Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых - Таня Танк

– может обладать эффектным, производящим впечатление, умением: хорошо танцевать, садиться на шпагат, по-ресторанному тонко и быстро резать огурцы, с первого прочтения запоминать номера телефонов;

– обладает феноменальной памятью. Эрих Фромм рассказывает, что Гитлер прекрасно помнил имена даже третьестепенных персонажей из книг любимого писателя Карла Мея;

– может появляться в окружении «свиты», создает вокруг себя «массовку». Вот что пишет Владислав Ходасевич о Брюсове:

«Брюсов старался окружить себя раболепством – и, увы, находил подходящих людей. Его появления всегда были обставлены театрально. В ответ на приглашение он не отвечал ни да, ни нет, предоставляя ждать и надеяться. В назначенный час его не было. Затем начинали появляться лица свиты. Я хорошо помню, как однажды, в 1905 году, в одном «литературном» доме хозяева и гости часа полтора шепотом гадали: придет или нет?

Каждого новоприбывшего спрашивали:

– Вы не знаете, будет Валерий Яковлевич?

– Я видел его вчера. Он сказал, что будет.

– А мне он сегодня утром сказал, что занят.

– А мне он сегодня в четыре сказал, что будет.

– Я его видел в пять. Он не будет.

И каждый старался показать, что ему намерения Брюсова известнее, чем другим, потому что он стоит ближе к Брюсову.

Наконец Брюсов являлся. Никто с ним первый не заговаривал: ему отвечали, если он сам обращался.

Его уходы были так же таинственны: он исчезал внезапно. Известен случай, когда перед уходом от Андрея Белого он внезапно погасил лампу, оставив присутствующих во мраке. Когда вновь зажгли свет, Брюсова в квартире не было»;

– может быть демонстративно набожен, носить крест, сыпать цитатами из священных книг и т. д.;

– может быть склонен к скрупулезному соблюдению ритуалов.

Например, ежемесячная депиляция тела, которая проводится по строго определенным датам. Или, наоборот, подчеркнуто отказывается соблюдать какие-либо нормы;

– может иметь говорящее прозвище (обязательно поинтересуйтесь этим невзначай!). В любом случае, пусть вас насторожат всевозможные Монстры, Пауки, Антибиотики, Торнадо, Коварные, Зомби, Мутные, Мэд Максы, Ярые, Тайлеры Дердены и Ганнибалы Лектеры, Буратино, Железные кпопки, Змеи Горынычи, Ядовитые тарантулы (два последних принадлежат временщику при дворе Александра Первого – Алексею Аракчееву) и Юркие члены;

– может иметь «крутой» номер машины (001, 007, 666 и т. д.), «непростой» номер сотового телефона;

– обнаруживает эрудицию, но, как правило, порхает по верхам, что, к сожалению, становится понятно далеко не сразу. В музыке и литературе обычно предпочитает то, что модно, или же любит позиционировать себя как ценителя «элитарного» искусства, не понятного «быдлу».

Кстати, если ваш новый знакомый – творческая личность, воспользуйтесь этой возможностью заглянуть поглубже в его внутренний мир. Посмотрите его рисунки, послушайте музыку, почитайте стихи… Творчество деструктивных людей весьма специфично;

– обнаруживает своеобразные вкусы в фильмах, музыке, книгах. Хищник часто проговаривается, восхищаясь такими героями, как Вальмон, Зилов, Заводной апельсин…;

– позиционирует себя как человека-рентген, «читающего» мысли окружающих и «понимающего» их истинные мотивы. Которые «почему-то» оказываются низменными. Проекции…;

– часто помешан на чистоте. Моется больше двух раз в день, хотя работает не на угольном карьере. Меняет вещи после однократной носки, может переодеваться по несколько раз на дню. Значительно реже, но может быть патологическим грязнулей (читайте в моем блоге посты «Грязный Стас», «Легенда андеграунда Борис»). В разные периоды жизни может балансировать между полюсами крайней чистоплотности и патологической запущенности;

– не умеет проигрывать, неадекватно расстраивается или злится, продув вам партию в настольный теннис или шахматы – так, что вызывает у вас подспудное желание сыграть с ним в «поддавки», дабы не «обострять» и не «портить отношения»;

– жульничает в игре (шулер Долохов), играет по «своим» правилам (Ноздрев (Николай Гоголь, «Мертвые души»).

Если есть возможность, обратите внимание на интерьер его квартиры, офиса. У одного хищника комната была обвешана его портретами, у другого над кроватью висела картина с изображением волка, у третьего в ящике кухонного стола обнаружилось несколько десятков ножей, у четвертого над офисным столом красовался «иконостас» из фото знакомых женщин.

Может быть информативен и сам стиль ремонта: «не хуже, чем у людей», «как у самой Нины Ивановны», «супер-пупер-эксклюзив» от «сааамого лучшего» дизайнера:

«Его новая квартира много говорила об отсутствии эмоционального тепла у ее хозяина. Безликий ремонт в светлых тонах, ни фотографий, ни картин, ни каких-то, упаси бог, милых мелочей и подарков – так выглядит комната в хостеле. Один раз я убрала запонки со стола в выдвижной ящик – абсолютно пустой выдвижной ящик. Потом был допрос с пристрастием и лекция о том, что запонки должны лежать в левом, а не в правом углу ящика, потому что иначе их неудобно доставать, страдает эргономика процесса»;

– может быть одержимым сэлфистом;

– выпрашивает у вас фото, фотографирует, снимает вас на камеру даже вопреки вашему желанию или тайком.

Как говорит деструктивный человек

Чтобы быстро распознать агрессора, важно уметь не только слушать, но и слышать. Слышать именно то, что вам сказали, не переводя на «человеческий» язык. Речь хищника специфична, и нормальный человек на интуитивном уровне распознает ее, как чужеродную, смутно удивляясь ей, но вместе с тем и очаровываясь ее «загадочностью», инаковостью. Важно: рассматриваем сумму признаков и частоту употребления «тревожных» слов, а не разовые высказывания, присущие многим из нас.

Итак, агрессор может использовать:

– хищную, «вампирскую», наркоманскую, алкогольную, «людоедскую», «охотничью» лексику: «Считай это моим эгоистическим желанием стать умнее, подпитавшись от твоей батарейки», «Удачной охоты на NN», «Я бы тебя съел», «Ты такая вкусная», «Мой шеф высосал из меня всю кровь», «Беги от меня, я оборотень», «Я у него печень вырежу, мозг съем»;

В этой же плоскости могут крутиться и шуточки: «Я посажу тебя в свой подпол, и ты будешь моей секс-рабыней», «А ты не боишься гулять со мной по лесу? Вдруг я тебя изнасилую и убью?»;

– лексику со смыслами «порча, разрушение, смерть, пустота»:

«Здорово, наверно, ощущать, что на ближайшие годы ты ей испортила жизнь», «Смердящий, разлагающийся труп наших отношений», «Ты была обречена с первого дня нашего знакомства», «Наши отношения протухли»…;

– «фекальную» лексику: «Ты так легко все перечеркнула и назвала говном», «Я в такое дерьмо его окуну, я его таким говном обляпаю», «От твоих предъяв я чувствую себя обосранным с ног до головы»;

– слова, обозначающие обман, мошенничество, шулерство, использование: «накрячить», «сделать», «обуть», «нахлобучить», «юзать», «употребить» (в значении, переспать) и т. д.

Часто хищник таким образом описывает отношение людей к нему или к другим людям, на самом деле проецируя на других свое отношение к ним. Кроме того, в ожидании постоянных подстав и подлянок находят проявление вечная тревожность и настороженность хищника:

«Нарцисс видит неуважение и выпады там, где их нет, – пишет Сэм Вакнин. – Он считает, что люди сплетничают о нем, глумятся над ним, лезут в его дела, взламывают его почту. Он убежден, что находится в центре недоброжелательного внимания. Люди сговариваются, чтобы унизить его, наказать, скрыться с его собственностью, обмануть, довести до нищеты, принизить его физически или интеллектуально, покушаться на его время, заставить его действовать (бездействовать), принудить, окружить и взять штурмом, изменить его мнение, разрушить его ценности».

«Айседора Дункан, оставленная Есениным, рассказывала мне со слезами на глазах:

– О, это было такое несчастье!.. Вы понимаете, у нас в Америке актриса должна бывать в обществе – приёмы, балы… Конечно, я приезжала с Серёжей… Вокруг нас много людей, много шума… Везде разговор… Тут, там называют его имя… Ему казалось всегда, что над ним смеются, издеваются, что его оскорбляют… мы немедленно уезжали… А как только мы входили в свой номер…я ещё в шляпе, в манто… он хватал меня за горло и, как мавр, начинал душить… «Правду, сука!.. Правду!.. Что говорила обо мне твоя американская сволочь?» А я могу уже только хрипеть: «Хорошо говорили, очень хорошо…» Но он никогда не верил… Никогда!» – пишет Анатолий Мариенгоф в «Романе без вранья».

Деструктивный человек смутно или отчетливо ощущает свою плохость, лицемерие и иногда проговаривается, как бы в приступе откровенности и самоуничижения: «Я гадкая, я ему мозги компостировала и тебе буду», «Я злой, я очень злой», «Неужели я похож на безжалостного паучину?», «Связь со мной смертельно опасна», «Люблю, когда из-за меня бабы плачут».