Божьи пляски - Екатерина Полянская

До последнего момента, признаться, надеялась.

— Мне в Подземном царстве все обзавидуются, — расплылся в мечтательной улыбке рыжий гад. — Настоящей шаты никогда не было даже у моего брата. А он, между прочим, первый фаворит ее Темнейшества.

Вот это называется влипла! Не хочу я в Подземное царство! Алечка, спасай!..

Шорох за спиной я не услышала — кожей почувствовала. И тут же отозвалась яростным шипением.

— И у тебя не будет, — тягуче обломали демона. — Разве что другую поймаешь. Эта — моя.

Фррррр… Развели тут клуб собственников. Куда только Альбрехтина смотрит?

— Эй, постойте, — возмущенно вклинилась я. — А меня спросить не надо? Может, у меня вообще другие планы?

— Заткнись! — в один голос рявкнули эти шатовладельцы и принялись сверлить друг друга злобными взглядами.

Я обиженно прикусила язык. Может, пока они тут делят шкурку не пойманной шаты, мне удастся незаметно улизнуть? Перспектива близкого общения с любым из этих двоих меня абсолютно не вдохновляет.

Но не успела я и двух шагов сделать, как на плечи легли холодные руки. Кажется, побег отменяется.

— Счастливо оставаться, — насмешливо бросил темноглазый, обхватил меня за талию, и я почувствовала, как ноги отрываются от земли. — И привет Темнейшей.

— Да разве ж я… — оскорбился Сиан, искоса поглядывая на сестру.

— Как ты вообще мог обо мне такое подумать?! — Альбрехтина обиженно отвернулась.

Глава 4. Договор

— Твой ход, — напомнил Гэльсиан, возвращаясь на свое место. В отличие от эмоциональной сестры, он на удивление быстро справился с собой и теперь излучал холодное безразличие.

На мгновение Аля прикрыла глаза, словно вглядываясь в глубь себя. Жалко будет потратить ход на какую-нибудь ерунду. Но придется…

Клетка полыхнула голубоватым светом, являя взору Сиана фигурку мага. Аккурат между ангелом и кошкой.

— Летать они все-таки не умеют, — довольно отметил темноглазый, перехватывая меня поудобнее и разворачивая лицом к себе.

Боясь встретиться с ним взглядом, я опустила глаза и… Это была роковая ошибка. Земля быстро отдалялась, и я с небывалой ясностью поняла: Я БОЮСЬ ВЫСОТЫ!!! Причем, намного сильнее, чем крылатого, демона и Альбрехтину вместе взятых.

— Не смотри вниз, — запоздало предупредил тягучий голос. И как я его еще расслышала через гулкий звон в ушах?

Я поспешно зажмурилась, но было уже поздно. В горле встал противный ком, а давным-давно забытая куриная ножка жалобно попросилась наружу. Нет, такого безобразия мне точно не простят!

Глотнув прохладного ночного воздуха, мне кое-как удалось сдержаться и не сделать грязное дело.

— Прекрати об меня тереться! — прорычал мой летучий транспорт.

Что?! Я робко приоткрыла один глаз и чуть было не завизжала с перепугу. Хотя, по-моему, дальше пугаться уже просто некуда. Заледеневшие пальцы намертво вцепились в ворот черной рубахи. Кажется, вот-вот и она затрещит! А одеревеневшее тело крепко прижалось к единственному живому существу, которое нашлось поблизости.

— Не могу, — прохрипела я, прижимаясь к нему еще теснее. Не съест же он меня в конце концов? Разве что бросит… Впечатлившись последней мыслью, я на всякий случай еще и когти выпустила.

— Какого упыря ты творишь?! — судя по голосу, крылатый никак не мог определиться: злиться ему или беспокоиться.

Тягучий голос доносился будто издалека. В ушах свистел ветер, размашистые движения крыльев наталкивали на мысли о морских волнах. Боги, я же кошка! Воды, такой воды, я тоже боюсь.

Снова зажмурившись, я инстинктивно сжалась в комок. Тело прошила крупная дрожь. Теперь каждый вдох давался с огромным трудом.

— Поставь меня на землю, не то хуже будет, — шевельнула я губами, без особой уверенности, что с них сорвется хотя бы звук.

Но крылатый все прекрасно расслышал.

Спустя всего несколько мгновений я почувствовала, что мы приземлились. Твердая почва под ногами немного отогнала панику, но меня до сих пор колотило. И глаза упорно не желали открываться.

— Эй, ты чего? — чернокрылый все-таки решил, что беспокоиться стоит. — Неужели я такой страшный?

Вообще-то, да. Но сейчас не до этого.

— Я высоты боюсь, — глухо созналась я, еще и зубами клацнула.

Такого ответа от меня явно не ожидали.

— А сразу сказать не могла?!

— Я сама только что узнала!

Вот чего, спрашивается, злится? Можно подумать, он ожидал, что я буду пищать от восторга и рассыпаться в благодарностях за подаренные впечатления. Вот уж вряд ли!

Окончательно погрязнуть в тех самых «впечатлениях» мне помешали самым наглым образом. Об макушку потерся шершавый подбородок, вышибая из головы все связные мысли подчистую. По спине скользнула прохладная ладонь. Самое забавное, что только тут я перестала трястись. Даже глаза приоткрыть осмелилась.

Мой испуганный взгляд тут же поймали глаза-вишни, и я поняла, что спрятаться за опущенными веками уже не получится. Не поможет. Но снова испугаться просто не успела.

— Может, уже пора отпустить меня? — ласково прошептал он мне на ушко, предварительно чуть приподняв.

Что?! Боги! Я ведь до сих пор буквально вишу на нем. И самое обидное, что одеревеневшие пальцы никак не хотят разжиматься.

— Н-не могу… — жалобно пискнула я, но, поймав насмешливый взгляд, поспешила перейти в наступление: — А что, так противно?

Крылатый чуть дрогнул, осторожно поставил меня на ноги и с усмешкой ответил:

— Наоборот.

Вот только сбрендившего… эм… кто он там?.. мне сейчас и не хватает. Это ведь не тщедушный стражник, от него так легко не отделаешься. Да и захочу ли? Я с удивлением поймала себя на мысли, что обниматься с ним не так уж и неприятно. Щеки тут же заалели, выдавая меня с потрохами. Предательницы! Уже даже себе самой доверять нельзя.

Вдоволь насладившись моим смущением, крылатый принялся осторожно, по одному, разжимать мои пальцы. Надо признать, с самоконтролем у него полный порядок, — не без облегчения отметила я. Поучиться, что ли?

Оглядевшись по сторонам, я худо-бедно прикинула, где бы мы могли находиться. По всему выходило, что совсем недалеко от злосчастного дерева, с которого я так неудачно рухнула на этого прилипалу. И зачем мы здесь?

Нет, я так больше не могу! Ситуация требует прояснения. И сейчас же!

— Ты кто? — вопросила я, снизу вверх поглядывая на это чудо темноглазое. Так с ходу причислить его к какой-нибудь расе не получалось. Разве что, к демонам, но интуиция сопротивлялась.

— Габриэль, — представился чернокрылый.

Измусоленный ворот наконец получил долгожданную свободу и повис лохмотьями. Острые у меня коготочки!