Тайная власть Британской короны. Англобализация - Алексей Кузнецов

Среди британских миллионеров в возрастной категории до 45 лет на 25 % больше женщин, чем мужчин; женщины-миллионеры в возрасте свыше 65 лет также превышают своих мужских визави (71 369 против 67 865 человек); 43 % девушек успешно сдают выпускные экзамены, дающие право на поступление в университет против 34 % юношей. Ожидаемая продолжительность жизни британских женщин составляет 81 год против 76,6 лет для мужчин. Это означает, что вероятность получения наследства у женщин больше, чем у мужчин, что обуславливает также необходимость осуществления ими более высокого уровня сбережений. В результате высокой успеваемости в системе среднего и высшего образования женщины претендуют на улучшенные профессиональные перспективы, в том числе, на позициях менеджеров. В Британии уровень оплаты труда женщин составляет 82 % от уровня оплаты мужчин и этот разрыв продолжает сокращаться (для сравнения: в 1970 г. разрыв составлял 63 %). Молодые и пожилые женщины в большей степени склонны к одинокой жизни, чем мужчины: 63 % женщин в возрасте от 20 до 24 лет и 34 % женщин в возрасте от 65 до 75 лет живут отдельно от родителей по сравнению с 44 % и 19 % мужчин соответственно.

Таким образом, жёсткая и односторонне направленная система воспитания личности в английских частных школах способствовала развитию у юношей неадекватного отношения к прекрасному полу. Атрофировано-утилитарное восприятие любви, как одной из главных мотиваций деятельности человека, стало, очевидно, той ценой, которую Британия заплатила за установление мирового господства.

Глава 4. Как работает модель

Находясь в зените могущества, Британская империя простиралась на одну четвертую поверхности земной суши, а ее поданные составляли примерно четверть населения планеты. В Европе, кроме главных островов, Британия обладала важными морскими и торговыми пунктами: Гибралтаром, Мальтой и Кипром, в Азии – Индией, почти половиной Африки с важными прибрежными странами и множеством островов, ей принадлежала Австралия с новозеландскими островами, неизмеримые пространства земель в Северной Америке и большинство островов Вест-Индии (в бассейне Карибского моря). Как отмечает немецкий экономист Ф. Лист, «Англия захватила ключи ко всем морям и всюду расставила сторожевые посты… Ей не хватает только Дарданелл, Зунда, перешейков Суэцкого и Панамского для того, чтобы все моря запирать и открывать по своему желанию»[108]. После Первой мировой войны англичане закрепились на Ближнем и Среднем Востоке, контролируя Аден, Египет, Судан, Северное Сомали, Договорный Оман, Маскат, Оман, Кувейт, Катар, Ирак, Трансиорданию, Палестину и даже часть Ирана. На защите империи стояли Королевские ВМС – величайший военный флот в истории; её земли соединяли 170 000 миль телеграфных кабелей, проложенных по морскому дну, и 662 000 миль подземных и наземных телеграфных линий. На долю Британии приходилось более 30 % общемирового ВВП. По энергопотреблению она в пять раз превосходила Соединённые Штаты, и в 155 раз – Россию. Эта страна обеспечивала 25 % мирового товарооборота, две пятых торговли промышленными товарами. При этом население Британии составляло лишь 2 % жителей планеты[109].

Темпы расширения территории Британской империи поражают воображение. В 1860 г. Британская империя занимала без метрополии 6,5 млн. кв. км с населением 145 млн., в 1899 г. – 24 млн. кв. км с населением 309 млн. человек, в 1914 г. – 33 млн. кв. км с населением 380 млн. человек, а после Первой мировой войны – 35 млн. кв. км с населением 450 млн. человек. И в абсолютных, и в относительных показателях Англия захватила больше колоний, чем какая-либо другая империалистическая держава, что подтверждается следующими данными (табл. 1.1).

Итак, Британская империя была последней, крупнейшей, поистине глобальной империей, «над которой никогда не заходило солнце». Осуществляя территориальную, торговую и культурную экспансию, Британия тщательно собирала сведения и систематизировала знания об особенностях развития покоренных народов. Исключительная информированность метрополии о повседневной жизни и устройстве быта в колониях во многом определила центральное местоположение Британии в системе глобальных экономических координат.

Таблица 1.1

Эксклюзивные по тем временам знания о специфике ведения хозяйства в различных странах и на разных континентах планеты активно использовались английскими философами и политэкономами как для создания теоретико-методологической базы раннего капитализма, так и для формулирования четких социально-экономических законов материального воспроизводства на более поздних этапах развития современной цивилизации – в период полномасштабного развертывания процессов экономической и финансовой глобализации. Практическое применение указанных законов во многом способствовало расцвету Британской империи, за что их разработчики удостаивались высоких государственных должностей и титулов[110].

Не в последнюю очередь именно благодаря первенству в описании и мировом распространении правил хозяйствования в индустриальную и постиндустриальную эпоху, а также более глубокой, чем у других европейских империй, интеграции в систему мирохозяйственных связей, Британии удалось обеспечить себе несравнимые конкурентные преимущества на геополитической арене.

Совокупность теорий и правил экономического поведения, разработанных английскими политэкономами в период существования Британской империи, были положены в основу политико-экономической системы, которая в современном научном обороте получила название англосаксонской модели капитализма.

По мнению британского философа и экономиста, президента Института Адама Смита М. Пири, англосаксонская модель капитализма возникла не в результате стечения обстоятельств, а является продуктом культуры, в которой она родилась и развилась в соответствии с характерными чертами и стилем жизни того народа, который ее породил: хотя название модели происходит от германских племен, англов и саксов, которые в течение 5–7 вв. н. э. переселились на Британские острова из Северной Германии, она также воплотила в себя культуру кельтов (скотов), которые осуществили значительное влияние на ее формирование.

М. Пири также считает, что в основу этой модели положены два фундаментальных философских принципа, которые имеют глубокие корни в англосаксонской культуре – это принцип оппонирования, соперничества, противоборства (adversarial principle) и эволюционный принцип (evolutionary principle). М. Пири подчеркивает, что центральным элементом в британской философской традиции выступает понятие конфликта (конкуренции). Принцип оппонирования предусматривает подчинение каждого общественного действия двум сторонам, которые должны находиться в конфронтации друг к другу. Независимо от того, идет ли речь о судебном процессе, в котором дело одновременно ведется стороной обвинения и стороной защиты, о парламентской системе, представленной правящей партией и оппозицией, об оппонентах в научном эксперименте, либо о конкурирующих фирмах на рынке, победа в конкурентной борьбе должна быть присуждена той стороне, чья аргументация окажется наиболее убедительной.

Сила принципа оппонирования в Великобритании помогает объяснить традиционно скептическую позицию этой страны в отношении интеграционных процессов в ЕС. Гармонизация стандартов и правовых норм ЕС в европейских странах со схожей практикой считается абсолютно неприемлемой для Великобритании, поскольку противоречит ее традициям судопроизводства, управления и философии.

В свою очередь эволюционный принцип предусматривает внесение постепенных изменений в порядок вещей, установившийся в настоящее время, при обязательном сохранении традиций. В наиболее общем смысле, принцип эволюции утверждает, что изменения должны происходить не внезапно в результате насильственных действий, которые мгновенно сваливают установившийся статус-кво, а путем постепенного процесса, который позволяет внесение последовательных модификаций и их законодательное закрепление. Этот принцип требует существования системы достаточно толерантной к признанию изменений и достаточно гибкой для их внедрения в текущую практику. В результате функционирования такой системы устоявшееся положение вещей изменяется в другое путем серии промежуточных шагов, некоторые из которых представляются даже незаметными, но сложенные вместе формируют новое измерение реальности. Этот процесс принципиально отличается от тех процессов, которые характеризуются дискретными скачками.

По мнению М. Пири, указанные два принципа (принцип оппонирования и эволюционный принцип) помогают объяснить в долгосрочном периоде, почему англосаксонская модель капитализма противится любым тенденциям, ограничивающим конкуренцию внутри этой модели или делающую ее менее гибкой и пригодной к адаптации. Конфликт нужен для максимизации возможностей продолжения конкурентной борьбы. В этом смысле важную роль играет постоянное внедрение инноваций, наиболее успешные из которых должны получать законодательную поддержку и тем самым постоянно изменять статус-кво[111].