Брюнетка в клетку - Галина Куликова

– Это мой отец, а не твой! – хамским тоном ответил Альберт. – Так что забудь о записке навсегда.

Он убрал руки из-под подбородка и положил их на скатерть по обеим сторонам тарелки. Осталось только опереться и встать, чтобы кулаками доказать свою правоту. Обе его залысины ярко заблестели, будто их смазали барсучьим жиром.

– Записка очень важна, – кипятился и не желал отступать его оппонент. – Неужели ты так ничего и не понял? Раз она есть, выходит, Макара кто-то убил.

– С ума ты сошел! – прошипел Альберт и зыркнул по сторонам. – Кто его мог убить?!

– Да хоть бы и ты.

– Я-а?!

– Ты-ы, – передразнил Жидков. – Что ты на меня вытаращился?

Альберт и в самом деле выпучил глаза, сделавшись еще неприятнее. Голову он наклонил вниз, словно собирался забодать собеседника.

– Записка – это улика, – вставила Лариса и тут увидела свою начальницу Тамару.

Тамара стояла в дверях ресторана и по-орлиному обозревала зал. Заметив Ларису, помахала рукой и громыхнула:

– О! Вот она, моя красавица!

При звуках ее голоса у метрдотеля на лице появился благоговейный ужас. Возможно, в детстве на него кричали злые братья, и оттого он сделался таким пугливым. Или кто-то внушил ему, что громко разговаривают только плебеи. Культурные и возвышенные личности, каких он хотел бы видеть клиентами ресторана, говорят практически шепотом – как Рената Литвинова.

Лариса привстала и помахала Тамаре в ответ. За ее спиной топтались двое – плейбой с сединой в черных волосах и маленький полный человечек с глазками-пуговками. Глазки были какими-то очень уж беспокойными, и Лариса поняла, что видит перед собой Шубина, Леночкиного двоюродного дядьку. Выходит, профессор О’Нейл – вот этот вот тип в кожаных брюках? Ничего себе! Только вид у него какой-то странный, слегка помятый.

– Интересно, – продолжал между тем наезжать Жидков на своего родственника. – Почему милиция тебя не заподозрила? Обычно они первым делом хватают тех, кто обнаружил тело.

– У меня мотива нет, – сварливо ответил Альберт. – Дом в Рощицах и так на меня записан, а коллекцию картин у отца украли, если ты помнишь. Нам и делить-то было нечего.

– Выходит, милиция не обнаружила мотива, вон что! Но все равно. Тебя наверняка взяли на заметку.

– Всем добрый день! – вклинилась в их содержательный разговор Тамара, которая айсбергом продрейфовала к их столику и нависла сверху. За ней, словно утята за уткой, подтянулись Шубин и Джеймс О’Нейл с потусторонней физиономией.

– Здрасте, – пробормотал Альберт в ответ на приветствие, а Жидков вообще ничего не сказал, потрясенный величием увиденного.

Тамара и в самом деле была хороша – высокая, статная, полногрудая, она являла собой образец здоровья и веселого нрава.

– Вот тебе, Лара, гости, – заявила она и лукаво подмигнула своей заблудшей овечке. – Позаботься о них. Это Джеймс, – она отошла, чтобы все увидели ирландца. – А это Леонид.

– Шубин, – добавил тот и почесал крохотный носик толстым указательным пальцем. – Что у вас тут дают на обед?

– Что закажете, то и дают, – невежливо ответил Альберт, которого Жидков здорово разозлил своими подозрениями.

Шубин посмотрел на него с неудовольствием и сел с другой стороны стола. Ирландец, как привязанный, последовал за ним и устроился рядом.

Жидков рассматривал профессора О’Нейла с большим внутренним волнением. Интересно, этот тип в самом деле иностранец или просто играет роль? Лицо у него спокойное, благополучное, западное. Только там люди живут не изматывающей социально-политической жизнью, а нормальной человеческой, что и отражается на их внешнем виде.

– Лара, – шепнула Тамара, подсаживаясь к Ларисе на последний свободный стул. – Лара, я выяснила, что такое с этим типом. – И она глазами показала на Шубина.

– Что? – тоже шепотом спросила та. – Что-нибудь неприятное?

– Как тебе сказать…

– Так и скажи. Я должна быть во всеоружии.

– Видишь ли, он ненавидит грибы.

– А что в этом криминального-то? – удивилась Лариса. – Я тоже грибы не очень…

– Ш-ш! – Тамара испуганно зыркнула на Шубина. – У него есть теория, будто бы грибные споры занесены на землю метеоритами. Специально. То есть грибы – это инопланетный разум.

– Да что ты?

Лариса посмотрела на Шубина уже совсем другими глазами. Этот коротышка показался ей таким опасным, словно под завязку был начинен новогодними петардами китайского производства.

– Да, – скорбно кивнула Тамара. – Он убежден, что рано или поздно грибы уничтожат человечество. И процесс уже пошел.

– Что ты говоришь? – ахнула Лариса. – Почему же его не положили в клинику?

– Так ведь врачам он этого не рассказывает. А в остальном с ним все в порядке. Порой он бывает даже очень мил! – И Тамара хихикнула.

– Не может быть, чтобы у человека была такая мания и ни один доктор не заметил, что он болен!

– Откуда я знаю, Лара, что может, а чего не может быть.

– А как, по его мнению, грибы уничтожат человечество? – еще тише спросила Лариса. – Каким именно способом?

– Он говорит, что грибы прорастают.

Лариса выпрямилась и уставилась на Шубина. Пока они перешептывались, он выудил из внутреннего кармана пиджака черный фломастер и открыл меню. Каждое блюдо в нем было снабжено фотографией. Шубин некоторое время размышлял, потом нацелил кончик фломастера на первый лист и принялся аккуратно закрашивать изображение маринованных лисичек.

– Да мне с ним просто страшно оставаться, – испугалась Лариса.

И тут профессор О’Нейл широко улыбнулся и спросил по-английски:

– Меня представят всем этим милым людям? Да?

– О да! Да! – воскликнула Тамара. – Лариса, представь профессора!

Та послушно представила, и Тамара продолжила:

– Она будет вести с вами беседу за столом и переводить. А после обеда вы встретитесь со своей постоянной сопровождающей.

– Какого черта я вообще сюда притащился? – воскликнул Альберт, откинувшись на спинку стула. – Слушать, как лопочут иностранцы?

– Простите, – выдавил из себя подошедший официант и несколько раз моргнул. – Чем занимается этот человек?

Дрожащей рукой в белой перчатке он указал на Шубина, который сделал из фотографии лисичек картину Малевича «Черный квадрат» и принялся за следующую. Ирландец, сидевший по левую руку от него, наблюдал за процессом с вялым интересом.

– Знаете что? Включите испорченное меню в счет, – предложила Лариса официанту.

– Это невозможно!

– В стране, пережившей приватизацию, нет ничего невозможного, – уверенно заявил Жидков. И снова обернулся к Альберту: – Ты вытаскивал что-нибудь из сундука до приезда милиции?

– Зачем? – пожал тот плечами. – Я вообще там ничего не трогал.

– А записка?

Альберт отвернулся и, сопя, принялся рассматривать ближайшего рябчика.

– Ну все, мне пора, – заявила Тамара и звонко, как ребенок, чмокнула Ларису в щеку. – Если что, обращайся.

– Пока-пока, – пробормотала Лариса, не сводя глаз с увлекшегося Шубина.

Меню изобиловало грибными блюдами. Тут были грибные подливки и соусы, грибная запеканка, курица, омлет, картошка и пирожки с грибами. Короче, рисуй – не хочу.

– Скажите, а кем вы работаете? – робко поинтересовалась она.

– Кондитером, – охотно ответил Шубин. – Мои эксклюзивные торты пользуются популярностью.

– Не нужно так делать, – провыл официант, который продолжал топтаться возле столика и смотреть на его художества.

– Подите прочь! – прикрикнул на него Альберт, и официант отшатнулся, сделав обиженное лицо. – Я что, есть должен под вашим неусыпным контролем?

Жидков поначалу расспрашивал его про записку просто потому, что так велела ему мать. Кроме того, записка заинтересовала Ларису – он видел, что заинтересовала! А теперь ему и самому стало любопытно. Он вошел во вкус и не желал отступать.

– А почему ты вообще поднялся на чердак? – возвысив голос, обратился он к Альберту. – Ты приехал, позвонил, тебе не открыли. Ты достал свой ключ и вошел в дом. Если бы я был на твоем месте, то отправился бы в спальню или на кухню… Но не на чердак. Туда вообще редко кто забирается.

– Все указывало на то, что отец дома, – неохотно признал Альберт. – В пепельнице дымилась сигарета, стояла недопитая чашка чая, еще теплая. Так вот… Я подумал: мало ли что могло с ним случиться? Поэтому решил сделать обход дома. И нашел тело.

– А рядом с ним лежала записка, – не унимался Жидков. – Прямо на полу?

– На журнале, – бормотнул Альберт. И уже более внятно пояснил: – На каком-то старом журнале. Милиция решила, что отец начал выкладывать из сундука вещи, и тут… Крышка упала. Там на ней такая металлическая скоба, она вонзилась ему прямо в затылок.

– Какая гадость! – с отвращением сказал Шубин.

Альберт с Жидковым посмотрели на него с неудовольствием.

– Вам стоит выбрать для себя что-нибудь другое, – поспешно сказала Лариса, сообразив, что он имеет в виду шампиньоны.