Не было бы счастья... - Сандра Мэй

— Конечно. Это было бы слишком просто. Придется все-таки продать душу…

— В каком смысле?

— Мой сегодняшний собеседник. Он — большая шишка в правительстве штата. И он гарантирует мне проведение моего проекта через сенат — но только в обмен на то, что я поддержу его проект.

— Так это же… хорошо?

— Хорошо? Ну да, в каком-то смысле. Глаз за глаз. И не считая того, что его проект направлен исключительно на то, чтобы выжать еще больше денег из бедняков и обогатиться самому.

— Тогда откажитесь.

— Черное и белое. Тьфу ты, вот ведь дрянь… Возможно, ваша жизнь достаточно проста, чтобы жить по этим правилам, но большинство из нас этого себе позволить не может. Жизнь — это компромисс. За последнее время я только это и слышу. Ну а уж в правительстве этих компромиссов…

Ширли в очередной раз прикусила язык. Почему-то ей все сильнее хотелось рассказать Брэнду историю своей жизни, чтобы он не считал ее такой уж простой.

— Слушайте, но ведь есть же другие политики? Вы могли бы поддержать их…

— Вы наивны, как дитя. Давно вы в Остине?

— Не очень давно.

— Счастливая. Так вот, отвечаю на ваш вопрос. Разумеется, я могу поддержать абсолютно любой законопроект, который мне понравится. Штука в том, что если я НЕ поддержу именно этот, насквозь коррупционный, проект, будет наверняка зарублен и мой собственный. А вместе с ним и все то хорошее, что можно было бы сделать. И шанс что-то изменить появится только на следующих выборах, через два года. Если вообще появится. Вот так-то.

— Разве нет другого выхода?

— Я же сказал, есть. Найти анонимного автора тех статей.

— Зачем?

— Чтобы взять эту женщину с собой, на парламентские слушанья. Только так я могу спасти мой проект!

— Как прошла твоя встреча?

Аманда рассеянно обернулась к Ширли.

— О, привет, я задумалась. Встреча… как тебе сказать… как эпиляция воском в районе бикини. Больно и стыдно.

— Ох, прости, я лезу не в свое дело…

— Брось, дорогуша, не будь дурочкой. Все нормально. После банкира я встретилась со своим поверенным, чтобы обсудить то, что мы с ним называем «моей ситуацией». То есть мои финансы, вернее их отсутствие. Как ты знаешь, мне достался дом в Терри-тауне, но я всего лишь бедная официантка, и потому домовладелица из меня хреновая. Как сказал Оле Харрисон Роджерс Третий: «Мисс Адамски, я вижу перед вас три возможности: продайте ви уже ваш дом, пустите что ли туда жильцов либо ищите уже другое жилище!»

Ширли рассмеялась — так здорово Аманда передразнила скрипучий голос адвоката.

— …В принципе, Гаррисон Третий обо мне заботится. Он, видишь ли, боится, что дом слишком стар — а он действительно стар! — и потому скоро потекут трубы и раскрошатся стены, ну а большой ремонт мне точно не потянуть. В общем, заботится. Только вот мне это не нравится.

— А продать дом ты не можешь?

— Дорогуша, это для меня все равно, что продать ребенка. Люблю я этот дом. Ты тут новенькая, не знаешь, что такое Терри-таун. Он отсюда кварталах в двадцати. Старый Остин. В начале века именно там все толстосумы строили свои дома. Настоящие дома. Старинные. Сейчас купить такой дом считается шиком, но я сразу же умру, если какая-нибудь магнатская дочурка со своим муженьком-золотоискателем выложат за него денежки. Это меня просто убьет. Нет! Я его не продам, лучше пойду выносить горшки!

— А постояльцы?

— Ага. Все эти патлатые студенты, курящие марихуану, будут слоняться в моих драгоценных стенах и устраивать там оргии? Нет, спасибо.

Внезапно Аманда с силой хлопнула себя ладонью по лбу. Решение пришло к ней мгновенно, и оно не имело ничего общего ни с риэлтерами, ни с адвокатами, ни с патлатыми студентами.

— Дорогуша! Скажи-ка, а где ты сейчас живешь?

— Я остановилась в мотеле, в пригороде. Не очень далеко и удобно — это на конечной автобуса…

Аманда набрала воздуха в грудь. Бедная храбрая девочка! Она не хочет признаваться, как противно жить в мотеле, она мужественно моталась по кабакам в поисках работы, она ни разу не пожаловалась — да единственное, что Аманда может сделать, это…

— Ты поселишься со мной!

— Я… я не могу… затруднять тебя…

— Дорогуша! Ты меня не затруднишь! Ты мне сделаешь одолжение! Именно ты станешь моим первым и единственным жильцом! Это осчастливит Гаррисона Третьего, это осчастливит меня, и, надеюсь, это осчастливит и тебя тоже.

— Но я не думаю, что могу себе позволить…

— Я тут работаю, дорогуша. И я лучше знаю, что ты можешь себе позволить, а что нет.

— Но я правда не уверена, что мистер Грин согласится оставить меня, после того, что я…

— Доказала, что умеешь работать, как проклятая? Да я был бы последним идиотом, если бы позволил тебе уйти.

Тим подошел, как всегда, бесшумно, положил руку на плечо Ширли и улыбнулся ей. Ширли улыбнулась в ответ, глядя в ореховые глаза Тима.

— Вы очень добры…

Аманда нетерпеливо топнула ногой.

— Да, он добр, есть такой грех, но в данном случае он просто констатировал очевидный факт. Итак — переезжаешь?

— Хорошо, попробуем. Но ты должна мне обещать: если поймешь, что дела на лад не пошли, скажешь мне об этом честно. Я не хочу быть тебе обузой.

— Дорогуша, как освободишься, езжай в свой мотель и собирай вещи. Помощь нужна?

— Нет, что ты. У меня очень мало вещей.

— Отлично, значит собирайся и возвращайся сюда. Я тебе объясню, как проехать отсюда, это проще.

Ширли распахнула дверь мотеля настежь, вышла и позволила ветру захлопнуть ее. Никогда она еще не покидала место своего обитания с такой радостью. Даже тюрьма — как ни странно — оставила по себе воспоминания… и друзей. Здесь же не было ничего, кроме сквозняков, тараканов, пыли и масляных взглядов ночного портье, после которых хотелось принять душ.

Ветер становился прямо-таки ледяным, и Ширли еще раз порадовалась, что купила в секонд-хенде шерстяную кофту. Цвет, правда, подкачал — если воздержаться от совсем уж тошнотворных определений, то темно-горчичный, — зато стоила она всего десять долларов и была теплой, как печка.

Вскинув спортивную сумку с пожитками на плечо, Ширли зашагала к автобусной остановке. Она была не слишком уверена, что автобус все еще ходит, но была готова подождать. Впрочем, до остановки надо было еще дойти, четверть мили, не меньше, а ноги, как и предсказывала Аманда, болели ужасно.

Кстати, сегодняшняя выручка ее приятно удивила. Возможно, чаевые оставляли из жалости, а может, как выразился Брэнд, «за представление», но заработала она шестьдесят долларов. Если завтра не отвалятся ноги, то скоро она сможет найти собственное жилье.