Одна целая, четыре десятых «же», период оборота вокруг собственной оси – двадцать восемь часов, три естественных спутника. Двадцать семь процентов кислорода. Папоротниковые леса – самый разгар каменноугольного периода. Зверья и разумной жизни нет, зато есть два континента и родственники трилобитов в океанах. Улавливаешь?

– Тю-у-у! Ни хрена себе! Это же такой приз, не приведи Пустота! Так, Коля, а причём тут ревизоры? Кто-то слил инфу?

– Никто, безопасники сработали оперативно, штатные мозгокруты быстро наложили ментальные блокировки кому надо, изъяли документацию, а два финальных кольца, дабы не палиться, увели в сторону на несколько световых месяцев.

– Дай догадаюсь. Геологи?

– Ничего от тебя не скроется. Геологи и астрофизики, кол им в дышло. Начальство приказало пощупать систему за волосатый сосок.

– И как?

– Сиська оказалась настолько заросшей, что геологи и присные чуть слюной от восторга не захлебнулись. Карпенко на радостях отослал шифровку в головную службу. Едва успели перехватить, но, видимо, не до конца сработали на опережение. Сейчас контрики на Земле и на Ирии копают, ищут дятла, который стучит. Уж больно быстро совладельцы и баптисты сориентировались. Да, ребятки, вот вам планшетик.

Потренируйте подписи, и пальчики не забудьте приложить. Категория «А-0», это вам не хухры-мухры. Гордитесь, вы теперь носители государственной тайны!

– Ну, ты и жук, Кузьмин, – ухмыльнулась Регина, Богдан лишь демонстративно возвёл очи горе. – Не знала, что ты на «секретку» и шестой отдел работаешь. Развёл нас, как лохов. А почему в этой лоханке, а не в отделе?

– Ты нашу малышку не забижай, – Николай ласково провёл рукой по консоли управления, – она хоть корява и неказиста, кое-где скрипит, кое-где свистит напускными старческими болячками, но чиста аки младенец и хитрой аппаратурой напичкана, так что никакой враг… большие уже, сами должны понимать. У нас ведь тоже «дятлы» водятся. Никакой лишней суеты на людях. Ротики на замок захлопнули и помалкиваем, усекли, мальчики и девочки?

– Зачем тогда это? – Регина помахала планшетом.

– Затем, солнце моё, что вы так и так попадёте в разряд допущенных лиц. Объяснять, почему? Главный энергетик и главный маркшейдер мимо Новы, так планетку обозвали, не пройдут. Постепенно нас усилят. А пока делаем вид и живем, как будто ничего не происходит. Ничего мы не находили, летаем мимо, ходим огородами. Отцы-командиры в штабах и высокопоставленные дяди и тёти в колониальной администрации в настоящее время аккуратно столбят прилегающую зону за российским сектором. Чует мое сердце и то, что ниже пояса, Нова не последний сюрприз.

– Пилоты, – отбив дробь по подлокотнику, сказал Богдан.

– Что? – закрутил головой Николай.

– Я хочу сказать, что с нами на лайнере до военной базы добиралась целая толпа выпускников лётных училищ. Знаешь, я тут подумал, очень смахивает на скрытое усиление. Ты представь, сколько надо учебных и боевых спарок, чтобы такой толпе устроить вывозные полёты и необходимый по часам налёт.

– Вот-вот, кажется, началось движение.

– Ладно, тайны, гостайны – это всё лирика. Ты нам о ревизорах расскажи.

– А что о них рассказывать. Вроде как финансовый аудит с инспекцией по материальной части, но сам понимаешь, дело шито белыми нитками. Этот Майлз, бочком, бочком, вокруг да около, возьми и наедь буром на Карпенко. Главное, подвёл так ловко и аккуратно к тому, что парни из отдела и сам шеф несут всё, что плохо лежит, особенно золотишко и камешки. Да кто когда у нас это дерьмо считал? На прошлом объекте астероид один долбанули, там алмазов под три сотни кило набрали, в другой раз пудовые куски золота и прочей дряни. С собой ведь их не уволочешь, контроль не пропустит. В Гохран сдали, а по мелочи никто никогда эту гадость не учитывал. Оно нам надо?

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Ты это Майлзу объясни, вызвал он Федю к себе и предъявил ему по полной программе.

– И что тот? – озорно поблёскивая глазами, Регина развернулась к Николаю.

– А ниче, – цыкнув сквозь зуб, ответил пилот, – без базара зарядил в дыню и добавил по печени. Ревизор где стоял, там и слился в осадок. Федя хотел его ещё попинать для профилактики, еле оттащили.

– М-да, – Богдан задумчиво почесал маковку. – Интересные дела у нас творятся. А безопасники где были? Мух считали?

– А тот хмырь на свою больную голову их за дверью тормознул, типа приватную обстановку обеспечивал. У чудака на букву «эм» в портфеле бумага была, а там такие полномочия прописаны, что мама не горюй. Ребята из службы безопасности лишний раз рот открыть боялись, чтобы с работы не вылететь, а этот урод пользовался ими налево и направо, но ты же нашего Фёдора знаешь…

Богдан понимающе покивал. Фёдор Карпенко – майор в отставке, начальник отдела геологоразведки, не признавал авторитетов, если они его лично не заслужили оного в его глазах. Слыл он человеком вспыльчивым и не терпел хамского обращения к себе и окружающим, но педантом был каких поискать. За своих подчинённых майор мог горло перегрызть любому. В отделе у него царили идеальный порядок и жесточайшая дисциплина, небритая вольница «искателей сокровищ» держалась в ежовых рукавицах. Но всё это на работе. За стенами космического офиса и во внеслужебное время Карпенко превращался в своего в доску компанейского парня. Он любил беззлобные шутки и обожал заниматься различными поделками из добытых на астероидах и космических глыбах минералов, драгоценных и полудрагоценных камней, а также металлов соответствующего достоинства. Своим увлечением он не слишком отличался от многих вахтовиков. Большая часть сотрудников, безвылазно сидящих в космосе по несколько месяцев кряду, обретают то или иное хобби. Не был исключением и Фёдор. В свободное от работы время он мастерил ювелирные украшения, благо в материалах недостатка не было. Половина девчонок в конторе на Ирии щеголяли серьгами, кольцами и подвесками, вышедшими из-под рук ювелирных дел мастера. На этом его и пытался взять в оборот «гость залётный», вследствие чего залетел по полной программе. Фёдор не будь дураком (зря, что ли, его инструктировали), притащил с собой пару жучков и микрокамер, которые активировались через пятнадцать секунд после входа в кабинет и записали весь разговор с попыткой шантажа и незамаскированной вербовки.